Записки генерал-майора Ивана Васильевича Чернова. Часть восемнадцатая

Прежде при слухах о скоплении значительных вооруженных шаек в степи почти каждое лето высылались военные отряды казаков с артиллериею. Разбив скопище, захватив или убив главных зачинщиков, отряды возвращались на линию, и степь, по-видимому, оставалась успокоенною под управлением трех султанов-правителей, через которых проводились все новые мероприятия. Но время показало, что султаны-правители не имели большого влияния на киргиз, и последние, можно сказать, не считали себя подданными русского царя; не отказываясь от наружных знаков подчинения, они более держались хивинского хана, во владениях которого кочевали главные бунтовщики, платили ему дань (зякет) и в то же время охотно вносили кибиточную подать, пополняя хивинские скопища при вторжениях их в нашу часть степи. Устранение таких беспорядков могло быть достигнуто содержанием военных отрядов в глубине степи, которые могли бы во всякое время усмирять начавшееся движение в народе. С этою целью в 1845 и 46 гг. заведены были два укрепления на рр. Тургае и Иргизе в составе 200 казаков, роты пехоты и нескольких пушек с прислугою. Первое укрепление названо было Оренбургским, потому что гарнизон его составляли Оренбургские казаки, а второе – Уральским, в коем были уральцы. В 1847 г. более сильное укрепление было построено на р. Сырь-Дарье, при ее устье, на урочище Раим, почему и названо Раимским.

Устройство этих укреплений вызвало необходимость назначения особых специалистов инженеров и флотских офицеров. Прибывшие были молодые, хорошо образованные люди. Они жили в Оренбурге и разнообразили местное общество, особенно в собрании, которое улучшалось в своем составе, а с этим отжившие порядки заменялись новыми, принятыми в столичных обществах.

Прилив и отлив молодых людей продолжался во все время управления Обручева.

Оренбургское общество конца 40 и начала 50 гг. далеко было не то, каким оставил его генерал Перовский: там был небольшой кружок людей, ему подчиненных и во всем ему сочувствовавших, а в новом обществе замечалась некоторая самостоятельность и оно влияло на местную жизнь.

Обручев, подобно своим предшественникам, обратил особенное внимание на башкир, находя своевременным изменить их кочевой образ жизни, но в этом потерпел неудачу.

В Оренбурге мужские правительственные школы существовали с XVIII ст., как например главное народное училище, что ныне первое 3-классное городское, но школ для девочек вовсе не существовало; девочки учились у частных лиц, далеко неподготовленных к этому делу. Первый из начальников края, обративший на это внимание, был граф Сухтелен. При нем была открыта первая девичья школа по образцу существовавших в Петербурге при гвардейских полках. В школе обучали чтению, письму, первым действиям арифметики, рукоделиям и башмачному ремеслу. Предполагалось обучать дочерей низшего класса горожан: мещан, отставных солдат и ремесленников, а потому состав школы был пестрый. Дочери небогатых чиновников, служивших в Оренбурге, обучались наукам и рукоделию, а дочери горожан – одному мастерству.

Перовский в первое управление краем не обращал никакого внимания на женское образование, и училище оставалось в прежнем виде.

По ходатайству Обручева училище было преобразовано в институт благородных девиц с комплектом на 80 девочек, из которых 40 были на иждивении училища и 40 пансионерок с невысокою платою – 80 или 90 руб. Для института построен был каменный дом на занимаемом и теперь месте. Средства для этого Обручев употреблял из местных источников: пожертвований частных золотопромышленников Оренбургского края, плативших по приглашению главных начальников 1% с добывашегося металла; из этих-то пожертвований составился довольно значительный капитал.

Оренбургское Неплюевское военное училище, открытое в 1826 г.[1], долгое время не имело определенного штата, денег на свое содержание, и долгое время не давало обучавшимся в нем особых прав по окончании курса и для поступления на службу.

По ходатайству Перовского в 1840 г. были дарованы этому училищу новое положение и права окончившим в нем курс воспитанникам применительно к кадетским корпусам, но число воспитанников оставлено прежнее – 80 человек, из которых половина пансионеров на собственном содержании.

Обручев и здесь усмотрел недостаток вакансий для такого обширного района, как Оренбургский край, и испросил высочайшее соизволение на переименование этого заведения в Оренбургский Неплюевский кадетский корпус, увеличил число вакансий до 200, по 30 на каждое казачье войско, и столько же для киргиз, отнеся содержание первых на войсковые капиталы, а последних на билетный сбор; остальные 80 вакансий оставались на прежнем положении.

Такая благодетельная мера была очень сочувственно принята в войсках чиновничьим классом, получившим возможность давать своим сыновьям военное образование, как более сообразное с обязательною службою в своем войске. В таком виде Неплюевский кадетский корпус оставался до общего преобразования кадетских корпусов в 60-х гг. в военные гимназии, доступ в которые дозволен был всем сословиям. Такая перемена совершенно видоизменила в существе права войсковых офицеров на образование своих сыновей. Писарь, урядник, жившие в Оренбурге, имели полную возможность учить своих детей в общих учебных заведениях и всегда могли развить их способности более сравнительно с строевым офицером, жившим в станице и всю службу проведшим в степных укреплениях и других местах; сыновей своих он едва мог с большим трудом научить читать и писать. При вступлении в корпус сыновья писарей, урядников, получивших классный чин, всегда были лучше детей офицеров строевой службы, и они по конкурсу принимались в корпус, а последние возвращались домой и потом служили нижними чинами, если отцы их не находили возможности приготовить их для поступления в юнкерское училище.

[1] Оно открыто 2-го января 1825 г. И.С. Шукшинцев.

Источники: https://rusneb.ru/catalog/000202_000006_151106%7CA48CED11-5A01-4C72-B237-0E0B8D79EE06/, https://memuarist.com/ru/members/1126.htm

Продолжение следует…

Часть семнадцатая

Часть шестнадцатая