Тархан и батыр Алдар Исекеев. Часть двадцать первая

К тому же, когда в последний башкирский бунт башкирцы – Алдар с товарищи призвали к себе оного Абулхаир-салтана, тогда назвали ханом и, так себя в Меньшей орде особым ханом утвердил и далее к Аральскому морю откочевал» [Добросмыслов А.И. Материалы по истории России (Сборник указов и др. документов, касающихся управления и устройства Оренбургского края. 1736 и 1736 годы). Т. II. Оренбург: Тип. Ф. Б. Сафкова, 1900. С. 57. ]. По показаниям Джон Кэстля и сарта Нурмухаммеда провозглашение Абулхаира башкирским ханом произошло до избрания его ханом Младшего казахского жуза – это единственный четко установленный факт. По мнению одних исследователей, казахским ханом он стал лишь в середине 1720-х гг. [Моисеев В.А. Джунгарское ханство и казахи XVII–XVIII вв. Алма-Ата: «Гылым», 1991. С. 86.], по мнению других – в 1710 г. [Ерофеева И.В. Указ. соч. С. 147.] Последней точке зрения противоречит, например, письмо Абулхаира «белому царю» Петру I, написанное в 1718 г., в котором он себя именует султаном [Казахско-русские отношения в XVI–XVIII веках (Сборник материалов и документов). Алма-Ата: Изд-во АН Казахской ССР, 1961. С. 28 (далее КРО. – авт.).].

Нас же больше интересует вопрос, когда он стал башкирским ханом. На наш взгляд, это произошло в интервале 1712–1714 гг., к такому выводу приводит характер действий Абулхаира, никак не связанный с внутри- и внешнеполитической повесткой Казахского ханства. Он внезапно начинает серию нападений на пограничную с Башкирией Закамскую засечную линию, не имевшую для казахов никакого значения, чего нельзя сказать о башкирах, для которых ее разрушение было Idée fixe со времен восстания 1681–1684 гг. Отсюда следует, что именно титул башкирского хана обязывал Абулхаира совершать набеги в Закамье. В 1715 г. он напал на Черемшанскую крепость и Новошешминск [Эницклопедический лексикон. Т. I (А–АЛМ). СПб.: Тип. А. Плюшара, 1835. С. 33.].

Э.Л. Дубман пишет: «…пространство, находившееся к югу от оборонительной (Закамской. – авт.) линии, являлось зоной пастбищ и охотничьих угодий башкир и калмыков. Оседлые жители края – русские, мордва, чуваши, татары появлялись здесь лишь эпизодически (…). Лесостепь севернее р. Сока (к востоку от Сергиевска) к Большому Черемшану и далее значилась как «башкирские вотчины» [Дубман Э.Л. Новая Закамская линия: судьба, проект, строительство. 2-е изд., испр. и доп. Самара: Изд-во «Самарский университет», 2005. С. 11–12.]. Нападение Абулхаира в качестве башкирского хана преследовал цель остановить колонизацию башкирских земель. Поэтому вряд ли можно согласиться с мнением И.В. Ерофеевой, считающей, что в 1715 г. Абулхаир совершил набег «на башкирские роды, располагавшиеся в долине р. Черемшан на территории Казанской губернии», вслед за которым последовали трудно необъяснимые ответные акции башкир Сибирской дороги [Ерофеева И.В. Указ. соч. С. 151.]. При существовавшем среди башкир партикуляризме вряд ли жители Сибирской дороги стали бы вникать в проблемы крайних западных волостей.

К этому времени западные монголы-ойраты или джунгары захватили многие юго-восточные кочевья казахов и даже города в долине Сырдарьи, которые находились во власти казахских ханов – Ташкент, Сайрам, Туркестан (Ясы) и другие. Они сильно потеснили казахов и вынудили их отступить на северо-запад к границам башкирских вотчин и даже занять некоторые из них. Между башкирами и казахами немедленно начались взаимные набеги. В 1715 г. к Абулхаиру прибыл башкир Табынской волости Сибирской дороги Карт-батыр, сын князя Тулуша, и подал ему письмо «от всех уфинских башкирцов о пресечении башкирской и киргис-казачьей ссоры и размене их полоненников…». Однако старший казахский хан Каип-Мухаммед почему-то послал своего посла не к башкирам, а в Уфу, прося русскую администрацию, «чтоб башкирской воровской розъезд в их Казацкую Орду пресечь…» [МИБ. Ч. 1. С. 279.]. Вероятно, он не совсем правильно представлял себе ситуацию в Башкирии, коль скоро обращался к уфимским властям, которые не имели никакого влияния на башкир. Поэтому их нападения продолжались.

Сложность и двусмысленность ситуации заключалась в том, что большинство башкирских кланов враждовало с казахами, устраивая на них набеги и пытаясь согнать их со своих земель, а Алдар-батыр и его сторонники действовали с казахами заодно. Русский историк XVIII в. П.И. Рычков писал, что в 1717 г. «один киргизский владелец, тысячах в 10, под закамский пригород Новошешминск подступал и, взяв оный, многое число людей в полон побрал, но оные добрым поступком полковника Суяза отбиты, и те киргиз-кайсаки с немалым уроном ретироваться были принуждены» [Рычков П.И. История Оренбургская (1730–1750) / Издание Оренбургского губернского статистического комитета под ред. и с прим. Н.М. Гутьяра. Оренбург, 1896. С. 3.]. Кем был этот «киргизский владелец» объяснил в 1735 г. в своем «Рассуждении» начальник Оренбургской экспедиции И.К. Кирилов: «…известной новоподданной Абулхаир-хан был салтан, а ханом назван и призван бывшим бунтовщиком Алдаром для общего с ним воровства. И как за Камою от полку Суязова разбит, то, возвратившись, титуловал себя ханом, в чем бухарский хан утвердил по их обычаю данною ханскою печатью» [МИБ. Т. VI. С. 102.]. Поэтому историк В.Н. Витевский заключил: «В 1717 г. киргизы (т. е. казахи. – авт.), соединившись с башкирами, в числе десяти тысяч человек, взяли Новошешминск…» [Витевский. Т. 1. С. 131.] Таким образом, вырисовывается следующая картина: в 1717 г. по старой памяти, т. е. почти через десять лет после Казанского похода 1707–1708 гг., Абулхаир-султан и Алдар-батыр, собрав большое войско, двинулись вдоль по Закамской линии. Они захватили Новошешминск, однако дальше успех развить не удалось, так как были отогнаны от пригородов отрядом полковника Суяза.

Одновременно башкирская партия войны, во главе которой стоял Алдар-батыр, вместе со своими союзниками вела борьбу с калмыками Аюки-хана, которые по приказу правительства наносили серьезные удары по кочевьям кубанских ногайцев и станицам казаков-некрасовцев на Кубани. С.М. Соловьев писал: «В 1715 г. Аюка писал великому государю, что башкирцы, крымцы, кубанцы и каракалпаки ему неприятели и без помощи русских войск нельзя ему кочевать между Волгою и Яиком» [Соловьев С.М. История России с древнейших времен. Кн. четвертая. Т. XVI–XX. 2-е изд. СПб., 1851–1879. Стлб. 652.]. Поэтому царь повелел постоянно находиться при нем отряду стольника Д. Бахметева, в котором было 600 чел. Одновременно с нападением казахов и башкир на Новошешминск в 1717 г. «кубанский владелец Бахты-Гирей [Султан Бахти-Гирей (ум. 1729 г.) – сын крымского хана Давлет-Гирея II, сераскер (главнокомандующий) Кубанской Орды.] напал на Пензенский уезд и побрал в плен несколько тысяч народа» [Соловьев С.М. История России с древнейших времен. Кн. четвертая. Т. XVI–XX. Стлб. 662.]. Синхронность двух набегов вряд ли была случайной.

В 1717 г. Каип-хан и Абулхаир-султан сразились с джунгарами на р. Аягуз [Река Аягуз протекает по территории Восточно-Казахстанской области Республики Казахстан.], но потерпели поражение [Моисеев В.А. Джунгарское ханство и казахи XVII–XVIII вв. Алма-Ата: «Гылым», 1991. С. 70.]. С этого момента казахские ханы старались не проявлять открытой враждебности к Московскому царству, опасаясь войны на два фронта – с русскими и джунгарами. Хивинский поход 1717 г. князя А. Бековича-Черкасского, хотя и неудачный, стал очевидным свидетельством экспансионистских устремлений России в среднеазиатском направлении. Поэтому уже на следующий 1718 г. Каип-хан и Абулхаир-султан прислали письма Петру I с предложением мира [КРО. С. 25, 28.]. В 1718, 1719, 1720, 1723–1724 гг. Абулхаир совершил серию нападений на Яицкий городок [Абдиров М.Ж. История казачества Казахстана. Алматы: «Казахстан», 1994. С. 47.]. Однако его действия не могли квалифицироваться как враждебные по отношению к Московскому царству, так как территория Яицкого казачьего войска еще не считалась «государевой вотчиной».

Примиренческие настроения окончательно победили и в Башкирии. В 1719 г. башкиры через дворянина Д. Молоствова, бывшего уфимского воеводу, который был командиром башкирского отряда во время Азовского похода 1696 г., обратились к правительству с предложением о восстановлении подданства. Причиной подобного решения, по мнению Б.А. Азнабаева, был внутренний конфликт в башкирском обществе, который возник на почве разногласий относительно судьбы «сходцев», т. е. казанских татар (чувашей), оказавшихся в Башкирии еще в XVII в. и особенно во время «Алдаровщины». Припуская «сходцев» на условиях арендной платы или иных условий, башкиры-вотчинники приобретали в их лице зависимое крестьянское население, эксплуатация которого приносила немалую материальную выгоду. Однако последствия подобного приобретения выразились в сокращении свободных земель и угодий для нужд самих башкир. Если многоземельные башкиры Ногайской дороги были не прочь и в дальнейшем принимать к себе беглецов из Казанского уезда, то малоземельные башкиры Осинской и Казанской дорог требовали от соплеменников прекратить эту практику.

Исмаил-мулла, один из лидеров восстания 1704–1711 гг., писал Аббас-мулле и Мухаммед-мулле, напоминая об их упреках в свой адрес: «…все вы говаривали, в степной стороне живут воры, х калмыком и х каракалпаком уехать хотят, хан и судья ваш Смаил – вор, и к нему присталые и вы воры, так все говаривали: после войны которые перешли чюваша отдадите…» [МИБ. Ч. 1. С. 293.] Другими словами, Аббас-мулла Тутиев и главы других башкирских кланов Казанской дороги, называя степных башкир «ворами», т. е. мятежниками, напоминали им о договоренности «после войны», т. е. восстания, выдать всех казанских татар («чюваша») царской администрации. Б.А. Азнабаев пишет: «Назревающий конфликт из-за вопроса о переселенцах угрожал нарушить солидарность башкирского общества. Речь шла не только о сохранении этнического единства. Раскол общества неизбежно привел бы к потере всех привилегий, которые были сохранены башкирами только благодаря непрерывным вооруженным выступлениям» [Азнабаев Б.А. Башкирское общество в XVII–первой трети XVIII вв. С. 342–343.].

__________________________

История башкирских родов. Бурзян. Том 31. Ч.I. / С. И. Хамидуллин, Б. А. Азнабаев, И. Р. Саитбатталов, И. З. Султанмуратов, Р. Р. Шайхеев, Р. Р. Асылгужин, С. У. Таймасов, В. Г. Волков, А. А. Каримов, А. М. Зайнуллин – Уфа: НОЦ «История башкирского народа» ИИГУ БашГУ, 2018. С.127-209.

Салават ХАМИДУЛЛИН

Продолжение следует…

Часть двадцатая

Часть девятнадцатая