Навстречу солнцу. Часть первая

Если и вспоминают, то обычно лишь имена Ермака, Хабарова, Дежнева, да и то не все сегодня скажут, что сделали эти люди. Но большинство людей даже не подозревает, что великое движение на восток началось в незапамятные времена. Это движение имело несколько волн, лишь одной из которых было присоединение к России земель за Уралом. О том, как это движение начиналось и чем закончилось, я и попробую рассказать…

ДОБРАЯ РЕКА ЭЛЬБА

Первые века нашей эры. Стареет и слабеет великая Римская империя, и ее все чаще проверяют на прочность живущие у ее границ народы. Особенно силен натиск северных соседей Рима – германцев, и некогда могущественной державе все труднее его сдерживать. В IV веке начался процесс, вошедший в историю под названием Великого переселения народов: племена, обитавшие к северу от Дуная и к востоку от Рейна, пришли в движение и, прорвав римские границы, ринулись на юг. 31 декабря 406 года пал римский рубеж на Рейне: германцы, жившие к востоку от него до самой Эльбы, мощным потоком хлынули на территорию современной Франции.

Как известно, природа не терпит пустоты, и многие земли, оставленные ушедшими на поиски своего счастья германцами, вскоре были заселены новыми обитателями – славянами. И хотя в моменты своего максимального проникновения на запад славяне достигали Баварии и берегов Северного моря, но в целом границей славянского и германского миров можно назвать реку Эльбу, а по-славянски Лабу, по которой одно время пролегала граница империи Карла Великого, за которой начинался мир запада, германский мир.

Расселившиеся по берегам Лабы новые жители, соседями которых на западе стали германские племена, в том числе самое крупное и известное из этих племен – саксы, вошли в историю как «полабские славяне». Им не удалось создать больших и мощных государств: их история, религия, культура недостаточно изучены, а языки большинства племен исчезли в результате последующей германизации. Но сейчас ученые все чаще начинают задумываться над той ролью, которую западнославянские народы сыграли в судьбе Европы и мира. Впрочем, об этом речь впереди, а пока вот о чем.

Название реки Эльбы часто выводится из латинского слова, означающего «белый». Вот что пишет об этом популярная Википедия: «Эльба (Лаба) (нем. Elbe, чеш. Labe, в.-луж. Łobjo, лат. Albis) – река бассейна Северного моря, берет начало в Чехии. Основное течение – по территории Германии… Чешское и немецкое названия реки имеют, очевидно, общее происхождение. В античности греки, кельты и римляне называли реку Albis, а древние германцы – Albia. Эти имена созвучны с латинским прилагательным albus («светлый»). Гипотеза о том, что название “Эльба” произошло от древнескандинавского elfr (река), на сегодняшний день представляется маловероятной. Несмотря на то, что «река» по-шведски значит “älv” или по-норвежски – «elv», вызывает сомнения тот факт, что уже при Страбоне (18 г. н. э.) река в центре Европы называлась скандинавским именем. Эльба впадает не в Балтийское, а в Северное море, и у нее нет прямой связи со Скандинавией. Более вероятным представляется происхождение названия Эльбы от индоевропейского корня “albho-“ (“белый”, “светлый”). Такое название можно сопоставить с галльскими названиями рек Albis (современная Aube), что значит “белая вода”, или Dubis – “черная вода”».

Позволю же себе высказать собственную версию. Известно, что славянские языки весьма близки к языкам балтским, а те, в свою очередь, сохранили много архаичных черт древних индоевропейских языков, чем часто пользуются ученые-лингвисты в своих исследованиях. Так вот, в одном из живых балтских языков – латышском – есть слово labā – «в пользу», «на благо». А приветствие звучит по-латышски как lab dien – «добрый день»! Быть может, и в названии Лабы скрыт именно этот древний смысл доброты? Тогда получается, что Эльба-Лаба – Добрая река! А какой же еще могла быть река, дававшая воду и пищу людям, служившая самой удобной дорогой, объединявшей их? Прав ли я? Время покажет…

Вот с берегов доброй реки Эльбы мы и начнем дальнее и долгое путешествие навстречу солнцу вслед за первопроходцами.

СЛАВЯНСКИЙ КАРФАГЕН

Наверное, нет в России ни одного образованного человека, который бы не знал легенду о призвании варягов, то есть выходцев из Скандинавии, в землю Новгородскую и о варяжском князе Рюрике – основателе русского государства. Эта легенда легла в основу так называемой норманнской теории происхождения Руси и России, а ее приверженцы получили в исторической науке название «норманисты». В XVIII, а особенно в XIX веке с норманистами вели борьбу историки-славянофилы, доказывавшие, что славяне (и новгородские, и киевские) были древними обитателями этих мест, сами создали свои государства и никаких варягов не приглашали. Истина же, как водится, оказалась где-то посередине.

Сейчас считается доказанным, что ильменские славяне (словене), основатели Великого Новгорода, не были коренными обитателями этих мест, а пришли с запада, то ли с Эльбы (Лабы), то ли с южного берега Балтийского моря – ныне территории Германии, где, что интересно, и на современных картах можно найти по крайней мере два Ольденбурга – Старых Города. Более известен Ольденбург, что находится в Нижней Саксонии к западу от Бремена. Другой же Ольденбург, расположенный на юго-востоке Ютландского полуострова, был некогда главным городом славянского племени вагров и назывался Старгард (Старград). Вагры – одно из племен полабских славян – были наиболее северо-западным племенем союза бодричей и занимали восток нынешней немецкой земли Шлезвиг-Гольштейн, из которой также вышли германские племена англов и ютов, давшие названия Англии и Ютландскому полуострову. Сами вагры были искусными мореходами и отчаянными пиратами, не раз нападавшими на страны балтийского побережья, в том числе на Данию. Некоторые историки даже выводят летописных варягов из названия племени вагров.

Надо признать, что многие приморские народы, а не только вагры являлись и являются отличными мореходами, многие занимались и пиратством. Часто дух странствий или же обстоятельства заносили моряков в неведомые ранее страны, случай способствовал открытию новых земель и торговых путей. Не были, видимо, исключением и западнославянские мореходы, постепенно добравшиеся до восточных берегов Балтики и начавшие осваивать речные пути этого региона. Впрочем, путь по рекам из Балтийского в Черное («из варяг в греки») и Каспийское моря был известен древним народам задолго до этого. Так, академик Б. Рыбаков в книге «Язычество древней Руси» разбирает поэтапно маршрут путешествия, совершенного готским отрядом в III–IV веках нашей эры: с берегов Вислы к Финскому заливу, затем по системе рек на Волгу, по ней в Каспийское море и далее через Закавказье к Черному морю. Вероятно, знали об этих путях и западные славяне, вели по ним торговлю, совершали пиратские набеги и, конечно же, строили свои опорные пункты, необходимые и рыбакам, и зверобоям, и купцам, да и пиратам тоже. На речных путях Восточной Европы стали возникать города: Старая Ладога, Полоцк, Псков, Смоленск, Новгород…

Вот что пишет в своей статье «История Великого Новгорода» («Наука и жизнь», № 9, 2009) крупнейший специалист по новгородской истории и археологии академик РАН В. Янин: «В историографии долгое время считалось, что исходным пунктом переселения славян (новгородских словен и кривичей) было среднее Поднепровье. Предполагалось, что все восточные славяне вплоть до разделения Руси на отдельные княжества говорили на одном языке. Только в XII столетии началось образование диалектов, активизированное татаро-монгольским нашествием. Между тем изучение сотен берестяных грамот выявило наличие совершенно противоположного процесса: особенности новгородского диалекта наиболее ярко проявляются в текстах XI–XII веков, а в более позднее время они постепенно исчезают в результате контактов с другими восточнославянскими диалектами. Поиски аналогов особенностям новгородского диалекта позволили сделать вывод, что предки средневековых новгородцев переселились с территории современных Польши и Северной Германии. Эта гипотеза находит подтверждение в материалах археологии и антропологии».

Когда начался этот процесс переселения на восток, «встреч солнца», точно неизвестно, но Л. Гумилев в своем труде «Русь и Великая степь» пишет: «Около 800–809 гг. произошло второе переселение славян с берегов Эльбы на восток». То есть примерно за полвека до легендарного призвания Рюрика!

Если мы принимаем эти мнения, то становится ясным: Новгород был далекой восточной колонией западных славян. Отсюда и все те особенности, которыми отличался этот город от многих других славянских городов: республика, а не княжество (князья остались на исторической родине), преобладание купечества, а не родоплеменной знати (зачем ей, в отличие от купцов, плыть куда-то за моря, в неизвестность, – ей и у себя дома хорошо), наконец, обычай приглашать военную силу (князя с дружиной) со стороны в случае военной угрозы (первоначально своих сил для обороны не хватало). Вероятно, и Рюрик со своими варягами (не обязательно скандинавами!) был приглашен новгородцами с их исторической родины в момент какой-то опасности, как спустя почти четыреста лет для отражения агрессии шведов и немцев был приглашен со своей дружиной сын великого князя Владимирского – Александр, вошедший в русскую историю как Александр Невский.

Таким же образом шла и колонизация немцами Восточной Прибалтики в XII–XIV веках: сначала на земле ливов в устье Даугавы (Западной Двины) было основано небольшое поселение купцов из Северной Германии, потом оно выросло и превратилось в 1201 году в город Ригу, а затем для защиты Риги и других немецких поселений и городов начали прибывать из Германии рыцари, не ограничившиеся, естественно, только защитой немецких поселений, а начавшие завоевание окрестных земель. Вскоре территория современных Латвии и Эстонии превратилась в кусочек Германии.

Современные археологические раскопки позволили восстановить и облик древних новгородцев. Вот что можно узнать об этом из материала журналиста Д. Ермольцева «Берястеной ковчег» («Русский репортер», № 49, 2008–2009), посвященного 75-му сезону Новгородской археологической экспедиции. На вопрос журналиста, можно ли на основании имеющихся материалов дать портретную реконструкцию новгородских популяций, следует ответ старшего научного сотрудника НИИ и Музея антропологии МГУ Д. Пежемского: «Можно, хотя меня уже обвиняли в расизме. Новгородцы эпохи независимости – высокорослые люди с длинным черепом, высоким узким лицом и выступающим носом. Нос встречается как прямой, так и с горбинкой. Население округи было совсем другое – низкорослое, круглоголовое, с низким лицом. Потом, в московскую эпоху, – новая популяция. И тут наши исследования подтверждают то, что было известно из письменных источников. Московские государи выселяли новгородцев, а на их место помещали людей из Центральной России. Должен сказать, что московская популяция ужасно скучная. Все показатели усредненные. Нос средний, выступает он средне…»

Политики московских государей в отношении новгородцев мы еще коснемся, а пока поговорим вот о чем. Если взглянуть на историю, по выражению Л. Гумилева, с птичьего полета, то мы увидим, что пример Новгорода не одинок: было подобное как в глубокой древности, так и буквально в наши дни.

Задолго до нашей эры мореходы и купцы из города Тир, что находился на побережье современного Ливана, основали далеко на западе, на побережье Северной Африки, небольшую колонию и назвали ее Новым Городом – Карфагеном. Прошли годы, не устоял перед сильными врагами Тир, зато его колония превратилась в столицу мощной средиземноморской империи, на протяжении веков приводившей соседей в трепет. Лишь новому молодому хищнику – Риму – удалось после ряда долгих и кровопролитных войн одолеть и уничтожить Карфаген.

А несколько маленьких едва выживших английских колоний в Северной Америке дали начало мощнейшей мировой державе нашего времени – Соединенным Штатам Америки.

Так и Новгород из затерянной среди финских племен славянской колонии со временем превратился в одно из сильнейших и богатейших государств средневековой Восточной Европы, а столицу его стали почтительно величать Господин Великий Новгород.

Владимир Агте

Продолжение следует...