…В течение довольно долгого времени основным (и чуть ли не единственным) оружием пехоты во всем мире являлись винтовки. Не была исключением и российская армия, на вооружении которой в конце XIX века стояло несколько типов винтовок. Самой известной из них являлась винтовка системы американского полковника Бердана (всем известная “берданка”), в значительной степени доработанная российскими оружейниками – причем доработанная настолько сильно, что даже в США ее называли не иначе как “русской винтовкой”.
В 1883 году в России была создана Комиссия по испытанию магазинного (то есть многозарядного) оружия. За несколько лет работы Комиссия “протестировала” около полутора сотен вариантов конструкций магазинных винтовок как российских, так и иностранных оружейников. Однако только в 1891 году на вооружение российской армии была принята винтовка российского конструктора. Эта была знаменитая “трехлинейка” – винтовка системы Мосина. Пару слов о происхождении самого термина “трехлинейка”. “Линия” – старинная русская мера, применявшаяся в оружейном деле, равна 2,54 мм, то есть 1/10 дюйма. Отсюда и калибр трехлинейки – 7,62 мм (“берданка” имела калибр в 4,2 линии – 10,67 мм).
Мосинской винтовке, над которой до принятия на вооружение конструктор работал более десяти лет, пришлось выдержать сильнейшую конкуренцию. Однако винтовка Мосина продемонстрировала свои преимущества практически по всем показателям.
Но одно дело полигонные стрельбы, и совсем другое – реальные боевые условия. Во время войны с Японией стало ясно, что трехлинейка не лишена и недостатков – в частности, было отмечено, что необходимость постоянно носить примкнутый штык или закреплять его перед открытием огня (винтовка была пристреляна со штыком) доставляет немало трудностей бойцам. Обнаружилось и большое количество других недостатков чисто эксплуатационного свойства – а ведь к тому времени винтовка состояла на вооружении уже более десятка лет! После русско-японской войны (которую Россия, как известно, проиграла) в числе прочих встал и вопрос о модернизации винтовки Мосина. Однако военные круги империи оказались незаинтересованными в совершенствовании винтовки Мосина, да и скверно оснащенные оружейные заводы противились всякому вмешательству в процесс производства трехлинейки, налаженный с огромным трудом.
Модернизация винтовки была проведена только в 1910 году лишь в связи с тем, что двумя годами ранее на вооружение был принят новый патрон – с остроконечной пулей, в отличие от ранее использовавшихся тупоконечных (кстати говоря, российская армия стала первой армией в мире, получившей такие патроны). В результате скорость пули возросла с 620 до более чем 800 метров в секунду. Пуля этого патрона имела большую убойную силу (по некоторым сведениям, на расстоянии в 800 метров пуля пробивает 8-мм стальную плиту). Однако модернизация 1910 года оказалась скорее символической, нежели реальной, – из целого букета недостатков, выявившихся в русско-японскую войну, была устранена лишь малая часть, а самым заметным изменением стало… введение нового прицела (причем не самой удачной конструкции, выбранной скорее из-за дешевизны, чем из-за преимуществ).
И к началу I Мировой войны российская армия подошла все с той же должным образом не модернизированной винтовкой. Да, трехлинейка имела наиболее высокую скорость полета пули и самую высокую дальнобойность (до 3 км), причем эти преимущества сохранялись вплоть до Второй Мировой войны. Но для обычного стрелка попасть в противника на расстоянии свыше нескольких сотен метров проблематично, поэтому на первый план выходит не дальность стрельбы, а живучесть оружия. И, как ни печально это признавать, надежность трехлинейки в то время была не на высоте. Кроме того, в I Мировую промышленность Российской империи продемонстрировала неспособность обеспечить армию необходимым количеством оружия (Романовы уделяли немного внимания вопросам промышленного развития страны), поэтому винтовки системы Мосина пришлось заказывать… за границей – на заводах “Вестингауз” (Англия) и “Ремингтон” (США). А потом, в связи с грандиозными преобразованиями, происходившими в стране, руки до модернизации оружия просто не доходили.
Перед войной винтовки Мосина в больших количествах поставлялись бойцам республиканской армии Испании (500 тысяч винтовок и 862 млн. патронов к ним) и в Китай.
Высокая технологичность (а значит, и простота в производстве), надежность и дешевизна винтовки Мосина образца 1891/30 годов, а также ее некоторые преимущества перед новыми самозарядными и автоматическими винтовками, выявившиеся в ходе войны (об этом ниже), обеспечили трехлинейке долгую жизнь и заслуженную любовь со стороны солдат Красной Армии – она прошла всю войну от первого до последнего дня. Большой популярностью пользовалась винтовка Мосина и за рубежом. Всего же в годы войны было изготовлено 12 миллионов (!) винтовок Мосина и карабинов на ее базе.
АВС-36 И СВТ-40: “АВТОМАТЫ” И “САМОЗАРЯДКИ”
Первая половина XX века, особенно 30-е годы, стала временем активных попыток создания новых типов винтовок: самозарядных (которые не требовали передергивания затвора после каждого выстрела) и автоматических (позволявших вести огонь очередями). Один из первых шагов на этом пути в России был сделан еще в 1916 году, когда оружейник Федоров разработал так называемый “автомат Федорова” (хотя на самом деле оружие это представляло собой нечто среднее между автоматической винтовкой и легким ручным пулеметом). Разработан был “автомат” под японский патрон к довольно удачной винтовке “Арисака” калибром 6,5 мм – стандартный российский винтовочный патрон калибром 7,62 мм был для “автомата Федорова” слишком мощным.
Однако большой роли “автоматы Федорова” не сыграли, да и количество их было слишком незначительным. В первой половине 30-х гг. пистолеты-пулеметы на вооружение Красной Армии еще и не поступали, поэтому было вполне понятно желание советских военных иметь винтовки, более скорострельные, нежели мосинские трехлинейки.
В 1936 году конструктор Симонов (ученик все того же Федорова) представил на суд военных автоматическую винтовку под 7,62-мм патрон, которая получила название АВС-36. Винтовка Симонова позволяла вести огонь очередями (фиксированными, по три выстрела). Питание патронами производилось из магазина на 15 патронов. Для повышения точности при стрельбе несъемный штык винтовки отгибался вниз под углом в 90 градусов, втыкался в землю и использовался в качестве своеобразной сошки.
Но, несмотря на наличие неоспоримых достоинств, у АВС-36 было немало недостатков. Самым большим из них была невысокая надежность оружия, которое при ведении автоматического огня нередко выходило из строя, – то есть главное преимущество винтовки, ради которого все и затевалось, оборачивалось ее главной слабостью. Впрочем, если винтовка “вела себя хорошо”, то один боец с АВС-36 мог обеспечить такую же плотность огня, как трое, а то и пятеро солдат, вооруженных мосинскими винтовками. Поэтому АВС-36 все же была принята на вооружение и довольно удачно применялась в конфликтах конца 30-х годов, а также в советско-финской войне. И нельзя не отметить, что в то время ни одна армия мира не имела подобного оружия.
Так на вооружение Красной Армии была принята еще одна винтовка – СВТ-38 (самозарядная винтовка системы Токарева образца 1938 года). Позже ее конструкция была несколько облегчена, и под наименованием СВТ-40 винтовка стала поступать в подразделения Красной Армии (впрочем, одна из модификаций СВТ – АВТ-40 – имела возможность стрельбы очередями, но число этих винтовок было чрезвычайно мало).
К началу Великой Отечественной войны в Красной Армии имелось довольно значительное количество СВТ-40. К сожалению, значительная часть этого оружия была потеряна вместе с сотнями тысяч советских бойцов, попавших в окружение и плен в начале войны.
Неоспоримым преимуществом самозарядных винтовок перед винтовкой Мосина является их более высокая скорострельность. Однако трехлинейка была способна обеспечить более высокую кучность и точность боя на больших дистанциях. Благодаря этому большинство советских снайперов (хотя и далеко не все) предпочитали мосинскую винтовку всем прочим – СВТ-40 в снайперском варианте было выпущено всего около 50 тысяч, а снайперских винтовок Мосина только в 1942-43 годах поступило на фронт 330 тысяч штук.
Однако не только в среде снайперов к СВТ относились настороженно. В воспоминаниях многих солдат и офицеров можно найти немало нелестных отзывов в адрес этих винтовок – наиболее часто СВТ упрекали в ненадежности. Проще говоря, там, где мосинская трехлинейка работала как часы, винтовки Токарева иногда капризничали. Однако причины этого кроются, вероятнее всего, отнюдь не в конструктивных недостатках винтовки (или не только в них). Дело в том, что СВТ устроена сложнее, чем обычная магазинная винтовка, и требует более высокой подготовки, в первую очередь, от самого бойца. Однако после того как в первые месяцы войны наиболее отмобилизованные части были либо разгромлены, либо оказались в окружении, возникла необходимость очень быстрого комплектования новых воинских частей. А прибывающие в армию новобранцы зачастую просто не имели достаточного времени для овладения довольно сложным современным оружием. Косвенно в пользу такого утверждения свидетельствует тот факт, что бойцы частей, имевших более высокую боеготовность, чем обычные стрелковые подразделения (например, морские пехотинцы), о винтовке СВТ-40 отзывались хорошо.
Это может показаться странным, но немцам в ходе войны создать собственную достаточно надежную и технологичную самозарядную винтовку так и не удалось, хотя вариантов такого оружия было немало – например, самозарядные G-41W и G-43W фирмы “Вальтер” и выпущенные небольшой серией FG-42 (автоматическая винтовка/легкий ручной пулемет). Все они были приняты на вооружение вермахтом и войсками СС, но бойцов не устаивали в силу низкой надежности и сложности в использовании. Неудивительно поэтому, что трофейные СВТ-40 довольно высоко ценились солдатами врага – СВТ-40 были более скорострельными, чем немецкие затворные винтовки и карабины (винтовка Маузера “Gewehr98” и созданный на ее базе карабин 98К), и более надежными, чем упомянутые самозарядные винтовки немецкого производства. В результате винтовки СВТ-40 даже были приняты на вооружение частями вермахта и СС под обозначением “35R”.
Всего в годы войны (а выпуск СВТ-40 продолжался вплоть до 1945 года) было произведено около полутора миллионов винтовок Токарева, причем с 1943 года их выпуск постоянно сокращался в связи с вытеснением их винтовками Мосина и постепенным увеличением в войсках количества автоматического оружия (пистолетов-пулеметов).
В 1943 году в войсках Белорусского фронта проходили испытания нового оружия – самозарядного карабина Симонова, СКС-45. Карабин, разработанный под промежуточный патрон образца 1943 года, оказался в высшей степени удачным оружием. Он не только выпускается до сегодняшнего дня, причем во многих странах мира, но на его основе за рубежом (в Китае, Югославии и так далее) разработано немало образцов стрелкового оружия. Однако на вооружение Советской Армии карабин СКС-45 поступил одновременно с АК-47, уже после войны (в 1949 году), поэтому рассказ о нем выходит за рамки нашей темы.