Предатели и патриоты

Эмигрантский раскол

Отношение в среде русской эмиграции к вторжению немцев в СССР было более чем неоднозначным. На стороне Гитлера выступили многие из тех, кто раньше сражался в войне против «красных» – наиболее известны «белые» генералы Шкуро и Краснов. Анекдотичны попытки некоторых известных людей – например, режиссера Н. ßМихалкова – оправдать действия Краснова какими-то высшими интересами: мол, «он не желал возврата своих имений и прежних привилегий, он лишь хотел вернуться на родину, к русским, к своему народу». Что и говорить, странный способ выразить любовь к русскому народу – встав под знамена режима, одной из своих главных задач провозгласившего уничтожение русских как нации, а России – как государства… С другой стороны, ничего странного-то в этом нет – Краснов и иже с ним были как раз из тех индивидуумов, у которых для народа было только два определения: «чернь» да «быдло». Что ему миллионы погибших русских? Это же не люди – так, мужичье…

Впрочем, как уже было сказано, ед среди эмиграции по этому вопросу не было – в частности, другой «белый» генерал, Антон Деникин, совершенно определенно высказался в поддержку России, пусть и России Советской. Потому как прекрасно осознавал, что если победу одержат немцы, то не будет речи вообще ни о какой России – разве что в виде рейхскомиссариата «Rusland», да и то ненадолго.

Конечно, можно сказать, что Краснов и иже с ним заблуждались, не представляя, с какой целью немцы вторглись в СССР. Но в это слабо верится – ведь эти люди в течение нескольких лет во всей красе могли «любоваться» шествием немцев по покоренной Европе. Да и «Майн Кампф» наверняка читали или хотя бы были знакомы с основными его положениями, а потому – прекрасно знали, какую судьбу нацисты уготовили «восточным недочеловекам».

«Разделяй и властвуй»

Это старое как мир правило прекрасно отражает практику действий немцев на оккупированной территории СССР. Приоритеты национальной политики на новоприсоединенных к Рейху землях были определены еще до войны. Предполагалось активное разделение покоренных народов, фактически натравливание их друг на друга – западные украинцы, прибалты, многие малые народности Кавказа должны были стать проводниками германского влияния.

Проще говоря, немцы заранее знали, в ком нужно пробуждать «патриотические» чувства, и кто будет таскать для «высшей расы» каштаны из огня. Именно они, бывшие «советские», и должны были делать за немцев всю грязную работу – вести борьбу с партизанами, производить «зачистки», устрашать непокорных. С поставленными задачами справлялись они, правда, не всегда, и к контрпартизанской борьбе привлекались и немецкие соединения, в том числе и войска СС.

В национальном вопросе немцы действовали чрезвычайно гибко – например, в тактических целях арийцами они признавали очень многих. Так, в число арийцев были включены даже… калмыки. Естественно, что в случае победы Германии в принадлежности к «высшей расе» калмыкам было бы отказано, и они бы в полной мере испытали все прелести нового мирового порядка.

Даже белорусам в 1943 году начали говорить, что, мол, в белорусах «довольно много нордической крови», и им даже обещали впоследствии равноправие с населением рейха. Конечно же, обещаниям этим была грош цена.

Степень риска

Утверждения о том, что перешедшие на сторону Германии ставили на кон свои жизни и после поражения Рейха были обречены, не так уж и бесспорны. Да, все мы слышали о советских фильтрационных лагерях для солдат и гражданских лиц, побывавших в немецком плену. Мы знаем, что пособников врага после войны преследовали, что население освобожденных от оккупации территорий с ненавистью относилось к бывшим полицаям. Словом, вроде бы, ясно, что шутки с Советской властью в этом вопросе были плохи. Однако из этого правила, как и из всех прочих, существуют исключения – причем исключения чрезвычайно многочисленные.

Если бы репрессивные органы СССР действительно действовали столь эффективно и жестоко, как нам рассказывают, сейчас по Латвии и Эстонии просто некому было бы разгуливать в эсэсовских мундирах – безымянные могилы «истинных эстонских арийцев» были бы скрыты под глубокими сибирскими снегами. Однако ж разгуливают, флагами машут… Но, может быть, кто-нибудь из них раскаялся? Вполне возможно, но те «эсэсовцы», которые сейчас дефилируют по латвийской столице, совершенно точно не раскаялись ни в чем. Совсем наоборот. Представьте себе – в течение полувека (!) они таили в своих сердцах злобу и ненависть к «большевистскому режиму». Отмечали 9 Мая – и перекладывали нафталином свои легионерские мундиры, укрытые на самом дне древних сундуков. Как Кощей над златом, чахли над спрятанными в глубоких ухоронках эсэсовскими значками, перебирая их подагрическими руками – а в это время в кармашке у сердца наверняка лежал партбилет КПСС (а не НСДАП). И когда Союз рухнул, именно под их оголтелое «ату!» началось преследование советских партизан.

После того как советские солдаты вымели немцев из Прибалтики, они, эти «патриоты», продолжали свою «борьбу» иными способами – выдавали сельских коммунистов «лесным братьям», травили и убивали спящими пограничников и бойцов НКВД, идущих по следу врага. И все это делалось исподтишка, как любое грязное и постыдное дело. А после того, как было покончено и с «лесными братьями», эти «патриоты» еще почти полвека носили маску честных граждан, при этом не упуская случая сделать мелкую пакость. Сейчас они думают, что настало их время – и наконец-то можно пройти «по главной улице с оркестром», натянув на высушенное возрастом тело побитый молью мундир и звеня медалями самого кровавого режима в истории человечества. Гораздо честнее было бы просто выйти на улицу, держа в руках плакат: «Мы – предатели и палачи».

Готов поспорить, что если вдруг власть в Прибалтике снова сменится, «легионеры» сразу заговорят о том, что «проклятый националистический режим» заставил их вспомнить «постыдную ошибку молодости, службу в СС», тогда как сами они всю жизнь мечтали о красной звездочке на пилотке…

Сколько же раз в жизни можно делать «окончательный» выбор? По мнению подобных «патриотов» – сколько угодно. Впрочем, прибалтийские легионеры – не единственные подобные «герои». После разгрома немцев под Сталинградом и на Курской дуге перебежчики начали «прозревать» в массовом порядке – ранее перешедшие на сторону немцев граждане СССР, понимая, что ситуация резко изменилась, стали перебегать обратно на советскую сторону или дезертировать, прячась по отдаленным деревням. Так, обер-лейтенант Рослер из разведотдела 642-го Восточного батальона отмечал, что даже многочисленные партизанские отряды «составляются из бывших полицейских».

И как можно уважать такой «выбор», если он делается исключительно под давлением обстоятельств, а не по убеждению?

Другие «союзники»

Однако мы как-то упустили из виду то, что с немцами сотрудничали не только граждане бывшего СССР – имелось и великое множество коллаборационистов из других стран. Например, во Франции число коллаборационистов в процентном отношении к численности населения было в 6 раз выше (!), чем в СССР. А ведь там не было ни «красного террора», ни «кровожадного тирана Сталина», ни коллективизации с индустриализацией, которые могли бы озлобить народ и заставить перейти на сторону оккупантов. Более того, трудно найти в Европе другой народ, который бы с такой ненавистью относился к немцам, чем французы, причем вражда уходит своими корнями еще в раннее средневековье. А вот поди ж ты – явился мсье Гитлер, и тысячи французов перебежали на сторону «ненавистных бошей». Более того – Гитлер говаривал, что если бы у него был сын, он бы хотел, чтобы сын был похож на Леона Дегреля. А Дегрель – это командующий французской дивизией СС «Валлония». Кстати, после войны Дегрель вовсе не был казнен, а благополучно протянул до конца столетия, прожив 88 лет и оставаясь «образцом для подражания» для новых европейских наци.

Существовали и польские подразделения – они вели борьбу с советскими партизанскими отрядами, которые совершали рейды в глубокий германский тыл. И это в Польше, которая официально считалась оккупированной территорией, а самих поляков, согласно немецким планам, ожидала судьба немногим лучше той, что была уготована русским.

«Братья по оружию» или пушечное мясо?

Конечно, среди тех, кто перешел на сторону немцев, не было единства. Были те, кто искренне заблуждался, были попавшиеся на удочку геббельсовской пропаганды (которая, что ни говори, велась талантливо), были и те, чьи обиды умело использовались немцами для того, чтобы обратить недовольство в адрес большевиков… Но тех, кто пытался половить рыбку в мутной воде, преследуя свои собственные интересы, было намного больше. И еще больше было тех, кого можно назвать предателями.

А вот как «работали» зондеркоманды, состоявшие из перебежчиков. В ходе только одной карательной экспедиции в Лельчицком районе Полесской области Белоруссии сожжены все 62 населенных пункта, 22 сожжены вторично. Замучено (по этическим соображениям подробности опускаем, потому что без содрогания описания мучений, которым подвергались жертвы – в возрасте от 2 (!) до 83 лет, – читать невозможно) более 300 человек, более 500 угнаны в Германию. Всего же за время оккупации только в этом районе было убито около 7500 человек.

Часто говорят, что национальные формирования сражались за «Свободную Россию» – то есть за Россию, свободную от большевиков. Однако дело в том, что немцы никому создания такой России не обещали. Причина того, что Русская Освободительная Армия, созданная «под Власова», так и не приняла участия ни в одном крупном сражении, в том и заключается, что Власов говорил о создании «Свободной России». Однако это шло вразрез с желаниями Гитлера. Чье мнение было более весомым, говорить излишне.

Уважали ли немцы своих добровольных помощников? Да, положительных отзывов о тех, кто помогал на фронте, можно найти немало. Но «восточный недочеловек» все равно оставался «восточным недочеловеком», и презрительных отзывов о русских (да и о любых других «азиатских варварах») в мемуарах немецких военных найти можно больше, чем положительных высказываний о «хиви».

Можно множить примеры того, что немцы признавали отвагу национальных формирований. И что с того? Пожалуйста, отыщите столь же многочисленные обращения высших военачальников вермахта к Гитлеру с предложениями вознаградить «союзников» после победы – например, созданием собственных независимых государств, какого-нибудь «Калмыцкого ханства», «Крымскотатарского каганата», «Незалежной Западной Украины» или «Новой Запорожской Сечи». Даже искать не стоит – не найдете. Ждите, станет Гитлер отдавать кому-то Украину, «новую житницу тысячелетнего Рейха»!

И что из этого следует? А следует вот что. Похвала ничего не стоит – так почему бы немцам не похвалить идиотов, которые отдают свою жизнь за реализацию немецких целей? Вознаграждать-то их немцы вовсе не собирались.

* * *

Конечно, можно долго приводить аргументы в пользу одной из двух точек зрения – оправдывать тех, кто перешел на сторону врага, или осуждать их. Еще дольше можно искать некую «золотую середину», которая примирила бы всех. Однако, наверное, решаться этот вопрос должен все же не с помощью холодной логики, а с помощью морали. Переход на сторону врага во все времена считался преступлением – и в глазах закона, и в глазах людей. Впрочем, перед законом оправдать можно все что угодно. Но вот как оправдаться перед людьми?

Можно ненавидеть немцев за то, что они творили на оккупированных территориях, за ту жестокость, с которой они воевали. Но они-то сражались против врагов. А перебежчики – против своих вчерашних друзей, соседей и даже родных.

И вправе ли мы сейчас, спустя шесть десятилетий после окончания той страшной войны, пытаться обелить тех, кто перешел на сторону врага? Почему мы думаем, что наша оценка будет более правильной, чем та, которую дали современники? И если современники заклеймили тех, кто перешел на сторону врага, как предателей – почему мы не должны с этим соглашаться?

Д. ЛАПИЦКИЙ