Башкирские тарханы. Часть пятая. Окончание

Предание о нем говорит, что Чурапан-бий, живя заложником в Казани довольно продолжительное время, женился там на татарке, именовавшейся Кугарчей и, прожив недолго с ней, умер, оставив после себя от Кугарчей малолетнего сына, которому, умирая, завещал найти впоследствии его родину. Достигнув юношеского возраста, он стал переносить от татарских сверстников оскорбления: “ты башкурд и недостоин есть мягкий татарский калач, носить татарские лапти и проч.”. Тогда юноша расспросил хорошенько мать о своем происхождении и, получив от нее благословение, согласно воле отца, покинул навсегда Казань и отправился в Башкирию; но, не дойдя до усерганцев, поселился в нынешнем Белебеевском уезде на урочище Тымыттык, где и размножилось от него потомство нынешних кугарчинских татар, поселившихся впоследствии частью в д. Салиховой 1-й Усерганской волости Орского уезда, частью в д. Джити-Булак Кара-Кыпчакской волости Оренбургского уезда. Обе деревни носят частное название Кугарчи и, при разбирательстве поземельных прав башкир, признаны вотчинниками».

Разберем предание, которое в несколько легендарной форме отразило реальные исторические факты. Итак, кугарчинцы по возвращении из своих вековых скитаний поселились в соседних Кары-Кыпчакской и Усерганской волостях. Обе группы были признаны башкирами названных волостей своими соплеменниками – только такой вывод следует из факта фиксации их ревизиями 1834 и 1850 гг. в качестве вотчинников. И только поэтому они были беспрекословно приняты после долгого отсутствия на родине. Подобное отношение просто немыслимо в отношении иных этносословных групп – ясачных татар (чувашей-мусульман), чувашей, мишарей и др. Если бы кугарчинцы не были соплеменниками башкир Кары-Кыпчакской и Усерганской волостей, то они были бы причислены к сословию тептярей. Следовательно, кугарчинцы происходили из числа башкир-кыпчаков и усерганцев. Данное заключение основано на логических рассуждениях. Однако оно нуждается в документальном подтверждении.

В предании говорится, что кугарчинцы долгое время жили в урочище Тымыттык. В данном топониме легко узнается название с. Тумутук, расположенного на территории нынешнего Азнакаевского района РТ и являющегося аулом башкир Юрмийской волости. Немного к юго-востоку от Тумутука расположена деревня башкир рода Кыргыз Кугарчи-Буляк, которую А.З. Асфандияров определил как точку исхода кугарчинцев. На наш взгляд, ученый лишь угадал одно из мест их пребывания и ошибся во всем остальном. По его мнению, башкиры-кыргызцы в XIX в. переселились на юг Башкирии и были приняты в качестве вотчинников, что само по себе не слишком правдоподобно, ибо в подобных случаях мигранты в лучшем случае могли рассчитывать на статус башкир-припущенников, а чаще – тептярей. Однако нам достоверно известно о существовании в этом регионе Кыпчакской волости Казанской дороги Башкирии. Бугульминские служилые татары неизвестного происхождения, продавшие землю по р. Аменек, указывали, что ее, в свою очередь, они купили «Уфимскаго уезда, Казанской дороги, Кипчацкой волости, деревни Ишаи Тарханова от служилых тархан Илкея Бигешева, Москова Кадергулова, Максюта Кушаева по данному от той деревни выбору от старшины Заита Абдулова и рядовых Асекея Акметева, Усмана Уразметева, Султангула Теменеева, Ишкувата и Муртазы Исаевых, Бешера Шерыпова, Кутлугуша Дюскеева, Аднагула Акметева, Юмилетя Шигаева и Мурата Ишалеева землю, состоящую под тою нашею Мансуркиною деревнею в нижеписанных урочищах…». Упомянутая в документе д. Ишай-Тарханова – это д. Тархан нынешнего Шаранского района РБ, расположенная недалеко от с. Кугарчи-Буляк того же муниципального района.

Логично предположить, что кугарчинцы Кугарчинского района – не кыргызы, а кары-кыпчаки, связанные происхождением с группой тархана Килея Монашева, который жил в ауле Кугарчин Казанского уезда. В таком случае все становится на свои места: их предки покинули Кары-Кыпчакскую волость до «Казанского взятия», обосновались сначала в долине р. Ик (д. Ишей-Тарханова), а затем как служилые тарханы прибыли в аул Кугарчин близ Казани. Затем потомки Монашевых и иных тарханских фамилий в XVIII в. обосновались в Бугурусланском уезде, а предки кугарчинцев из той же группы башкир-кыпчаков решили вернуться на место своего исхода и были приняты башкирами Кары-Кыпчакской волости на основании неопровержимых доказательств своего родства с ними. С собой из Казанского или Белебеевского уезда они принесли нынешнее название с. Кугарчин.

Однако какова была роль в описанной истории усерганских кугарчинцев, предок которых Чурапан-бей якобы содержался в качестве заложника в Казани? Объяснение мы находим в судебном деле 1645 г. по земельному спору между башкирским князем Кыпчакской волости Акбулатом Сулеймановым и ясачными чувашами д. Кугарчин по поводу вотчин по рр. Большой и Малый Ик Ногайской дороги. «Чувашенин Казанского уезда Ногайские дороги деревни Кугарчи Бакшадейко Янзигитов» заявил, что «та де вотчина отцов и дедов их и дед его был прежнего Уфимского уезду башкирцы Ногайской дороги Усерганской волости, а он Бакшадейко тою вотчиной владеет после отца своего (…), а деды и отцы их вышли в Казанский уезд из Уфинского уезда до казанского взятия …». Но самое интересное, он привел свою родословную, назвав имена предков, которые выехали столетием ранее в Казанское ханство: «башкирцы Уфинского уезда Усерганской волости Чертанбай, Чертанов сын Касанчей, Канчеев Уразгильдей, Уразгильдеев сын Янзигит, Янзигитов сын я Бакшедейко». Итак, вот исправленная родословная усерганцев из д. Кугарчин: Чурапан-бей (Чертанбай) → Казанчи (Касанчей) → Уразгильды (Уразгильдей) → Янжигит (Янзигит) → Бакшанды (Бокшадейко). Таким образом, предание, приведенное Ю. Бикбовым, полностью нашло свое подтверждение в архивных документах.

Остается дать объяснение, как и почему башкиры Усерганской волости оказались в числе чувашей, т. е. податного населения Казанского ханства. По нашему мнению, оно таково: Чурапан-бей, как и многие башкирские князья и тарханы, выехал в Казань, спасаясь от «ногайского разорения», а далее либо им не удалось стать тарханами, поскольку Усерганская волость не фиксируется среди «Ицких» волостей, либо они были лишены этого звания русской администрацией, скажем, за участие в «Казанской войне» и причислены к чувашам (казанским татарам).

Довольно сложен вопрос предполагаемого аманатства Чурапан-бея, поскольку до сих пор не ясно, с какого момента началась эта практика и где находились аманатские дворы. А.З. Асфандияров полагал, что заложников начали брать у башкир только во время восстания 1662–1664 гг. Его мнение вполне логично: царское правительство вряд ли решилось бы на такие меры в такой исторический момент, когда решался вопрос подданства башкир. Следовательно, усерганский князь если и был аманатом, то совсем по другому поводу. Возможно, он был взят в аманаты как представитель сил сопротивления антимосковского лагеря, а не как предполагал Ю. Бикбов, думавший, что это было средством принуждения усерганцев к принятию русского подданства. Царские власти впоследствии многократно убеждались в бесполезности данной практики, поскольку, отдавая аманатов, башкиры все равно продолжали бунтовать, обрекая несчастных на тяжкие муки. Восприняв культуру местного чувашского (будущего татарского) населения, эта группа усерганских башкир не забыла о своем происхождении. Через три столетия потомки Чурапан-бея вернулись на родину и поселились в Усерганской волости. При этом они также перенесли название д. Кугарчин с Камы на Ик.

Примечательно, что д. Кугарчин состояла не только из башкирских тарханов Кыпчакской волости и «чувашей» Усерганской волости. Кроме них, там также проживали башкиры Еланской волости, о чем сообщает другое архивное дело: «Казанского уезду Ногайские дороги деревни Кугурчи чуваша Тлевлюйко Досаев да Ишмаметко Истяков» во время земельного спора в 1686 г. с башкиром Кыр-Еланской волости Кучуком Бекбулатовым доказывали свое вотчинное право тем, что «они Тлевлюйко и Ишметко породные ж башкирцы, только в Казанскому уезде живучи задавнели», так как «в давних годех дед их от голоду и бедностью от ногайского разорения и от войны съехал в Казанский уезд и в Казани положили на них хлебный и денежный ясак…».

Осталось решить вопрос происхождения названия четырех аулов Кугарчин Зианчуринского, Кугарчинского, Шаранского районов РБ и Рыбно-Слободского района РТ. Оно происходит не от имени татарки Кугарчей, как полагал Ю. Бикбов, а от названия родового подразделения усерганских башкир – күгәрсен ‘голубь’. В шежере говорится: «Этот Сурабан в то время, когда башкирский народ ходил к Ивану Васильевичу, чтобы стать его подданным, был отдан для доверия указанному хану [в качестве] аманата; после того как в городе Казани около хана прожил несколько лет, он умер. И когда Сурабан был жив, он взял себе жену из [среды] татарского населения города Казани. [Сурабан] из рода Голубь, поэтому потомство Сурабана известно под названием Голубь».

Таким образом, выясняется еще одна важная деталь данной истории. Село Кугарчин нынешнего Рыбно-Слободского района РТ было основано башкирами-усерганцами, которые выехали в Казанское ханство еще до его падения. Именно их родовому подразделению күгәрсен данный населеный пункт обязан своим названием. Позднее в д. Кугарчин переселились башкиры-еланцы, бежавшие от «ногайского разорения». Они, так же как и усерганцы, были переведены властями (ордынскими или русскими?) в разряд чувашей с обязательством несения определенного для этой этнической группы тягла. Наконец, в ауле Кугарчин появились башкирские тарханы Кары-Кыпчакской волости, завершившие формирование его населения.