Сократ и прочие греки

1 Она

Не то чтобы негаданно-нежданно,

не противоестественно и зло –

скорее неожиданно-желанно

она пришла, – сказать, что повезло –

 

дразнить гусей, – и это ли везенье, –

что не вражда – но мир и облака?

Давно ни для кого не откровенье –

звезда и ветер, небо и река.

 

2 Мимо храма

Еду храма

мимо мимо

словно лама

без экстрима

 

видно сразу –

день субботний

люди – праздно-

безработни,

 

леди – сонно-

прихотливы:

лиловаты,

словно сливы,

 

доек их сосцы-сосцливы,

длинноваты,

словно сливы.

 

3 Винный сянь поэт Ли Бо

В железный век, когда война кругом,

Когда весь мир и Родина – мира́жи,

Когда Россия – только тучный корм,

Для сильных мира, грабежей и кражи, –

 

Читаю Небожителя стихи:

Вот мой поэт! – отшельник и святой, –

Китайский сянь, топя в вине грехи,

От милой в путь повлёкся за луной –

 

На лодочке под парусом! в трактире

Моча усы за чаркою винца,

“Для одиночества рождённый”* в этом мире

И средь стяжателей не ищущий венца, –

 

Как в зеркале души, в волне бездонной,

Бессмертный лик любимой он поймал, –

Тот лик любви, тот отсвет вечно-новый,

Который в мире тщетно он искал**.

________

* Строка из стихотворения Ли Бо.

** Легенда гласит: поэт Ли Бо (VIII век) утонул, ловя отражение луны в реке.

 

4 Восхищение поэта Ли Бо на небеса

Ли Бо, безумец чуский,

Когда нырял в поток,

Чтоб рыбку в нём пощупать,

Русалки хохолок, –

 

И дать благословенье

Налившейся икре, –

Был только устремленье

К Пурпуровой Заре!

 

Русалка хохотала,

И рыбонька неслась –

Против теченья, краля:

И тюлька, и карась.

 

Ли Бо, безумец чуский,

На дружеской ноге

С любовью был французской,

Но был – из Адыге*.

 

Он чарку, не мигая,

За чаркой в след пускал, –

Когда в поток сигая,

Он в блеск Луны нырял.

 

О лунный блеск! О лава

Несметныя любви!

О чарочки отрава –

В даоския крови!

 

Глазели тупо кильки,

И щуки щёлкал зуб,

И мерили “недельки”*

Русалочки на круп, –

 

И птица Пэн* парила,

И сохли прохоря*,

Тут сяня восхитила

Пурпурная Заря!

________

Из Адыге* – то есть, горец, истинный поэт (символ-вектор).

* “Недельки” – ежедневная, сменная форма одежды для дам, пикантная часть туалета, проникшая в пуританский строй СССР с тлеющего запада около 80-х прошлого столетия. В стихотворении – фигура прелести.

*Пэн – такая большая-пребольшая мировая птица-душа, однажды открывшаяся поэту как его собственная душа.

* Прохоря – мужские сапоги, обычно надевается на носки или портянки.

* Винный сянь – винный святой – прозвище Ли Бо (любого подлинного поэта-спирита).

 

5 Основоположник соцреализма М. А. Горький

Проезжая на 57 автобусе

мимо статуи советского писателя М. А. Горького,

воздвигнутой напротив уфимской Гимназии № 3

 

Горький с бронзовою палкой –

До сих пор идёт в народ, –

Как сирена иль весталка –

За собой внучат ведёт!

 

И детишки (со скакалкой,

С ранцем, в крылышках спина) –

Наизусть и со шпаргалкой

В след идут за старина!

 

Вместо сердышка – программка,

Вместо носа – волапюк,

До ушей на лбу – панамка,

Под ногой – прикрытый люк.

 

Все весёлые шеренги,

Бронзовея по пути,

На арго или на сленге

Могут в светлу даль уйти!

 

Потому что этот Горький,

Классик Alex is Maksim, –

Их одарит пудом сольки,

Человечен и людим!

 

Потому что будь вы клюква –

Слижут вас, как сахарок, –

Будь в носу у вас не буква –

А засморканный платок!

 

Потому что только палка

Статуэтки – объяснит –

Как надёжная шпаргалка –

Где сегодня пёс зарыт!

 

6 Уфимское озеро Кашкадан

Я пришёл на Кашкадан,

Басурман и голодран,

Много с виду аппетитных

Здесь смуглеет голограмм.

 

Голограммы как бы дам

Что-то пьют из жести прям,

Детвора гоняет мячик,

Жёлтый с виду и внутрям.

 

Разместимся под ольхам:

На траве и под ветвям,

Чтоб тенёчек пил пупочек,

Трепетавший по бедрам.

 

Людям пофиг без панам!

Солнцу весело! а тучкам –

Налететь, обрушить взбучку –

Потопчась по телесам!

 

Блюдо озера – сребро.

Для чего-то всё – в объедках:

Головёшки, груди-клетки,

Тут нога, а там бедро.

 

Визг носимый детворят,

Воздух ушцы овевает,

Существа себя купают,

Омываясь невпопад.

 

Чайки в небе тают в спам.

Воздух, замшево-блестящий,

И песочек подлежащий –

Остывают по ночам.

 

Червячок какой-то детки –

Кверху покой – шевелясь.

Гадит голубок, ярясь,

И клюёт в песке объедки.

7 Василий Розанов и Борис Слуцкий

Василий Розанов, как всем читателям хорошо известно, жену свою называл «мамочкой». И вообще, много есть душевного, замечательного-телесного у Василия Васильевича Розанова…

Но вот жена его умерла, и он совсем загрустил и даже отчаялся (стоит только почитать, что он пишет после этой потери…)

Это мне напомнило другой такой случай, с советским поэтом Борисом Слуцким, который заболел душой и тронулся рассудком, впал в депрессию и попал в лечебницу. Там он создал всю свою любовную лирику, но так уже и не оправился после смерти любимой жены.

Как хрупок порой мир человеческих чувств, и как страшен может быть наш мир.

Всё так понятно, что однажды подсказало мне первые строчки вот этого моего стихотворения:

 

Ах, Василий Розанов, и мне бы

Мамочку с «розанчиком» да – в Любы…

Только чтобы в Любы, видит Небо –

Не стервицу с кровососным зубом.

 

Пусть я христианин, но тело-пело

Женщины, любимой бесконечно,

Млечно наплывает то и дело

И грозит тоскою мне сердечной.

 

Без любви и все труды напрасны,

Без любви и женщины не надо,

Ах, Василий Розанов несчастный,

Поздний Розанов, приотворённый аду.

 

8 Смеркается

Смеркается разум, смеркается,

сиянье – уже полусон,

как будто Циклоп улыбается –

а был – Одиссей иль Ясон!

 

И лето уже искупается,

и тянет могильною мглой,

кончается что начинается,

но деток от знаний уволь!

 

Всё страшное и непривычное,

едва отопленье дадут,

сольётся, как мрачное, лишнее,

живые тепло обретут!

 

9 Угрюмый кофе

Пью кофе, небрит, как сапожник,

Без злых, элегантных усов –

Заклинил мой триммер, безбожник,

И я, словно боцман, зарос!

 

Усища мои, шелкобразны,

И чёрная смоль бороды –

Татарской по сути – так разны!

Как масти девиц неродных.

 

Я стал нелюдимый, угрюмый,

Рычащий в Kumpane* на всех…

Никто мне не молвит: «Любимый!

Мой зверь! мой жених! мой зам. мех!»

 

И смех разбирает, и слёзы –

Невольные – сладко брызжят...

Лишь официанточек позы

Меня с бородой примирят.

________

* Название кафе

 

10 Стоик

А стоический мудрец –

тих и беспечален, –

миру дольнему – конец, –

если мир начален.

 

Плачут детки, хохоча,

и хохочут, плача! –

всюду – цифры-саранча,

и трудна задача.

 

Потому что задан ход

раньше хода зада, –

и шагают взад-вперёд

человек и стадо.

 

То оно его пожрёт,

то распнёт – и радо...

Стоик в стадо не идёт,

умирает – рядом.

 

11 Сократ и прочие греки

Мир изменился, а ты не меняешься –

Ты не от мира сего…

Лучшее здесь – это смех-умиралище:

Вот и посмейся с него!

 

Неба залог – этот театр-игралище:

Нынче-то – злая пора.

Ты изменился, а мир – невменялище:

Так посмеёмся, ура!

 

Только Сократ довменялся до дудочки –

Из философских одёж –

Тут же Сократа – цикуткой по будочке:

– «Не развращай молодёжь!»

 

12 Мизантроп

 

Люди сильно изменились.

Изменились люди, о-ля-ля!

Я смотрю на рожи, силясь,

Разглядеть в них не рубля.

 

Вижу в роже мерседесы,

Вижу газы, вижу нефть.

Рожа плавно в зад принцессы

Переходит... Одуреть!

 

Кто пешком гуляет тихо,

Тех раздавит самокат.

Дамы расплодились лихо,

Пискуны их голосят.

 

Думал я, хоть бомж – отрада:

Бескорыстная душа.

Но и он – посланник ада,

И вонюч, как <…>!

 

Честолюбцы да тщеславцы –

Что учёный, что поэт.

Тот и тот в душе – плюгавцы

(Лижут ж.у за обед).

 

Есть таланты, те – от Бога.

Только сами – червяки.

Словом, нет людей. Немного.

Да и те, вишь, чудаки!

 

Жлоб на жлобке… Хуже, если

Надевают пиджаки.

Бизнесмены, их метресски –

Те в квадрате червяки!

 

Молодёжь, в наколках шкура,

Вся синюшная, как зэк.

Публика, вишь, вечно дура.

В дефиците – человек!