Настежь распахнув волшебный ящик. Часть пятая

Андрей Фамицкий — поэт, переводчик, главный редактор литературного портала «Textura», лауреат ряда литературных премий.

Владимир Буев — пародист, романист, гендиректор Национального института системных исследований проблем предпринимательства.

 

Андрей Фамицкий

 

упадешь с велосипеда,

будешь плакать.

такова на вкус победа,

правда, пакость?

 

покорежены колеса,

в кучу спицы,

и посматривают косо

очевидцы.

 

и не светятся в грязище

катафоты.

но глазищи! но глазищи

той, в кого ты…

 

Владимир Буев

 

как завлечь красу-девицу,

в детстве раннем?

только сушей небылицей

иль страданьем. 

 

но не всяческим страданьем,

а удалым.

оделит краса вниманьем

не лежалым.

 

нос разбей себе в кровищу

или локоть,

чтоб её душе пищу.

чур, не охать!

 

Андрей Фамицкий

 

мертвая Беларусь,

как я тебя боюсь!

только глаза открою —

ты уже тут как тут,

ищешь какой-то «кут»,

как мне с тобой такою?

 

есть у меня мечта:

вместо мечты — места

разные, дорогие,

а у тебя из глаз

льется мертвящий газ

с запахом ностальгии.

 

я не такой, как ты,

но затянув жгуты,

как оживить искусство?

утром дубинкой бей,

вечером дай рублей,

и не расти капуста?

 

днями с тобой делись?

рядом с тобой молись

соли и караваю?

вот он — чырвоны кут.

я расслабляю жгут

и глаза закрываю.

 

Владимир Буев

 

калі ты, хлопец, худ, 

не залезай на кут.

стать Синеокой смертной 

не суждено пока.

могут пройти века

с точки моей экспертной.

может и год пройти —

с батькою не шути.

ради российской власти

сдать может малый кут.

в Кремль, впрочем, не берут

тех, кто не нужной масти.

так что, поэт, не плачь,

а над стихом ишачь.

в руце ответы Божей.

жуй и глотай свой хлеб,

чтобы тебе Госдеп

не навязал бриошей.

 

можно не только хлеб

есть, чтобы дух окреп.

можно жевать капусту.

бульба опять же есть —

этой в стране не счесть.

…воли в куте не густо.

Андрей Фамицкий

 

за гаражами, где бомжи пьют водку,

и начиналась молодость моя.

ты показала мне себя за сотку

среди металлолома и старья.

 

прошло немного времени, и снова

мы встретились на этом пустыре.

летел снежок на Рождество Христово,

и зябко было горькой детворе.

 

куда меня с тех пор не заносило —

в поля чудес, чащобы бытия…

я должен был сказать тебе «спасибо»,

и я пришел, но не было тебя.

 

Владимир Буев

 

однажды было всё за гаражами 

лишь в лёгкой форме — так стеснялся я.

я стал с того момента жить мечтами

увидеться, сюжет перекроя.

 

с недавних пор я парнем стал рисковым,

но в бога верю. знаю, он воскрес. 

я перед самым Рождеством Христовым 

пришел за гаражи, прося чудес.

 

я ждал за гаражами, веря в чудо. 

уж Рождество Христово на дворе.

я ждал за гаражом любви и блуда,

а надо было ждать на пустыре. 

 

Андрей Фамицкий

 

в туалете есть перекладина,

а на кухне играет радио,

инфернальный какой-то звук.

отшумела свое окраина,

а душа как-то так ошпарена,

что выскальзывает из рук.

 

в подворотне не мать, не мачеха

под шумок воспитала мальчика,

а мелодия, чей мотив

жизнь и прочее имитировал,

а потом в темноте мутировал

в речь и вовсе в речитатив.

 

посмотри, это я с тетрадкою

на прохожих смотрю украдкою,

впереди еще много лет.

и вот это я тоже — сгорбленный,

не расслышавший, не особенный

и собравшийся в туалет.

 

Владимир Буев

 

десятью держу душу пальцами. 

превратились с душой в страдальцев мы.

жар вокруг, но хочу спасти 

свою душу для рая грешную

(да, заблудшую! да, мятежную!), 

ей покой пора обрести.

 

жарче, жарче вокруг становится.

чую, зло для души готовится.

что я вижу?! огонь! горю!

голос мой до небес возвысился,

стал правдивым (со мною сблизился).

я ору — не речь говорю.

 

душу прежде свою насиловал.

стих писать напрягал, не миловал.

сколько лет я с душой грешил:

в туалет, лишь стих завибрировал. 

вот в аду, хоть и не планировал.

…в туалет лучше б не ходил.

 

Андрей Фамицкий

 

никто

 

под свисток динамичного паровоза

умирает Анненский на вокзале.

никакая поэзия или проза

ничего пронзительней не сказали.

 

ждут курсистки красивого педагога,

паровозный дым окна черным застит,

Царскосельская тихо поет дорога,

и одна Звезда незаметно гаснет.

 

Владимир Буев

 

жил директор гимназии Царскосельской —

Иннокентий Анненский был поэтом.

не явилось шуткою первоапрельской —

на вокзале ушел к отцам и дедам.

 

другой поэт Максимилиан Волошин

написал прозой на эту кончину.

стих на сто с лишним лет был судьбой отложен,

но Фамицкий призвал судьбу к ответу.

 

Андрей Фамицкий

 

школа

 

мы ходили в котельную,

где с нас состригали детство.

на рубашку нательную,

доставшуюся в наследство

от прокуренных старших,

молодой устремлялся локон,

а потом было страшно

засыпать у огромных окон

на огромных скрипучих койках

в холодном теле.

кто-то плакал во сне тихонько,

и дни летели…

 

и они пролетели.

 

приветливый парикмахер

вечно спрашивает,

какую хочу прическу.

я сижу перед ним

в дорогущей такой рубахе

и почти что привыкший

к своему покупному лоску.

возвращаюсь к себе –

 

нахожу себя на диване,

что стоит у стены,

от большого окна подальше.

и сострижено детство,

и мы обросли делами,

и хочу закурить

или просто уснуть пораньше.

Владимир Буев

 

детство было чугунное.

ещё босоного было.

но мы нé были нюнями,

дубася, нас жизнь лечила.

хоть мы были не нюни,

но рыдали ночью в подушки, 

я пускал свои слюни — 

я старался на всю катушку.

в детском доме скрипели койки —

клопы косячат.

если кто-то случайно ойкнет,

не слышно в плаче.

 

детство в попу запрячу.

 

я вырос, крутым стал парнем.

люблю распальцовку.

парикмахерская — регулярно, 

не хожу в столовку.

в столовые слишком вульгарно

ходить в обновках.

рестораны — вот что угарно,

я не какая-то дешёвка.

у меня есть своя квартира,

а в квартире диван

не скрипучий, как койка в детстве,

но как у парижан.

развалюсь на диване, 

погружаясь в туман.

…взял кредит на кокетство.

 

(Лексика, синтаксис и орфография авторские).