Нравственное значение поэзии

В одном из моих стихотворений говорится, «Что во вселенной главное — Душа. Особенно когда о ней забыли…». То же самое можно сказать и о поэзии. На мой взгляд, одна из главных функций поэзии — это ее этическая функция.

В мироздании, в очень разных формах, бесконечно осуществляется борьба за доминирование Света и Тьмы, Созидания и Разрушения. Основная задача поэзии — показать зло Тьмы, а так же и значение, величие Света. Даже темная, печальная, пессимистическая поэзия является проявлением, формой Света, тоской по миру более лучшему, нравственному, прекрасному, разумному. Даже чисто эмпирическая поэзия, святыня нашего века, которую пышно именуют «реализм», не просто копирует быт, но вольно или невольно одухотворяет его, наделяет неким разумным смыслом, привносит идеальное начало в материальное. Даже бездушные вещи в поэзии превращаются в «маленькие души», символы, метафоры внутреннего мира человека.

Сама образность стихов имеет моральный характер: она делает «мертвое» «живым» и повествует так или иначе о Зле и Добре, с их борьбой, победами и поражениями. Возьмите любое описание природы в поэзии. Всегда это символика человеческой Души, ее гармонии и противоречий, настроений и эмоций. В сущности, вся поэзия — это диалог глубинной части Души, самости, с частью более внешней (сознание как рассудок и разум). Предмет диалога — реальность во всех ее формах и ипостасях. Это вечно неудачная попытка разрешить главные вопросы бытия и жития. Поэзия не дает окончательных решений проблем, но она может дать варианты их. Реакция сознания человека на нечто, что его убивает или закаляет, пути преодоления тьмы или трагика героической гибели озябшего сердца в преисподней Мироздания — вот главный нерв поэтического творчества, то, без чего поэзия становится заурядным графоманством.

Всякое стихотворение имеет два основных смысловых слоя: то, что выражается в слове, образе, метафоре, понятии, и то, что подразумевается или даже является для человека познаваемым лишь косвенно. Но именно иррациональное, недоказуемое, противоречивое, парадоксальное является основой всякой рациональности, тем Абсолютом, который все порождает и все вбирает в себя. Переплетение глубины и поверхностного образует всякий синтез формы и содержания. Через поэзию человека сокровенная реальность проникает, в частности, в человеческий мир. Поэтому поэзия сродни религиозному откровению — о космосе, о человеке, об обществе, о мире человека…

Как бы горька, цинична, мезантропична не была поэзия, но она всегда желает не унизить, а возвысить человеческую Душу — индивидуальную, уникальную, неповторимую, ценную уже в силу факта своего существования. Обличая, поэзия сожалеет и зовет к противоположному. Ей мало «данного», она говорит и о «должном». Коллектив, в котором индивидуальности не взаимопогашаются, а, напротив, взаимообогащаются, творчески

взаимодействуют — это лучшая форма коллектива, ныне почти забытая. А это форма проявления нравственности в мире людей, как и стремление всякого истинно-творческого человека «быть», а не «казаться». Творчество возвышает и окрыляет человека, даже бросая его, в конце концов, в зубастую пасть трагической реальности.

Многие люди считают, что поэзия это дело и что поэт «пишет». Казалось бы, это очевидно, но в это вкладывают такой смысл, что факты извращаются. Поэзия не есть дело, нечто внешнее деятелю, не есть дело в чреде множества других будничных дел и средство для достижения не только литературных целей. Поэзию не «делают», ею живут, она – кусочек жизни и психологии творца, ценность всех его ценностей, жизнь в ее взлете к Высшему. Мы отчуждены от многих своих дел, мы часто делаем их поневоле, чисто формально, прибегаем к созданию «кажимости» дела. Если мы будем так «делать» поэзию, мы получим графоманство. Поэт «делает» самого себя в поэзии, себя – нового, более мудрого и нравственного. Поэтому поэзия прежде всего есть самовыражение, а стихи – «лики» самой личности, ее задушевных и сокровенных чаяний, переживаний, идей и идеалов. Поэт, разумеется, «пишет», но это чисто формальная, внешняя, материальная сторона его деятельности. Писать в углубленном смысле – жить особым, высоким образом, пребывать в иной реальности, творить иной и необычный мир, священнодействовать.

Более того, сама Поэзия, с ее основными законами и ценностями, как бы пишет самого поэта, здесь и сейчас создает его новый облик, новую биографию. Сам поэт превращается в поэму Жизни о жизни. Поэт есть то, какова его поэзия. Остальное – его низшая часть, лишенная подлинности личности. В большой степени, вместе с нами, в творческом процессе участвует наше подсознание. А оно в нас, но не совсем наше. Именно оно пересекается в своей глубине с нашей самостью и с миром, объективным, но нами непознаваемым. Если есть Бог, то он есть и в Душе человеческой, а, следовательно, и в поэзии. Самовыражение творца есть и самовыражение высших сил реальности. Недаром в древности поэтов считали голосом Божества, жрецами, магами слова.