Участникам СВО из Башкирии спишут просроченные кредиты
Все новости
ПОЭЗИЯ
6 Июля 2020, 19:55

10 стихотворений месяца. Июнь 2020 г.

В поэтическом конкурсе «10 стихотворений месяца» за июнь 2020 года победил Игорь Исаев.От всей души его поздравляем! Победитель получает приз 1000 рублей.Если вы пишете стихи, можете принять участие в конкурсе в июле (подробности – в Живом Журнале «Клуб друзей газеты “Истоки”» https://istoki-rb.livejournal.com/177741.html). Желаем успеха!

Игорь ИСАЕВ
Полуденное
(Из цикла «Карусель»)
Теряет рифма воздух
у строчки на краю
и оплывает воском.
Июнь.
Июнь.
Июнь.
Никто дождя не сватал,
час марева пробил:
горячего асфальта
подтаявший пломбир,
в зелёную сиесту
погружены ветра...
Что лето?
Время?!
Место?!
Жара.
Жара.
Жара.
Блестящий, как коленка,
круг солнца весь в муке,
и облачная пенка
в топлёном молоке...
Один глоток прохлады
сочтёшь за благодать.
Сбежать в тенистость сада.
И там лежать, лежать…
Услышать, как поодаль
жужжит ленивый шмель,
залезть по горло в воду –
в густую карамель –
и ощутить беспечно,
что загорел, что юн,
что лето бесконечно...
Июнь.
Июнь.
Июнь.
Никита БРАГИН, г. Москва
Память пустыни
На дальнем разъезде, под бархатным небом пустыни,
где падали звезды, беззвучные слезы Вселенной
где след их на сердце моем не остыл и поныне,
где стерлись преданья, но память души сокровенна.
Там край мой ковыльный с песчаным встречается краем,
и волжская воля течет в азиатском покое,
там кровью весенней тюльпаны горят, умирая,
и время развеялось прахом, оно здесь такое –
сухое и пыльное, словно саманная кладка…
Из пальцев моих рассыпается пепел былого –
волшебники, принцы, разбойники, джинны, лошадки,
в лазурном огне изразца воплощенное слово!
Прости мне, Восток, что беру твой калам и пергамент,
что стройная алеф укутана суздальской вязью,
что пресным лепешкам отныне лежать с пирогами,
что древние стены под ливнем становятся грязью.
Твой древний язык расточается в брани базарной,
твоим матерям заграждают дорогу солдаты
и дети твои, словно толпы разгромленных армий
сквозь тучные земли Европы уходят к закату.
И где та пустыня, и кто ее скорбный Овидий?
погибшие земли, покрытые гипсом и солью,
где кости животных, да хлам человеческий видишь,
где сердцем немеешь, горюя над мертвой юдолью.
Спаси, моя память, царей с барельефов Нимруда,
снега Бадахшана, красавиц, уснувших в Сидоне,
и пальмы проросток, взошедший из каменной груды,
и тайну улыбки, лежащей на детской ладони.
Юрий САЙФУЛЛИН, пос. Алкино, г. Уфа
Атака
Словно в сердце мне кто-то ужалил,
Я обмяк вдруг, сползая с бугра...
А ребята всё дальше бежали,
В страшном крике тонуло "ура"...
Я забылся навек в теплой жиже
После долгих зеленых дождей...
Мало было отмерено жизни,
Ну а смерть... всё отмерено ей...
Я помочь в рукопашной не в силах,
Но ребятам бежать до конца...
Нас связали война и Россия,
И кусочек, быть может, свинца...
Пусть исход мне атаки неведом,
Но я знаю, хоть небо спроси,
Что России не жить без победы
И победе не быть без Руси...
И не страшно уже и не больно
Где-то бьет вдалеке пулемет...
По щеке моей в шорохах поля
Паучок не щекотно ползет...
Рустам МАВЛИХАНОВ, г. Салават
* * *
Во сны мои друзья, враги и так
приходят, что-то спросят и уходят,
как будто сумрак ртутью пишет знак,
как будто в серебро отлились годы.
Ночей остаток – Да́нбара число.
Кому мой мозг готовит свято место,
в мечи переплавляющее зло,
узнает кто? В сезон дождей, в сиесту,
«Любим?» – спрошу, стеклянный аконит
вручу на память о Зелёном Лике,
И путь укажут тени пирамид
стрелой к сияющему в Пампе мигу.
Где у костра пьёт солнечный коньяк
Со мною я – мой самый лучший враг.
Серафим ВВЕДЕНСКИЙ
* * *
На техническом здании,
неподалёку от школы,
написано «здесь был Вася» неуверенной рукой
прыщавого подростка,
так, для прикола,
дабы оставить во вселенной след хоть какой.
Затем случилась жизнь,
девяностые годы,
наркотики,
притоны,
восьмилетний срок.
Данные игры с судьбой имели печальную коду,
для последующего поколения,
наверно, урок.
А кирпичную стену в скором времени закрасят.
Может нарисуют небо,
может цветок.
И весть о том,
что когда-то «здесь был Вася»
не узнает в этой вселенной больше никто.
Сергей ЛАСУНОВ, Tурция, г. Аланья
Галлиполи
мальчик жизнь ежа и жирафа я спою
сиротскую песню про сиротиночку
голос сглатывает иглы шею
рогатую каба гайду
слушайте слушайте
как завещал нам отец
президент переплетает пальцы и тело
нации мы хороним в нашем сердце
турок
англичан
французов
австралийцев
индусов
новозеландцев
и даже забытых богом
погонщиков полулошадей
смартфоны чиркают броненосцами
броненосцы чирикают броненосцам
сквозь обозначенную дугу
они прописаны жизни у нас в груди
президент царапает себя в груди в раю
турки
англичане
французы
австралийцы
индусы
новозеландцы
и даже забытые богом
погонщики полулошадей
здесь где от воспетой гомером трои
всё шито из смерти лоскутов
где лучший чай
президент кладёт якорь лианами
пропитано жизнью мы будто не знаем кто мы
турки
англичане
французы
австралийцы
индусы
новозеландцы
или даже забытые богом
погонщики полулошадей
мальчик и волынка плывут по головам
как морская мина первой мировой
Виктория КОРОЛЕВА, г. Оренбург
У Ленина в обед
Сегодня пасмурно с утра,
Мне солнце бы к обеду...
Но дождь пошёл, как из ведра,
А я не быстро еду!
Мой старенький велосипед
С поломками в избытке:
Крыла, одной педали нет…
Медлительней улитки.
Везу для Леночки сюрприз –
Пушкинию в портфеле,
А этот гоночный «Турист»
Плетётся еле-еле!
Тревожусь, мокнет под дождём
Отличница и паинька,
Укрылась бы его зонтом,
Да кепка лишь у памятника…
Приехал, нет её окрест
На Площади Восстания…
Помог Ильич, снял сразу стресс
– Смотри, во-о-он ждёт у здания.
Я улыбнулся про себя:
Как сердце застучало!
Направила рука вождя
На ЗАГС в конце квартала.
Артур БИГНОВ, г. Уфа
Кошки-мышки
На душе скребут кошки.
Веер линий косых
У тебя на ладошке.
А в углу скребёт мышь.
Эта серая гостья,
С тонким, длинным хвостом,
Сон разносит твой в клочья,
И уходит потом.
И в мышином притоне
Остаётся тебе,
Лишь гадать по ладони
О грядущей судьбе.
Дрогнет ручка дверная,
Мгла за этой чертой,
Жизнь снова играет
В кошки-мышки с тобой.
Виктор МАНЬКОВ
Речная тайна
Говорил он, что попал на флот случайно,
что река от дома детства далека…
Мог пахать бы землю, пить не ром, а чай, но
приросла к штурвалу мощная рука.
Управлять волной – нелёгкая задача,
усмирять шторма, рассеивать туман...
Кто сказал, что непогода – неудача,
тот, кто не был никогда от качки пьян.
Уповал он, что попал на флот случайно,
что, быть может, для иной стези рождён…
Тосковал, когда был в миги ожиданья,
то с семьёю, то с рекою разлучён.
Совладать с судьбой – не каждому по силам,
нараспашку с необъятной добротой
безутешная душа не голосила,
временами лишь пугала пустотой.
Смаковал он, что попал на флот случайно,
сердца боль самоиронией гася,
в испытаньях сохранив навеки тайну,
что ему Всевышним дадена стезя.
Никита ПОПОВСКИЙ
* * *
М. Семёнову
Над местностью опять летит январь
Без разрешения под кожу лезет.
Я вытряхну всю городскую гарь
И буду бить костями по железу.
И темноту нарушат фонари
Без права на прощение Пилата.
Хрипение: "да вроде бы свои"
Заглушит скрип израненных квадратов.
А из трубы взлетает до небес,
Вся чернота, что в сердце накопилась.
Ну здравствуйте, оставшиеся здесь,
Моя судьба ничуть не изменилась.
Подготовила Елена Луновская
Читайте нас: