Все новости
ПОЭЗИЯ
28 Ноября 2019, 20:47

Мы покидаем эти города

Игорь Голубь Молодой автор из Калининграда в «Истоках» публикуется впервые. Его яркие, событийные стихи говорят сами за себя, в них – и жизнь и биография поэта.

Мы покидаем эти города
* * *
Мой город – маятник у моря,
Обветренный сосновый бор...
И запах камбалы и мойвы
Висит над пирсом, как топор,
Я моряком бы стал, наверно,
Но молча слушаю прибой,
Петляют траулеры нервно,
Таская чаек за собой,
Но даже самым острым зреньем
Не уловить мне тот момент,
Как в свете солнца моря зелень
Сверкает, словно горсть монет...
Работать до седьмого пота,
Родные улицы любить,
Глотать промозглый воздух порта...
Калининградцем быть!
* * *
Тянется ко мне плачем рынды,
Будто клешнями краба,
С резким запахом рыбы
Корабль,
Мачту шатает до рвоты,
Сыро и зябко на моле,
Нету лучшей работы,
Чем в море.
С грохочущим монстром слиться –
Гибельное искусство,
Главное – это не сбиться
С курса,
Ходит моряк по лезвию,
В небо глядит угрюмо,
Падает рыба в бездну
Трюма,
Судно, словно на вертел,
Вылетит, нос покоцан,
Рубит словами ветер
Боцман,
Море – лучшее средство
От глупого колобродства,
Пусть вместе с ним твоё сердце
Бьётся!
* * *
Господи, слово неверное
Ластиком белым сотри,
Ты меня любишь, наверное...
Три.
Не захлебнуться ошибками
Я был способен едва.
Вот и мой опыт пришит ко мне.
Два.
Я становился заложником
Самых бесчувственных фраз,
Но не остался безбожником.
Раз.
Верить способен теперь ли я
В кем-то придуманный рай?
Господи, дай мне терпения...
Дай.
* * *
Подворотни пахнут сигаретами,
Псиной и одеждою сырой,
Свежими пожарскими котлетами
И предновогодней мишурой.
Люди лгут, цепляются за быт они,
Им ни в чём любовь не помогла,
Вот и детство, хорошо забытое,
Смотрит на меня из-за угла.
Будто кто-то прячется за шторами,
За шкафами, сданными в утиль,
Детство иногда приходит, чтобы мы
Улыбнулись посреди пути.
Почему не понимают старшие,
Что рождает в них большую грусть?
Слышишь, ни о чём меня не спрашивай,
Если вдруг тебе я улыбнусь!
* * *
По плоскости, по вертикали,
По глупости, не специально,
Друг в друга мы перетекали
Неделями и месяцами,
Об этом бога не молили,
На всё и так есть божья милость,
И вот черты твои моими
Поочерёдно становились.
Прости мой внутренний террариум,
Прости мне слёзы крокодильи.
Мы что-то важное теряли,
Но всё же больше находили.
Переплелись слова, как корни,
В тебя я рухнул, как в колодец.
И ничего в тебе нет, кроме
Улыбок сотен богородиц.
Гуляй по крошечным осколкам,
Когда я разобьюсь о старость,
Я смерти не боюсь, поскольку
В тебе останусь.
* * *
Трава прожарилась до грунта.
+30 минимум в тени,
в зелёной арке прячась грустно,
в себя жар города втяни.
Бурчит у скверика тойота,
она со мной в одном строю,
но я из жаркого болота
хребет унылый достаю,
и погружаюсь в пекло зданий,
где тень уходит с молотка,
но дует свежий ветер с дальних
сырых окраин городка.
Не отпускай меня, пожалуйста,
с весенних улиц тёплый дождь,
когда ты к дереву прижался
и понимаешь, что живёшь!
* * *
Вы скажите, какого чёрта,
Закрывая лицо руками,
Возле школы ревёт девчонка?
Это злобы людской реклама!
Детских слёз в этом мире много,
Полпланеты живёт в обиде,
Я смотрю на неё, как в монокль,
И расстраиваюсь, что увидел...
В эти трогательные моменты
Кто-то машет рукой с досады,
Слёзы девочки как монеты,
Те, что словно к ногам бросают...
Видно некуда злобу деть и
У ребёнка душевный вывих.
Просто будьте добрее к детям,
Доброта – это лучший выход!
* * *
Глазами по рекламным щитам,
Но глупость никогда не читал.
Дожёвывает нас нищета,
Как ржавчина съедает металл,
Стремятся нам с рожденья продать
Заоблачную благодать,
Нет на Земле червивей плода
Чем тот, с которым нам голодать.
Я больше не надеюсь на то,
Что раздавлю в себе эту злость,
И ляжет на обеденный стол
Икра или копчёный лосось...
И всё же от зари до зари
Глуши в себе пустое нытьё,
Трудись и без зазренья бери
Своё!
* * *
Я знаю – оборвётся нить.
Закончится строка в блокноте.
Я жизнь свою благодарить
Учусь на каждом повороте.
За то, что не боюсь теней,
Что не жесток и не бездарен,
Что насовсем прирос к тебе –
Я жизни очень благодарен.
Бывают дни – хоть волком вой,
Ушёл в себя – хозяин-барин.
За то, что попросту живой,
Я жизни очень благодарен.
Я знаю, что придёт мой срок,
Так быть должно, так карта ляжет,
Укутает меня в песок
Зашарканный печальный пляжик,
И будет маленький затон
В холодный изумруд рядиться.
Спасибо, господи, за то,
Что дал возможность здесь родиться.
* * *
Смотрю на город, что несётся вдаль,
Проблемы и решения – на завтра.
В пыли дорожной бьётся магистраль,
В фонтан ныряя возле Драмтеатра.
Чернильная симфония грачей,
У стадиона старенькая арка,
Выпрыгивает маленький ручей
Из зелени пустого зоопарка.
Зарыться невзначай в подолы лип,
Вложив опять в минутный промежуток
И башенных часов тревожный всхлип,
И музыку мелькающих маршруток.
И только перемятая трава
Мои следы по-прежнему находит,
А я спешу куда-то, как трамвай,
Который здесь давно уже не ходит.
ПРОЛЕТАЯ НАД ТАЙГОЙ
Там, где в небо стучали ели
Изумрудною головой,
Километры тайги горели,
Километры тайги живой.
Здесь сочувствовать – это мало,
Не вдохнуть снова жизнь в птенца,
Это дымное одеяло
Без начала и без конца.
За Байкалом чернеют мили,
Остаются лишь боль и желчь.
Сколько леса уже спилили,
Сколько леса возможно сжечь?..
Попадали леса в немилость,
Знать бы только по чьей вине...
Я летел, а тайга дымилась
Во мне...
* * *
Хочу сюда вернуться очень скоро,
Здесь домик старый к дереву прижат,
И яблоки у низкого забора,
Как на картине Репина, лежат.
Сарая крыша покосилась сильно,
Разросся на обочине камыш,
Но так же небосвод ложится синий
На черепицу милых сердцу крыш.
А дальше огороды, огороды...
Деревья разрыдаются листвой,
Я в этом царстве плачущей природы
И завтра, и сегодня буду свой.
Стоишь на остановке, грустью скован,
Воспоминаний полнится тетрадь…
Хочу сюда вернуться очень скоро,
Но больше никогда не уезжать!
ПЕТЕРБУРГ
Я был один, мне было не с кем
Спуститься в шумное метро,
Пока дырявил Питер Невским
Моё продрогшее нутро,
И я смотрел осиротело
На бесконечность синевы,
И перекатывалось тело
От Эрмитажа до Невы,
Летели облака, как танки,
И ветер их куда-то нёс,
Пока я прятал у Фонтанки
В ладони свой холодный нос…
Во мне горит, как Нагасаки,
Душа, привыкшая неметь,
Пока зашарканный Исакий
В глаза мне заливает медь…
На свете нет такого места,
Где ветер так колотит в грудь,
И мне пора уже смекнуть,
Зачем мне шпиль Адмиралтейства
Наверх указывает путь!
ПРИПЯТЬ
Тридцать лет шёл апрель,
Даже дождь опрокинул все вёдра,
И скрипит карусель,
Оголив свои ржавые бёдра,
И дома вдалеке –
Бесполезные серые глыбы,
И о чем-то в реке
Молчат двухголовые рыбы...
Злой реактор уснул,
Растопырив кошмарные бронхи,
Этот город рискнул
Не покинуть ушедшей эпохи,
Только ветер в кустах
Эту память тревожно баюкал,
Видя ужас в глазах
Радиацией съеденных кукол,
И прожжённой земле
Этих слёз бесконечных не выпить,
Загустев, как желе,
Бережет свое прошлое Припять...
ТУМАН
Над городом висел сплошной туман,
И самого меня в нем словно не было,
И облаков ленивый караван
Блуждал по обесцвеченному небу,
В бронхитном лае бешеных собак,
В далёком звоне крошечных часовен
Я плёлся на работу кое-как,
Художником с похмелья нарисован...
Весь этот мир, застывший в полусне,
Был опечален и немного жуток,
Лишь пылью застывало на спине
Дыханье пролетающих маршруток.
Над одеялом бронзовой реки
Всклокоченные птицы прозябали,
И мяли тишину грузовики
Резиновыми круглыми зубами.
И плакали о чем-то провода,
Как малолетки после выпускного...
Ни тени не оставив, ни следа,
Мы покидаем эти города,
В пугающем неведеньи, когда
Родимся снова...
ВОРОНЕЖУ
Мы шли и пели, шли и пели
И сыпались осколки нот,
И листья жёлтые, как перья,
Летели тихо из-под ног,
Плыл мир, как бесконечный ребус,
Пролистывая облака,
А вдалеке пыхтел троллейбус
У одинокого ларька,
Деревья, словно злые стражи,
Скрывали солнечную нить,
И было страшно, было страшно
Мелодию остановить,
Я вспомню – не пройдёт недели,
Вернувшись в тесный город свой,
Как наши голоса звенели
Над этой улицей кривой,
Идёшь и в жёлтом цвете тонешь,
И нет прекраснее картин,
Теперь пою тебя, Воронеж,
Один...
Подготовил Алексей КРИВОШЕЕВ
Читайте нас: