Мой город – маятник у моря,
Обветренный сосновый бор...
Висит над пирсом, как топор,
Я моряком бы стал, наверно,
Но даже самым острым зреньем
Не уловить мне тот момент,
Как в свете солнца моря зелень
Сверкает, словно горсть монет...
Работать до седьмого пота,
Глотать промозглый воздух порта...
Тянется ко мне плачем рынды,
С грохочущим монстром слиться –
Пусть вместе с ним твоё сердце
Ты меня любишь, наверное...
Вот и мой опыт пришит ко мне.
Самых бесчувственных фраз,
Но не остался безбожником.
Верить способен теперь ли я
В кем-то придуманный рай?
Господи, дай мне терпения...
Подворотни пахнут сигаретами,
Свежими пожарскими котлетами
И предновогодней мишурой.
Люди лгут, цепляются за быт они,
Им ни в чём любовь не помогла,
Вот и детство, хорошо забытое,
Смотрит на меня из-за угла.
Будто кто-то прячется за шторами,
За шкафами, сданными в утиль,
Детство иногда приходит, чтобы мы
Почему не понимают старшие,
Что рождает в них большую грусть?
Слышишь, ни о чём меня не спрашивай,
Если вдруг тебе я улыбнусь!
По плоскости, по вертикали,
По глупости, не специально,
Друг в друга мы перетекали
На всё и так есть божья милость,
Прости мой внутренний террариум,
Прости мне слёзы крокодильи.
Но всё же больше находили.
Переплелись слова, как корни,
В тебя я рухнул, как в колодец.
И ничего в тебе нет, кроме
Гуляй по крошечным осколкам,
Когда я разобьюсь о старость,
Я смерти не боюсь, поскольку
Трава прожарилась до грунта.
в зелёной арке прячась грустно,
Бурчит у скверика тойота,
она со мной в одном строю,
и погружаюсь в пекло зданий,
где тень уходит с молотка,
но дует свежий ветер с дальних
Не отпускай меня, пожалуйста,
с весенних улиц тёплый дождь,
когда ты к дереву прижался
Вы скажите, какого чёрта,
Возле школы ревёт девчонка?
Это злобы людской реклама!
Детских слёз в этом мире много,
Полпланеты живёт в обиде,
Я смотрю на неё, как в монокль,
И расстраиваюсь, что увидел...
В эти трогательные моменты
Кто-то машет рукой с досады,
Слёзы девочки как монеты,
Те, что словно к ногам бросают...
Видно некуда злобу деть и
У ребёнка душевный вывих.
Просто будьте добрее к детям,
Доброта – это лучший выход!
Глазами по рекламным щитам,
Но глупость никогда не читал.
Как ржавчина съедает металл,
Стремятся нам с рожденья продать
Нет на Земле червивей плода
Чем тот, с которым нам голодать.
Я больше не надеюсь на то,
Что раздавлю в себе эту злость,
И ляжет на обеденный стол
Икра или копчёный лосось...
Глуши в себе пустое нытьё,
Трудись и без зазренья бери
Закончится строка в блокноте.
Учусь на каждом повороте.
За то, что не боюсь теней,
Что не жесток и не бездарен,
Что насовсем прирос к тебе –
Я жизни очень благодарен.
Бывают дни – хоть волком вой,
Ушёл в себя – хозяин-барин.
За то, что попросту живой,
Я жизни очень благодарен.
Я знаю, что придёт мой срок,
Так быть должно, так карта ляжет,
Зашарканный печальный пляжик,
В холодный изумруд рядиться.
Что дал возможность здесь родиться.
Смотрю на город, что несётся вдаль,
Проблемы и решения – на завтра.
В пыли дорожной бьётся магистраль,
В фонтан ныряя возле Драмтеатра.
Чернильная симфония грачей,
У стадиона старенькая арка,
Выпрыгивает маленький ручей
Из зелени пустого зоопарка.
Зарыться невзначай в подолы лип,
Вложив опять в минутный промежуток
И башенных часов тревожный всхлип,
И музыку мелькающих маршруток.
Мои следы по-прежнему находит,
А я спешу куда-то, как трамвай,
Который здесь давно уже не ходит.
Там, где в небо стучали ели
Здесь сочувствовать – это мало,
Не вдохнуть снова жизнь в птенца,
За Байкалом чернеют мили,
Остаются лишь боль и желчь.
Сколько леса уже спилили,
Сколько леса возможно сжечь?..
Попадали леса в немилость,
Знать бы только по чьей вине...
Я летел, а тайга дымилась
Хочу сюда вернуться очень скоро,
Здесь домик старый к дереву прижат,
И яблоки у низкого забора,
Как на картине Репина, лежат.
Сарая крыша покосилась сильно,
Разросся на обочине камыш,
Но так же небосвод ложится синий
На черепицу милых сердцу крыш.
А дальше огороды, огороды...
Деревья разрыдаются листвой,
Я в этом царстве плачущей природы
И завтра, и сегодня буду свой.
Стоишь на остановке, грустью скован,
Воспоминаний полнится тетрадь…
Хочу сюда вернуться очень скоро,
Но больше никогда не уезжать!
Я был один, мне было не с кем
Спуститься в шумное метро,
Пока дырявил Питер Невским
Летели облака, как танки,
В ладони свой холодный нос…
Во мне горит, как Нагасаки,
В глаза мне заливает медь…
На свете нет такого места,
Где ветер так колотит в грудь,
Зачем мне шпиль Адмиралтейства
Даже дождь опрокинул все вёдра,
Оголив свои ржавые бёдра,
Молчат двухголовые рыбы...
Растопырив кошмарные бронхи,
Не покинуть ушедшей эпохи,
Эту память тревожно баюкал,
Радиацией съеденных кукол,
Этих слёз бесконечных не выпить,
Бережет свое прошлое Припять...
Над городом висел сплошной туман,
И самого меня в нем словно не было,
И облаков ленивый караван
Блуждал по обесцвеченному небу,
В бронхитном лае бешеных собак,
В далёком звоне крошечных часовен
Я плёлся на работу кое-как,
Художником с похмелья нарисован...
Весь этот мир, застывший в полусне,
Был опечален и немного жуток,
Лишь пылью застывало на спине
Дыханье пролетающих маршруток.
Над одеялом бронзовой реки
Всклокоченные птицы прозябали,
Резиновыми круглыми зубами.
И плакали о чем-то провода,
Как малолетки после выпускного...
Ни тени не оставив, ни следа,
В пугающем неведеньи, когда
Мы шли и пели, шли и пели
И листья жёлтые, как перья,
Плыл мир, как бесконечный ребус,
А вдалеке пыхтел троллейбус
Деревья, словно злые стражи,
И было страшно, было страшно
Я вспомню – не пройдёт недели,
Вернувшись в тесный город свой,
Идёшь и в жёлтом цвете тонешь,
Теперь пою тебя, Воронеж,
Подготовил Алексей КРИВОШЕЕВ