+12 °С
Дождь
Все новости
ПОЭЗИЯ
30 Мая 2019, 13:26
По полям лотосов семимильными стихами
ГАЛАРИНА Галарина… Поэт. Философ. Девушка-фламинго. Ее произведения дышат проявлениями самой жизни. Оправданной может быть только любовь. Следовательно, если любовь переходит в искусство, она оправданна. Автор понимает это и потому ее поэзия – ощущения, перелив и разноцветье чувств, аналитика глубоко внутреннего. Галарина внимательна к своей музе. И трепетна в отношении таланта. Каждый год – новая книжка стихов. «Как плачет бабочка», «Луна сегодня прекрасна», «Невыгодные люди»… к каждой хочется возвращаться. Каждая – поэма о том, о чем люди не говорят вслух, прикрываясь напускной надменностью-гордостью. Галарина же честна и свободна. Только любовь и творчество… Елена Луновская
Поцелуй золотой мадонны
Правильный вечер и
Поцелуй в щёку
Могут мир сделать
Осмысленным и глубоким,
Полным завершением причастия и таинства,
Что всё неслучайно, что мы рождаемся!
Что всё замечательно,
Как на картине фламандского мастера Ван Эйка:
Окно и каналы, волхвы и мадонны с бритыми лбами,
с фигуркой доната в углу, явившему миру волю
– сказать, что живу!
Живу не безгласным
– питаю прекрасное!
И поцелуй в щёку
Равен той золотой мадонне
С полотен средневековья.
Я золотым донатором,
Ты дорогой картиной:
Мы посередине, в центре
Гармонии мира.
Фламинго
Я такая вычурная фламинго,
А не верят, норовят выдернуть перья,
Распрямить шею, укоротить ноги.
Сделать уточкой, надувной дурочкой.
Как будто мало их наштамповали,
Люди, вы еще не устали от конвеерных барби?
А я ухожу вдаль по полям лотосов семимильными шагами,
Созерцать мир таким, каким он был богоявленый.
Моему новорожденному кино
Будет пахнуть весной
От моих фильмов:
Весною детством и наивом.
Будет швами
Наружу мира,
Чтобы кожу
Новорожденную
Не сточило,
Распашонка,
Как жизнь,
Из кадров.
О современной литературе, а может, и кино
Охота на невиданного зверя в лесах была запрещена.
Охота ли была запрещена?
Невиданные звери иль в лесах?
Зато никто уже не верил в таинственный такой размах:
Охота на невиданного зверя в лесах, степях, полях и небесах...
Мужчины в вакууме
Мужчины в вакууме веры,
Ориентиров и добра.
Сместилась вся картина мира:
Вдруг со стены
И на пол полегла,
По ней прекраснейшие девы ходят
И бабы мрачные метут,
Как листья палые
Билетики Мавроди –
Мужчина обесценил вдруг.
Вдрызг иерархия –
Упала пирамида
Из значимости хромосомной
Индивида.
Вдруг личную
Настало время
Заработать цену.
Мужчинской спекуляцией
Сей жизни стоимость
Не оправдаешь, не заменишь.
Всю лень самцов уже
Не оправдает корешок.
И вот от этого у многих шок
– измена.
Измена всех былых ориентиров.
Что стало с этим
Феминистским миром?
Цветущее небо
Ландыши, соловьи,
Лунные ночи,
Ждущие нашей любви...
Маленькое крылечко,
Перила, твоя рука
– ночь бесконечна,
Печаль тиха.
Я запрокидываю лицо
– белый пух ночи
Цветущего сада...
Губы горячие обжигают?
Жизнь продолжается
В нас? И рядом
Падает шаль
С обнаженных плеч,
Осыпают меня поцелуи цветами,
Я молчу, достигаю тайны,
Сохраняя и сон, и отчаяние.
Твоё тоненькое отчаяние
Тех желаний,
Что не проявятся
Никогда наяву.
В мире том существую,
Но не живу.
А живу в снах горячих,
Где цветущее небо
Любви от меня не прячет.
Печаль на вечерних ветвях
Всегда умирают те,
Кто особенно нужен.
Людей надо любить,
Чтобы выжить.
Тех, кого не можешь
Любить,
Просто не замечай.
Чтобы жизнь называть жизнью,
Быть надо живой,
Расти над собой,
Созревать, колоситься,
Плодами с землею
И небом делиться.
Птиц надо качать
На вечерних ветвях,
Чтоб слушать
Всю ночь про любовь
Соловья.
Пламенеющая готика
Парижа нет, он утонул в дыму,
Парижа нет, он утонул в арабах,
Парижа нет в моей Вселенной наяву.
Он был в другой, куда не попаду.
И Нотр-Дам воспламенился там,
Чтоб оправдать свой стиль.
И мы ложимся спать,
Закончив стих, задернув небосвод.
И где-то в книгах навека
Осталось то, что не произойдет,
И башня огненная, и река.
И город вечный, что нам грезился издалека
Последней серой розой под дождем,
Останется печалью и углем.
Мы уголек тот расфасуем и пропьем,
Как очистительное для рассудка.
Париж, в котором не бываем,
Не живем, горит – наверно, злая шутка.
Наверно, анимация и фейк,
Взлетают отрицанья как горгульи.
А может быть, того Парижа вовсе нет,
Есть лишь Париж в литературе!
Уфимское окно
Уфимское окно
– рассечка чайкой:
Их сохранилось
Два иль три...
А мы всё сокрушаемся отчаянно,
Что Нотр-Дам
Горит,
И витражи
Изчезнут,
Полагаем.
Цветы и деньги
Предлагаем
Чужим послам,
Чужим словам.
А что творится с русскою красой?
Не замечаем.
Ведь в Кондопоге
Не творил Гюго,
На возвращение шедевра
Своего
Мы чувства, силы и мозги
Не напрягаем.
Уфимское окно
– рассечка чайкой –
Единственный фотограф
Замечает.
Нежданчик (очень по-уфимски)
На улице Маяковского стоит памятник Ферину,
На улице Ферина нет ничего.
На улице Сельская-Богородская – аэроплан,
То есть памятник-самолет или самолет-памятник.
И неожиданно в парке Якутова – памятник Якутову
– с каким же недоверием читала на нем буквы.
Хищной вырубке русского кедра посвящается
На севере диком стоит одиноко на голой вершине сосна.
М.Ю. Лермонтов
Нас ждет 120 лет печали,
Пока не вырастет китайская сосна.
Мы станем мезозоем, трилобитом,
Исчезнет кедр и, может быть, страна.
Космический ландшафт уже не потревожат
Исчезнувшие русские следы.
Снимать здесь будет можно
Луну и Марс. Без всяких декораций.
Никто не вспомнит о продавшей
Даже родную землю нации.
Сто двадцать лет пройдет,
И новый дао откроет дзен,
Что только сосны над Китаем
Грустят по кедрам, как по динозаврам.
Благовещенье без ...
Я никогда не постарею
В твоих навечно молодых глазах,
Благовещенье в тот же день апреля
Убрало лишний женский страх:
Быть нелюбимой, некрасивой,
Как будто это равноценно в жизни.
Жизнь третий год
Проходит без тебя.
Я выхожу в открытый космос
Кино как степени искусства.
И ты по-прежнему живёшь
Во мне, как чувство,
И я по-прежнему с тобой общаюсь,
Когда к печали или к солнцу обращаюсь.
Только неудачники имеют право на блюз
Почему-то не хочу говорить
Про него никому ничего,
Потому что он «ни за чем»,
«Нипочем». Везунчик,
А я из тех, кто имеет право на блюз.
Припев: Только неудачники
Имеют право на блюз.
Я выпью и к стене прислонюсь,
Последние жетоны
Упали
В неответившие телефоны.
Припев: Только неудачники
Имеют право петь блюз.
Лаки, Лаки, Лакимен
Ушел по дороге из бриллиантов
Моих слез.
Ему не доведется,
Уже не довелось
Дожить до седых волос.
Припев: А я имею честь написать
Еще один блюз.
Ещё немного налью
И тебе, и ему,
На тот свет позвоню,
Буду слушать звонки:
Сильно заняты,
Чем-то там промышляют
Ваши чертовы души?
И я просто одна
Тихо пью и пою снаружи.
Припев: Только неудачники
Имеют право на блюз.
Блюзом больше,
Блюзом меньше,
Время страньше,
И страньше я,
Вот возьму и ещё раз влюблюсь
В очень странного человека.
Как всегда, его не добьюсь,
Потому что я рождена петь блюз.
Припев: Только неудачники
Имеют право на блюз.
Танцующие время
Время, как ветер,
Может лететь,
Может улечься в штиль:
За пределом собственного удивления
Люди разучивают,
Как танец,
Время.
Читайте нас:
© 2024 сайт газеты "Истоки". Все права защищены.
Газета «Истоки» (Республика Башкортостан, г. Уфа), информационно-публицистический еженедельник, выходит с января 1991г. Зарегистрировано Федеральной службой по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций (РОСКОМНАДЗОР)УЧРЕДИТЕЛИ: агентство печати и СМИ РБ, РОО Союз писателей РБ, ГУП РБ ИД "Республика Башкортостан"
Главный редактор
Айдар Гайдарович ХУСАИНОВ
8-(347) 272-60-66
Заместитель главного редактора
Василий Артемович КОРОВКИН
Телефон
8-(347) 272-60-66
Эл. почта
Адрес
450079 Уфа, 50-летия Октября 13, этаж 7, каб. 714 и 719