Изумруд - камень сияния

Описания драгоценных камней, их химических и физических свойств, а также способов отличия от простых камней и подделок положили начало самой старой науке о Земле – минералогии. Достаточно вспомнить «Естественную историю» Плиния Старшего (79-23 гг. н.э.) или «Собрание сведений для познания драгоценностей» знаменитого ученого-энциклопедиста средних веков Аль-Бируни (973-1048 гг.).

Драгоценным и поделочным камням принадлежит выдающаяся роль в истории мировой культуры. «Среди изменчивых и умирающих форм живой природы, – писал академик А. Е. Ферсман, – вечными и незыблемыми остаются художественные произведения, выполненные на камне. Для изобразительного искусства он основной, незаменимый и вечный материал, в котором воплотились вековечные достижения человеческого вдохновения. История камня переплетается с общей историей культуры, науки и искусства. Разве не в этом главный ее интерес?»

Уникальные образцы алмаза, изумруда, рубина баснословно дороги и иногда являются общенациональной реликвией. Имея собственные название и биографию, они именуются историческими – например, бриллианты «Орлов» и «Шах» из Алмазного фонда СССР.

Здесь же представлена обширная коллекция цветных драгоценных камней, в которой почетное место занимает изумруд – камень столь же драгоценный и сегодня еще более редкий, чем алмаз. Отечественным изумрудам и драгоценным камням первого класса – рубинам, сапфирам, александритам – посвящена специальная витрина.

Изумительной красотой обладает самоцветный камень изумруд. За гамму цветового эффекта древние греки называли изумруд «камнем сияния». Добывали его в Аравийской пустыне еще в период расцвета египетской культуры. Особенно высоко ценится изумруд в Персии и Индии.

Смарагдом называли его в древности русские. «Смарагды блеск свой распространяют далеко и как бы окрашивают около себя воздух», – писал академик Севергин, основоположник русской минералогии.

…Они не переменяются ни на солнце, ни в тени, ни при светильниках и, судя по толщине их, имеют беспрепятственную прозрачность. «Змури» называли этот камень грузины, веря, что в нем, как в зеркале, отражаются все тайны и заранее обнаруживается и узнается будущее.

Исторические документы повествуют, что в XVI веке испанские конкистадоры впервые доставили в Европу великолепные экземпляры изумруда из Южной Америки. Их в течение столетий добывали аборигены-инки в Восточных Кордильерах. Испанцам было мало награбленного, они сами предприняли попытку найти земные клады на завоеванных землях. Ими открыты изумрудные копи Самондоко, ныне известные как месторождение Чивар. Уникальные колумбийские месторождения сохранили большое промышленное значение до настоящего времени.

Изумруд считался чрезвычайно редким самоцветным камнем до середины XIX века, до тех пор, пока в 1830 году месторождения не были открыты на Урале.

Между тем, интересна история открытия этого драгоценного камня. Более полутора веков тому назад смолокур Максим Кожевников, собирая смолистые пни, в корнях старой сосны обнаружил какие-то сверкающие зеленые камешки. Он подержал их на ладони, потом хотел бросить, но луч солнца так зажег камни ярким светом, что смолокур вздрогнул от неожиданности. Максим взял их домой – «детишкам поиграть». В то время в родной деревне смолокура случайно оказался проездом большой знаток самоцветов. Легенда сказывает, что им был знаменитый мастер каменных дел Яков Каковин. Он увидел, как детишки на улице беспечно играли самоцветами, и ахнул. Тут же состоялся торг. Кожевников был потрясен, когда богатый путешественник отвалил ему за «детские игрушки» аж целое состояние.

Влияние изумруда на души людей было велико в то время – об этом можно судить по такому факту. В 1831 году директор Екатеринбургской фабрики Каковин доносил «кабинету его величества», что им сделано открытие изумрудов на Урале.

Значительной величиной, яркостью краски, приятной мягкостью и сочностью тона отличались камни Сретенского прииска. В «сретенской партии» камней в 1834 году Каковин нашел огромный изумруд весом… в 5 футов (два с лишним килограмма). Этот великан-самоцвет очень понравился Каковину. И, как пишет «поэт камня» академик А. Е. Ферсман, честолюбивый директор гранильной фабрики присвоил его. Но недолго Каковин любовался самоцветом. Его у директора изъяли и отправили в Петербург директору департамента уделов Л. А. Перовскому. Вельможа был придворным фаворитом и страстным любителем камней. Он давно собирал свою минералогическую коллекцию, а новые драгоценные самоцветы явились настоящим ее украшением. Каковинский изумруд в Петербурге нашел «новую прописку» на своем пути к царскому двору. На этом странствие самоцвета не кончилось. Неизвестно, за какие деньги, возможно, за карточный долг, но, так или иначе, изумруды попали к князю Кочубею. Среди диковинок его коллекции уральский изумруд Каковина занимал самое почетное место. Князь был еще более ретивым коллекционером самоцветов и редких минералов. Желая сохранить для потомков уникальные камни, Кочубей перевез коллекцию в свое имение в Полтавской губернии, в знаменитый хутор Диканьку, с любовью описанный великим Гоголем.

Прошли годы. Потомки князя Кочубея разорились. В Малороссии начались крестьянские волнения. Они охватили и владения князя. Дом-дворец был сожжен, коллекция камней разбросана. Лишь после долгих поисков почти три четверти камней нашлись. Нашелся и изумруд Каковина, которому, по мнению знатоков, вообще нет цены. Молодой князь Моти, любитель заграничной светской жизни, ставя потребности своего кармана выше интересов Родины, перевез уникальную коллекцию в Вену. Он предложил камни для продажи музеям Европы и США. Но в России не перевелись истинные патриоты своей Родины, и они подняли голос возмущения против такого поступка молодого Кочубея. Россия не могла уступить символ своего богатства и могущества – замечательную коллекцию – иностранцам. Петербургская Академия наук поставила этот вопрос на обсуждение даже в Государственной думе. После долгой борьбы для выкупа были отпущены деньги. Академики В. И. Вернадский и А. Е. Ферсман, крупнейшие знатоки геологии, минеральных богатств, особенно самоцветов Урала, были откомандированы в город Вену для осмотра коллекции, составления детального реестра минералов в ней и ее оценки. За один лишь изумруд Каковина запросили 50 тысяч австрийских гульденов. Это громадная сумма, но царский указ о выкупе коллекции был подписан. Коллекция была возвращена законной своей хозяйке – России. Мытарства изумруда Каковина на этом закончились. Он был раз и навсегда принят в собрание Минералогического музея Академии наук СССР.

В отличие от печальной участи сокровищниц крупнейших европейских монархий – французской и австро-венгерской, расхищенных, безвозвратно утерянных в вихре войн и революций, судьба русских коронных драгоценностей оказалась счастливой. Октябрьская революция возвратила эти сокровища их подлинному хозяину – народу.

Впервые драгоценности Бриллиантовой комнаты были показаны широким массам лишь при Советской власти, в 1925 году, на выставке в Москве. С этой выставкой Алмазного фонда СССР ознакомились многочисленные делегации трудящихся, советские и зарубежные ученые, деятели культуры, а также иностранные дипломаты. Выставка, вместе с тем, выполняла и важную политическую задачу, разоблачив клевету врагов революции о том, что «большевики разграбили царские ценности».

Даже в самые трудные дни страны сокровища Алмазного фонда остались неприкосновенными.

До революции благодаря открытию на Урале самоцветов он превратился в край беззастенчивого хищничества – жестокой и злобной растраты народного добра. В этом соревновались иностранные и отечественные толстосумы. Всеми главными изумрудными месторождениями земного шара, в том числе и русскими, конечно, за добрую мзду императорскому двору, владела французская компания.

Иностранцы-концессионеры постоянно воевали с хищниками более мелкими – «браконьерами камня», вольными промысловиками (старателями), которые именовали себя не без гордости «хитой». Случайно забредая «во владения» французов, «хита» погибала от пули наймитов-французов.

Из уральских изумрудов была составлена знаменитая коллекция романовских коронных камней, оказавшаяся в США и потерянная для нашей страны во время революции. Каждый изумруд из этой коллекции имеет свою историю, о любом из них можно было рассказывать часами.

Однажды в Свердловск приехала делегация японских промышленников. Как рассказывает доктор геолого-минералогических наук писатель А. А. Малахов, когда он знакомил их с уральскими самоцветами, глава делегации Иосинари Каваи, президент машиностроительной фирмы «Комеду сейсакудзио», показал ему свое сокровище. Это были запонки из синтетических изумрудов. Их получали при температуре 500 С и под давлением в 1000-2000 атмосфер (в 1957 г. был получен первый кристалл диаметром всего 1 миллиметр, а в 1967 году – в 7 миллиметров). Можно ли считать сокровищем такой изумруд? Для сравнения профессор Малахов подвел гостя к витрине, в которой были выставлены уральские изумруды. Даже простое сравнение было не в пользу камней господина Каваи. Наши самоцветы густо окрашены в ярко-зеленый цвет.

Сочный зеленый цвет изумруда с давних времен считался олицетворением жизни, молодости и чистоты. Особенно почитаем он был у народов Европы и Ближнего Востока. Ему приписывали чудодейственную способность приносить счастье, исцелять недуги, отпугивать змей и скорпионов. Прозрачные густозеленые изумруды очень красивы, нарядны и ценятся наравне с бриллиантами, а иногда дороже их. Такого цвета не могли придать синтетическим камням японские ученые. Их камень имел зеленовато-белую, слегка желтоватую окраску, которая невысоко ценится знатоками. Ценным было в синтетическом изумруде японских ученых то, что по химической формуле он соответствовал природному камню. Значит, можно осуществить дальнейшее усовершенствование в технологии изготовления самоцветов.

Об уникальном штуфе с изумрудами, найденном в подземном руднике Малышевского месторождения, сообщалось в печати. Пользуясь пребыванием на Урале директора Института земных ресурсов Университета Южной Каролины (США) Вильяма Г. Кейнца, признанного специалиста по изумрудному сырью (более 10 лет он работал в Колумбии, где занимался изумрудами), сотрудники Малышевского рудника и Института геологии и геохимии УрО АН СССР провели научно-техническое совещание с участием иностранного специалиста, чтобы уточнить стоимость находки. Гостю из Америки были показаны три уникальных штуфа с изумрудами из коллекции рудников: «Шахтерская слава», «Новогодний», «Звездарь». По мнению Кейнца, уровень уральских ювелирных изумрудов по всей гамме цветовых, размерных и качественных характеристик выше добываемых в Колумбии. А штуф «Шахтерская слава» по величине, цвету, качеству, массе, сохранности и характеру срастания изумрудов специалист поставил на первое место в ряде знаменитых изумрудов мира, оценив его в 2,5-3 миллиона американских долларов. «Шахтерская слава» весит 10 тысяч карат.

Это сообщение вселяет надежду в то, что недра седого Урала еще не раз порадуют нас новыми, пока не обнаруженными самоцветами.