Последний романтик атомоходов второго поколения. Часть десятая

Наш командир Владимир Сергеевич Макаров служил еще на дизельных подводных лодках Тихоокеанского флота, потом на атомных подводных лодках первого поколения. Сейчас, на лодке 670-го проекта, он, как мне казалось, отдыхал и получал от службы удовольствие. Среднего роста, скуластый (сибиряк), с аккуратной бородкой (в то время это было непривычно), с улыбчивыми глазами. Раньше он мне казался даже чудаковатым. Живой, начитанный, интеллигентно-вежливый, влюбленный в авиацию. С детства мечтал стать летчиком.

Когда в море, в полигонах боевой подготовки, лодка находилась в надводном положении и прилетал норвежский противолодочный самолет «Орион», восторгу командира не было предела. Если Макаров устраивал кому-нибудь нагоняй, то выражения выбирал корректные – не дай Бог обидеть подчиненного. Виноватому становилось очень неудобно: лучше бы командир обошелся по-флотски грубо. В море всегда был в просоленном ватнике, ни разу я не видел его в канадке [18]. В звании капитана 2 ранга Макаров был старшим помощником у одного из самых опытных подводников в дивизии – капитана 1 ранга В. Д. Хайтарова на подводной лодке К-308. Школу подводного плавания он прошел колоссальную.

Я лично многим обязан Владимиру Сергеевичу. У него прошел хорошую школу самостоятельного командира боевой части. Почувствовал его доверие ко мне как к профессионалу. При нем поднялся на мостик подводной лодки как помощник командира, когда отсутствовал старший помощник. Впервые ощутил смесь восторга и страха, когда при выходе из губы Западная Лица подводная лодка, кажется, идет прямо на гранитные скалы. На некоторых курсах рядом по борту отвесная стена, а под килем 80–120 м – куда там норвежским фьордам. До сих пор за годы штурманской службы привык все воспринимать через перископ. На нашем проекте подводных лодок штурман, при «проходе узкости» находится в центральном посту. Имеешь характерные «свои» выступы на скалах, приметные только для твоего глаза. Плюс на случай плохой погоды (для Севера – обычное дело) радиолокационная станция и верный эхолот.

А на мостике совсем другая жизнь, другие условия. Злой ветер со снегом, который почему-то всегда дует в лицо. Макаров с мостика показывал «свои» командирские ориентиры, которыми пользуется при выходе из Лицы. Со временем я заметил и запомнил еле приметные выступы, которыми пользовался, будучи в центральном посту на перископе. Так, нарастив «макаровские» хитрости своими штурманскими, потихоньку начал обретать уверенность при нахождении на мостике.

Моторесурс подводной лодки К-25 был израсходован до предела. Уже и более «молодые» корпуса отправлены на средний ремонт. А план боевых служб на дивизии напряженный. Планка, которая задана на содержание перволинейных экипажей, высока. Тогда на каждую подводную лодку было по два экипажа, и оба плавающие. Про технические экипажи даже не слышали. Между первым и вторым экипажами обычно шло соревнование: какой из них совершит больше боевых служб. Все подводные лодки и экипажи спланированы на боевую службу и готовятся, как теперь принято говорить, по «дорожной карте», то есть временной линейке. К-25 обеспечивает «линейность» экипажей, которые вернулись из длительных отпусков, участвует в непредвиденных учениях, демонстрирует показательные ракетные стрельбы для членов ЦК КПСС, проводит исследовательское учение по вводу ГЭУ в сокращенные сроки, представляет содержание казармы и береговых объектов на учениях ВМФ. Бесконечный снег, гарнизонные и береговые вахты, дежурство по камбузу, где питаются тысячи подводников, и т. д. Лучше было бы хоть изредка отрываться от берега и находиться на боевой службе.

Будучи уже командиром подводной лодки, вместе с коллегами встречался с командиром подводной лодки времен Великой Отечественной войны. В неформальной обстановке спросил у ветерана, как у них шла жизнь на берегу и в море.

Седой капитан 1 ранга, внимательно посмотрев на меня, ответил:

– На берегу – ремонт подводной лодки, в основном своими силами и почти круглосуточно, борьба со снегом, дежурства, караул, патрули, периодические залеты по пьянке, хилый береговой паек и т. д.

Потом добавил многое-многое, очень похожее на наше отношение к береговой жизни подводника и береговых служб к подплаву.

Продолжает:

– Но когда уж вышли в море, курс N и двое-трое суток идем в надводном положении, на мостике вахтенный офицер и два сигнальщика внимательно смотрят по горизонту, а остальной экипаж отсыпается и отъедается подводным пайком, приходит в себя после береговой жизни. На четвертые сутки в надводном положении полным ходом следуем в назначенный район несения боевой службы.

Пытаю его дальше:

– А как же боевое распоряжение? Там же весь маршрут расписан и текст скреплен красной печатью.

– Вот как раз те, которые ходили согласно боевому распоряжению, не могут с вами встречаться, потому что не вернулись.

Судьба у нас на К-25 была беспросветно «каботажная». Это значит, что за учебный год подводная лодка представляет свои курсовые задачи с другими экипажами, в том числе содержание и техническое состояние корабля, а самое главное, морские элементы, включая торпедные и ракетные стрельбы. От экипажа, чьи интересы К-25 представляет в очередной раз, присутствуют только корабельный боевой расчет (КБР) и уважаемый походный штаб соединения, иногда флотилии, флота и изредка кто-то из Главного штаба ВМФ.

Конечно, командование сознательно шло на такой режим использования корабля. Поскольку было уверено, что опытный командир-подводник Макаров и его испытанный и грамотный экипаж не подведут.

Нельзя не отметить, что Владимир Сергеевич был «идейным командиром корабля». Он вдалбливал в наши юные головы: командир – главная фигура на флоте. Какие бы оперативно-стратегические решения ни принимали в руководстве флота, в Минобороны и в Кремле, команду на использование ядерного или обычного оружия дает один человек – командир корабля. Он нажимает на кнопку «Пуск». Он, и только он единолично принимает решение на выполнение всех свойственных задач в самых удаленных районах Мирового океана и несет ответственность за корабль и его экипаж. Только его воля – гарантия успеха. Все это Макаров не уставал повторять. В целом служба подводника протекала сумбурно. Во главе угла стояли не план, не логика, а сиюминутные потребности – вынь да положи непременно сегодня! И попробуй не ответить «есть». Хотя нас учили, что при социализме плановая экономика, и вообще все, кроме рождения детей, было по плану. Но законы «холодной войны» были превыше всего. К примеру, в 1973 году мы почему-то досрочно убыли на К-429 на боевую службу в Средиземное море. Нам объясняли, что причиной является путч в Чили, а оказалось – идет война Судного дня. Видимо, у Генерального штаба или у замполитов было свое видение глобального противостояния.

–––––––––––

[18] Канадка – красивая, теплая, кожаная куртка с молниями даже на капюшоне, особенно с белым мехом, была у командиров в большой моде.

Продолжение следует…