Великий и сложный Лев Толстой. Часть первая

И этот список блестящих имен далеко еще не полный. Насколько щедро природа одарила Россию талантами в столь короткий исторический срок! Достойное место в этой плеяде занимает «граф в крестьянском обличье» – Лев Николаевич Толстой. К литературе он обратился довольно молодым, но… Произошло это не сразу. Сначала у Толстого был провал на экзаменах за окончание I курса университета вследствие несерьезного отношения к занятиям. Затем, «как и положено» молодому богатому аристократу, были кутежи с цыганскими хорами. Было и страстное увлечение картежной игрой, где однажды он проиграл вместе со своим экипажем даже дом, где родился. И если бы друзья силой не увели его от картежного стола в тот вечер, еще неизвестно, сохранился бы для потомков комплекс Ясной Поляны, ныне усадьба-музей… Он успел побывать на мятежном Кавказе и в осажденном Севастополе. Но в один из дней, быть может, по внутреннему зову, Толстой взялся за перо. А затем принес рукопись автобиографической повести в журнал «Современник», в котором в разные времена работали Белинский, Чернышевский, Тургенев, Салтыков-Щедрин, Некрасов…

Молодой артиллерийский прапорщик своей дебютной повестью «Детство» потряс великого Тургенева, воскликнувшего: «Это молодое вино пока не дозрело, но из него выйдет напиток, достойный богов!». Тургенев взял молодого автора под опеку. Они подружились. Затем появились «Отрочество», «Юность», в которых проявились яркая индивидуальность, раскрытие «диалектики души» человека, начиная с младенческих лет, правдивость автора. Некрасов, главный редактор «Современника», был в восторге от трилогии. Имя Толстого сразу попало в ряды лучших писателей.

В то же время Толстой успел показать и свой непростой характер, вызвав на дуэль своего наставника и друга Тургенева из-за пустяковой ссоры, в итоге вынудив прославленного писателя, который был старше на 10 лет, писать извинительное письмо. Лишь 17 лет спустя, незадолго до смерти Ивана Сергеевича, их дружба возобновилась.

Судьба была благосклонна к Толстому, подарив ему долгую жизнь, которую он разумно использовал, создав огромное количество произведений, в том числе и для детей. Среди многих сотен рассказов, сказок, повестей и романов особо выделяются «Казаки», «Смерть Ивана Ильича», «Анна Каренина», «Воскресенье», «Ильяс», «После бала», «Хаджи-Мурат» и многие другие, а роман-эпопея «Война и мир» не имеет себе равных в мировой литературе. К счастью, судьба избавила Толстого от забот о хлебе насущном, не дав погрязнуть в литературной поденщине, в которой подчас растрачиваются таланты.

…Удивительно талантлив загадочный для Запада народ огромной евразийской страны. Народ, восставший из-под многовекового татаро-монгольского ига, но затем еще сотни лет живший в крепостном рабстве, под гнетом самодержавия. Сколько гениев родилось и бесследно пропало, не имея возможности не только для образования, но и, в громадном своем большинстве, просто для достойной жизни! Разве что Михаил Ломоносов вырвался из низов, превратившись в ученого с мировым именем. Петр I на костях тысяч крепостных построил Петербург и распахнул «окно в Европу». Но оттуда заодно с полезными для России просвещенными людьми хлынул и поток авантюристов и жуликов, гонящихся за богатствами и чинами. К несчастью, история имеет свойство повторяться – во всяком случае, в России…

Было бы наивно и неверно полагать, что Толстой сразу и легко превратился в крупного писателя, стоило ему лишь сменить свои молодые увлечения и взяться за перо. Этому предшествовала большая внутренняя работа, чтение 20 томов Руссо, составление «правил жизни», о чем он рассказал в своей «Юности». Он с молодых лет и до самой смерти регулярно вел дневники, в которых видны его титанический труд по самоусовершенствованию, беспощадный самоанализ и анализ окружающей жизни, событий, планы его будущих произведений. Еще раз доказывая своей жизнью великую истину – «талант – это 1% гения и 99% потения», он многократно исправлял и переделывал уже готовые рукописи, работая над каждым словом. Читая всю жизнь, хорошо знал русскую и мировую литературу.

Без гуманизма и правдивости не может быть крупного писателя. Любовь к правде, справедливости, мечта о счастье для всех людей зародилась у будущего писателя еще в раннем детстве, во время игр в яснополянском парке. Левушка, лишенный матери в 2 года, а отца в 9, очень любил своего старшего брата Николеньку. И навсегда запомнил его рассказы о дружных «муравьиных братьях» и о волшебной зеленой палочке, зарытой у дорожки в парке, – если найти ее, то все люди на земле станут счастливы. Эту мечту писатель пронес с собой через всю жизнь. И завещал похоронить его в яснополянском парке, что и было исполнено…

Толстой был непрост в своих литературных вкусах и оценке творчества собратьев по перу. И не всегда справедлив. Напоминая льва, не любящего конкурентов в прайде, критиковал Шекспира и Достоевского. О первом он писал: «Какое пошлое, легкомысленное, и безнравственное произведение “Гамлет”! Все основано на языческой мести. Цель одна – собрать побольше эффектов, нет ни сладу, ни ладу. И все решили, что это гениальное изобретение бездарного человека. Как толпа может себя обманывать…». О втором говорил: «Начал читать “Братьев Карамазовых”. Не могу побороть отвращения к антихудожественности произведения. Как можно любить человека, который весь – борьба!». Но это не мешало ему не раз перечитывать Достоевского…

Лев Николаевич Толстой вошел в историю прежде всего как великий писатель. Но как мыслитель и искатель правды, справедливости он оставил заметный след в обществе своими философско-этическими воззрениями. Он бросил вызов официальной Церкви и устоям государства своим учением о «Боге внутри нас» и «непротивлении злу насилием», вызвав гнев и возмущение неслыханной дерзостью. Несмотря на это, еще при своей жизни он увидел много своих последователей. Много их было среди раскольников, а также в разных слоях общества, в том числе и за рубежом, особенно в Болгарии. Их называли толстовцами.

Прежде чем обрушиться на Церковь, он глубоко изучил все первоисточники мировых религий: Библию, Коран, Талмуд. Не поленился выучить древнееврейский, чтобы прочесть Талмуд в подлиннике. И пришел к выводу, что официальная Церковь извратила учение Христа – освящая неравенство людей в обществе, она не служит простым людям, в ней много лицемерия, ханжества, суеверия, прислуживания сильным мира сего, прежде всего власти, основанной на насилии. Толстой видит, что падает авторитет государственной власти, что правительства состоят в основном не из самых умных и справедливых людей, а из корыстолюбивых и жадных, наглых. И сколько бы правительство не меняло своих чиновников, это всегда будут люди продажные и корыстные. Толстой приходит к полному отрицанию государственной власти, к анархизму. Но, презирая власть существующую, он в то же время не приемлет революций, считая, что в результате на смену одному насилию придет новое насилие. Он призывает людей отказываться от всех государственных обязанностей и уплаты налогов, считая, что тогда разбегутся чиновники, оставшиеся без «кормушки», и резко увеличится число людей, занятых в общинном земледелии. Мир превратится в федерацию сельских общин, где будет равноправное общинное самоуправление.

Поразительно, но точно к такому же мнению самостоятельно пришел неграмотный крестьянин Василий Сютаев. Прослышав о нем, в 1881 году граф не поленился поехать в Тверскую губернию и отыскать деревню, где жил Сютаев. И увез его погостить в свой дом в Москве, в Хамовниках. Их долгие беседы сын писателя Илья Львович Толстой в «Моих воспоминаниях» описывает так:

«Отец с благоговейным вниманием слушал щуплого мужика в лаптях и засаленном полушубке, расхаживающего по кабинету и уверенно проповедующего свои взгляды:

– Бог в табе! А не в церкви. Где любовь, там и Бог. У меня недавно полиция отняла последнее имущество и корову за неуплату налогов. Насилие это. Грех на них ведь, не на мне! Не я к ним применял насилие, а они ко мне. Замков у меня нет, ворот им не отворял я, им надо, пусть забирают все…

Когда сына Сютаева забрали в солдаты, он отказался присягать и брать оружие: “От ружья кровью и насилием пахнет”. Родные крестьянина полностью разделяли его взгляды. Жили Сютаевы большой семьей в деревне, питались огородом, заработками. Личной собственности не имели. Отец завидовал единодушию в семье собрата по учению, переживал, что у него в семье далеко не так…»

Писатель перестал ходить в церковь. Однажды, гуляя на дороге у Ясной Поляны, встретил процессию с иконами, идущую крестным ходом. Подойдя, Лев Николаевич спросил:

– Что несете?

– Божью Матерь, батюшка барин.

– Какая же это Богоматерь! Это доска намалеванная.

Власти уже давно пристально следили за «антихристом». Ранее Толстой уже испытал на себе ее длинные руки, когда в его отсутствие по сфабрикованному ложному доносу был произведен обыск в его доме, где все перевернули верх дном. Искали «подпольную революционную типографию». Разумеется, не нашли. Итогом его 20-летнего «бунта» против Церкви и Государства стало отлучение Толстого Указом Синода от 24 февраля 1891 года. Это нисколько не смутило его, так как он в церковь и сам давно уже не ходил, не говоря уже об отправлении обрядов. Государство, зная о европейской славе великого писателя, кроме запрета на печатание его наиболее резких статей, не решалось на репрессии.