Оозундуджап и осевое время

Я открывала очередную книжечку, среди тем преобладали – родная деревня, поездка в деревню, исчезнувшая деревня, воспоминания о прошлом, стихи посвященные маме и ее пирогам, бабушке, папе, первой любви и т. д. Искала приметы современности: ладно, ну едет герой в деревню, пускай, но вычленить едет он на телеге или на джипе последней модели невозможно – один из национальных поэтов, меж тем, был высокопоставленный госчиновник и успешный бизнесмен из соседней республики, джип у него точно имелся, прочитав его шикарно и очень качественно изданную книгу (лучшее в ней – это рисунки), смогла произнести лишь фразу, которая на несколько лет стала мемом: «Татарский космос бороздили угольные утюги». В общем, в национальных поэтах застыло локальное время примерно с полвека, а то и более, назад. Я уже с этим смирилась и могла только порадоваться, если у них случались стилистические изыски: например, написать сто рубайи, ибо сонеты на тюркских языках писать затруднительно. А осевое время мировой цивилизации шло тем временем своим чередом, и я пользовалась всеми благами – и тут Интернет принес мне кыргызское стихотворение.

(Играется на комузе, поется ртом)

Цитата из журнала «Прочтение» об авторе:

«Оозундуджап Рахимбай уулу Башым-ооруп-туратов — кыргызский сказитель и акын.

Родился в 1985 году в городе Чуй-Токмок в 60 км от Бишкека и в 6 км от развалин города Суяб, древней столицы Западно-тюркского каганата. Является потомственным акыном и манасчи, брал уроки мастерства у Тууганбая Абдиева, обладает уникальной манерой импровизации на комузе, а также неповторимыми вокальными данными, что позволило ему в свое время победить на многочисленных айтышах с участием как казахстанских, так и кыргызстанских акынов».

«Так вот где осевое время совпадает с локальным!» – воскликнула я. Вот в чем успех «киргизского» кино и театра – регулярно к нам на кинофестиваль «Серебряный Акбузат» привозят качественные фильмы из Кыргызстана (на первый «Серебряный Акбузат» киргизы привезли четыре фильма и увезли пять призов) и прекрасные спектакли на театральный фестиваль «Туганлык» (см.: "Туганлык. Записки из пыльного блокнота").

Чем хороший художник и поэт отличаются от плохого? У большинства национальных поэтов ум бытовой, ум бытового человека. Это житейский ум, а не художественный. Художественный ум – в постоянном напряжении, в постоянных вопросах к себе и ко всему миру. Художник – это поэт. А поэт воспринимает всё. У него не бытовое сознание, а совсем другое. Умение думать – это тоже вопрос техники. Надо, чтобы наши мельчайшие чувства соответствовали не просто быту и не только автору, но культуре. И саму национальную литературу, прозу, поэзию надо актуализировать. Выводить к людям. Сбить с ноги браслет и уйти с обветшавших бабушкиных ковриков с традиционным орнаментом. А то, понимаешь ли, нет в мире татарских и башкирских поэтов ни сотовых, ни Интернета, ни детей смотрящих «Сагу о вампирах», и внуков-инфлюенсеров тик-тока тоже нет. Но ведь всё это у них в жизни есть, не у каждого, конечно, встречаются и бездетные, и молодые, и ненавистники американского кинопрома (тогда, пардон, где в их стихах Феллини и Параджанов с Тарковским, ежели они такие эстеты). Но в мире их поэзии приметы жизни отсутствуют, ведь великие национальные стандарты тем и размышлений заданные эпосами и основателями литератур таких слов и понятий не содержали. Про аргамаков можно, а про шиномонтаж нельзя и про неореализм тоже, иначе не национально будет. А вот Оозундуджап об этом не думает, он просто живет в безграничном мире, где общается с живыми индейцами:

Вот так впервые о существовании Тоголока Молдо и Токтогула я узнала из этого стихотворения, до этого в моем перечне «киргизских» (ну невозможно мне это слово говорить через «ы») писателей был только Чингиз Айтматов.

Судя по справке из биографии, Оозундуджап может с полным знанием дела писать «Налабал на комузе этакое подобие черного блюза», аж даже захотелось услышать его личную музыку. Он просто художник, который воспринимает всё – всё, что существует в человеческом мире на данный момент: и поэзию Осипа Эмильевича, и блюз, и современных нуворишей, вновь обыгрывая тему «любовь и бедность» известную еще со времен Роберта Бернса:

То есть тема вечная, а наполнение современное – хрущёвки и сеть ресторанов попали в балладу. И интеллект Оозундуджапа вбирает темы, мемы, слова, изречения из всех культур и литератур мира, превращая это в уникальный сплав своего этнического, акынского и общечеловеческого философского опыта. Могу сказать, он смог расширить локальное время этнического кыргызкого акына до текущего осевого времени всей человеческой цивилизации.

Почему же я написала эту статью? Да, захотелось поделиться радостью от поэта и показать пути синтеза нового современного национального поэтического мышления. И ещё не хочется, чтобы исчезли малые этносы, ведь, по мнению Карла Ясперса, все учения осевого времени (которые в изменённом виде существуют до сих пор) отличаются рационализмом и стремлением человека к переосмыслению существовавших до этого норм, обычаев и традиций. Некоторые доосевые цивилизации (Древний Египет, ассиро-вавилонская цивилизация) не смогли приспособиться к изменениям и прекратили своё существование. Серьезная задача стоит перед национальными поэтами сделать так, чтобы их народ и культуру не постигла судьба Вавилона и Ассирии. И знаете, Оозунджап первый, кто пытается решить эту задачу сознательно, недаром он пишет о «каменном кресте», который тащит. И он самый близкий моему ощущению нашего времени из тех национальных поэтов, которых я читала, несмотря на географические топонимы и вкрапления примет кыргызского быта. Он сшивает собой, своими стихами миры и времена – этносы и цивилизации. Оозундуджап Рахимбай уулу Башым-ооруп-туратов понимает, что человеческий океан культуры неделим, и смело его осваивает и присваивает, и все «сны Аризоны» его – по праву истинного творца, и все печали «подзаборного акына» теперь частично мои – по прочтении текстов они во мне отозвались.