При этом физических следов жизни писателя нет. Нет ни одной печатной строчки, ни одной записки, ни одной рукописи, написанной почерком Абая. Говорят, за свою жизнь Абай написал много писем, но ни одно из них не сохранилось. Более того, не найдено ни одного упоминания об Абае в письмах таких русских ссыльных, как Северин Гросс или Евгений Михаэлис, с которыми, говорят, Абай поддерживал связи. Уже в 1935 году, в первой полноценной монографии, посвящённой Абаю, Габбас Тогжанов указал на отсутствие этих упоминаний. Подвергнув критике контрреволюционных казахских националистов Алаш-Орды (Алихана Букейханова, Ахмета Байтурсынова и Миржакипа Дулатова) за то, что они «восхваляют Абая как невежественные аульные казахи»
[iv], Тогжанов поставил под вопрос и рассказы официальных биографов. По словам Тогжанова, влияние на Абая таких русских мыслителей, как Лев Толстой и Михаил Салтыков-Щедрин, было преувеличено – их идеи не отразились в трудах Абая, а единственное упоминание о них содержится в стихотворении «В интернате, за годом год»
[v]. Тогжанов задал вопрос, общался ли Абай вообще с русскими политическими ссыльными Долгополовым, Гроссом и Михаэлисом. Он отметил, что в ходе своих исследований не сумел найти ни единого факта, который подтверждал бы, что Абай встречал русских ссыльных или разговаривал с ними. Что особенно важно, он не смог найти ни единого упоминания об Абае в их статьях и письмах
[vi].