Их духом напитал Башкортостан

Знаменитый традиционный ежегодный фестиваль «Аксаковские дни» стал одной из общепризнанных визитных карточек Башкортостана. События охватывают Уфу, Белебей, Зубово и всю республику, вновь заставляют каждый год с особенной теплотой вспомнить о книгах Аксакова, навечно «прописанных» по месту жительства на наших книжных полках.

Сергей Тимофеевич Аксаков, живший и творивший у самого истока «золотого века» русской литературы, – один из немногих писателей-«провинциалов», сумевших просиять на всю Россию и послужить вдохновенным источником для творчества многих классиков нашей великой литературы.

Старший сын Сергея Тимофеевича, Константин Аксаков, прославился не меньше отца. Он известен как выдающийся русский публицист, поэт, литературный критик, историк и лингвист, глава и идеолог русских славянофилов.

Знаменит Иван Аксаков, которого даже предлагали избрать царем Болгарии…

Священна земля Башкортостана и для чувашей. Здесь родился Константин Иванов, чувашский поэт-демократ, зачинатель чувашской литературы. Поэма «Нарспи» о судьбе чувашской женщины, сказки «Вдова», «Железная мялка», «Раб дьявола» проникнуты протестом против социального и национального угнетения.

Его яркая и почти мгновенная жизнь на сказку, легенду, эпос, народный миф похожа гораздо больше, чем на обычную человеческую биографию. Кроме литературного подвига – подвиг аскетической жизни, напоминающей жития святых. Когда напечатали его поэму «Нарспи», Константину Иванову было восемнадцать лет. Он писал стихи, оды, баллады, переведенные на английский, итальянский, немецкий, французский, венгерский, польский, якутский, башкирский языки. В двадцать четыре года Иванов умер от туберкулеза. Мы знаем, что это болезнь бедных, болезнь холодных комнат и плохого питания…

Иванов не только творец великого эпического свода чувашского народа, он еще и сам герой эпоса. Легендарное, почти сказочное растяжение времени присутствует в его биографии: здесь день идет, как в старинных былинах, за год, год за десятилетие. Те подвиги духа, которые творил Иванов, и от выдающихся сынов человечества потребовали бы долгой напряженной трудовой жизни – Иванову же нужны были месяцы, а то и дни, чтобы совершить невозможное!

«В “Нарспи” масштабно осмыслены основные философские проблемы: человеческая личность и общество, добро и зло, соотношение материальных ценностей, гуманизм, противоборство жизни и смерти», – писал известный литературовед Ю. Артемьев. Но разве только это?

«Нарспи» – это энциклопедия жизни чувашского народа, это энциклопедия чистого и сказочного языкового, фонетического богатства певучей и мягкой речи, одной из древнейших в Евразии, это кладезь фольклористической образности…

Таково волшебство настоящего Слова: в каждый век оно звучит, будто вчера написано было. Поэт-фронтовик ударил стальным наконечником пера в самую сердцевину, в самое гнездовище вселенского зла, и потому перечитать его сегодня – долг тех, кто отождествляет себя с антиглобализмом. Легко и грациозно проходит возвышенный слог Ухсая между Сциллой и Харибдой современности, одинаково опасными национализмом и безродным космополитизмом. Эта ложная дилемма преодолевается в бессмертном творчестве великого поэта лучами звезды великой общей Победы советского народа над зверем нацизма и над вороньем «глобализаторской» антинациональной беспамятливости.

Во многом духовным лидером грядущего антиглобализма поэта сделала Уфа – здесь он научился отвращению к шовинистической узости и космополитической всеядности. Здесь он навсегда избрал для себя путь уважения к своему народу как неотъемлемую часть уважения ко всем народам Земли. Вот как он сам писал о своей уфимской юности: «В Уфе я учился два года, подружился со многими башкирскими писателями, хорошо знал их произведения, восторгался стихами Батыра Валида о баймакских золотоносных горах, любил слушать гортанный голос Рашита Нигмати на студенческих вечерах. Сагит Агиш и Баязит Бикбай были моими близкими друзьями. Читали они мне на берегу реки Белой под голубым уфимским небом стихи Бабича, пели песни Салавата Юлаева».

И это национальное по форме, общечеловеческое по духу начало – в каждой строчке Ухсая:

В Башкортостане взошла и яркая звезда классика удмуртской литературы Фатыхьяна Пукрокова. Сегодня его имя в Удмуртии знают все, его творчество проходят в школах в рамках курса изучения истории и литературы родного края. Писатель и поэт, публицист и этнограф, он уже при жизни вошел в золотой фонд удмуртской литературы, бережно сохраняя память о своих корнях, уходящих в щедрую на таланты почву Башкортостана.

Возникла уже и определенная литературоведческая библиография о творчестве выдающегося удмурта из Башкортостана: научная работа об особенностях его прозы (преподаватель УдГУ, кандидат филологических наук Р. Кириллова), статья о поэтической музыкальности стихов и песнях на его слова (музыковед, заслуженный деятель искусств Удмуртии, кандидат филологических наук Е. Красновская).

Первому всегда и особенно тяжело, и особенно легко. Тяжело – потому что на его плечи падает величайшая ответственность, величайшая сложность творения канонов письменного литературного языка своего народа. Легко – потому что все, что сделано первым, в буквальном смысле слова обречено на успех, моментально обрастает легендой, становится хрестоматийным и включается в национальную традицию.

Впрочем, в случае с творчеством Пукрокова, на мой взгляд, «фора первенства» не играет ключевой роли. Он стал известным и любимым в народе не только потому, что первый, но и потому, что талантливый. Ученичества в его стихах никогда не было – сразу проявились и проникновенные лирические струны, и своеобразие удмуртского национального характера, сплетающееся с башкирским раздольем, формировавшим Пукрокова с детства…

А как забыть о том, что Аургазинская земля – родина одного из основоположников татарской национальной литературы, писателя, ученого, Героя Социалистического Труда Галимджана Ибрагимова? Его имя занимает достойное место в истории многонациональной литературы, а его произведения переведены на русский, украинский, азербайджанский, башкирский, казахский, узбекский, другие языки, стали духовным достоянием многих миллионов людей.

Классик татарской литературы ХХ века Ибрагимов родился в деревне Султанмуратово Стерлитамакского уезда Уфимской губернии, названной в незапамятные времена по имени старшины Ногайской и Сибирской дорог Султанмурата Янышева. Это был суровый и коварный человек, оставивший темный след в истории. Память о нем в здешних краях искупил светлый образ писателя Ибрагимова…

«Если Г. Тукай раскрыл неисчерпаемость поэтической одухотворенности и богатства родного языка, красоту, находчивость и внутренние возможности в поэзии, то же самое Г. Ибрагимов сделал в прозе», – писал известный литературовед Г. Баширов. «На меня, – вторит ему известный философ и историк литературы Л. Климович, – в середине двадцатых годов... не раз его видевшего, слушавшего, лично знакомого с ним, неизгладимое впечатление произвели его волевой характер, серьезность, строгость и одновременно общительность, не говоря уже о широком кругозоре».

Вот какого человека подарил Башкортостан своим соседям татарам! Его деятельность была поистине многогранной. Галимджан Ибрагимов – это далеко не только литературное творчество. В мире науки он не менее известен. Поэтому неудивительно, что Казанский институт языка, литературы и искусства в 1996 году был переименован в Институт языка, литературы и искусства имени Галимджана Ибрагимова АН РТ.

Яныш Ялкайн встречался и переписывался с Максимом Горьким. Более того, Горького и марийского поэта связывали многолетние деловые и дружественные отношения. Горький проницательным оком своим не мог не узреть в Ялкайне его огромного поэтического дара, хотя, конечно, стихия неслыханной новизны этого творчества и не могла быть ему близкой…

Ялкайн писал Горкому о богатстве марийского фольклора и по совету Алексея Максимовича приступил к подготовке сборника марийских народных песен, который в 1935 году был издан в Москве.

Из письма Горького к Ялкайну в августе 1933 года видно, что основоположник советской литературы советовался с Ялкайном по поводу издания периодического сборника литературного творчества народов СССР. Впоследствии Горький свой замысел довел до логического конца: по его инициативе было начато издание альманаха «Дружба народов СССР». В этот сборник вошли марийские песни, собранные Ялкайном.

Он был сыном Башкортостана и марийского народа и всегда хранил память об этой особенности своей биографии.