Как писать рассказы. Уроки от Карамзина. Часть первая

Поскольку статья не литературоведческая, позволю себе и термин «рассказ» использовать в более широком смысле. Одну и ту же историю можно представить и как короткий анекдот, и как рассказ в литературоведческом понимании слова, и как повесть, и как роман с несколькими дополнительными, второстепенными линиями. В данном случае, говоря о рассказе, я имею в виду любое произведение с единственной сюжетной линией.

Честно говоря, сам я не особо люблю, когда жанровые ограничения вдруг вторгаются в процесс творчества. «Я расскажу вам историю!» − говорю я воображаемому читателю, потирая руки от предвосхищения результата, и этого мне достаточно, чтобы начать повествование. Мое отношение к жанру выражено в «Салагине»: когда девочку-писательницу спрашивают, что она пишет, повести или рассказы, она удивленно отвечает: «Вы меня не поняли: я пишу только книги!» Такое отношение к жанру для автора является вполне естественным. Конечно, жанровые нюансы писателями так или иначе учитываются, не могут не учитываться − хотя любые ограничения только для того и существуют, чтобы однажды их нарушить, − но самое важное, на чем автор должен сосредоточиться, − это сама история и ее структура.

Итак, наша задача − проследить, как строится история в тексте Карамзина, и постараться извлечь из наблюдений положительные уроки, которые пригодятся при написании собственных сочинений.

С 1787 года Карамзин участвует в подготовке номеров журнала «Детское чтение для сердца и разума», переводит 15 повестей французской писательницы Жанлис под общим названием «Деревенские вечера». Ему 21 год, он энергичен и смел, хорошее образование и опыт работы позволяют ему мыслить вперед и видеть перспективы новой литературы, которая уже давно стремительно развивается в Европе. В спектре его внимания, прежде всего, творчество французских, английских и немецких литераторов. Именно в это время у Карамзина формируются взгляды на то, какой должна быть российская изящная словесность и как она должна делаться; он начинает задумываться над изданием собственного журнала. Заметим, что это очень даже неплохая позиция для начинающего литератора: если тебе негде печататься − начни издавать собственный журнал.

В 1789−1790 годах Карамзин совершает путешествие по Европе, посещает Германию, Швейцарию, Францию и Англию. Отметим, что в Кенигсберге он встречается с Иммануилом Кантом, а в Париж попадает в самый разгар Великой французской революции. Из путешествия он возвращается осенью 1790 года, для того чтобы завоевать сердца читателей и на какое-то время стать первым литератором России.

Карамзин с рвением принимается за работу. В январе 1791 года выходит первая книжка его «Московского журнала», которая большей частью наполнена материалами самого Карамзина: прозой, переводами, обзорами книг и театральных постановок, критическими статьями. В июньской книжке «Московского журнала» он публикует повесть «Бедная Лиза», значение которой для русской литературы можно сравнить лишь с силой, способной вызвать цепную ядерную реакцию.

Что случилось потом, после того, как книжка журнала с «Бедной Лизой» попала в руки читателей? Во-первых, сентиментализм на российской почве достиг высшей степени своего развития. Во-вторых, произошел взрыв интереса среди читателей к отечественной литературе. В-третьих, «Бедная Лиза», как бы мы сказали сейчас, стала культовой для молодежи того времени. Успех повести вызвал множество литературных подражаний. Влияние ее эхом отражалось в отечественном искусстве XIX, XX и даже XXI веков, например, в творчестве Пушкина, Кипренского, Островского, Акунина.

Литературные произведения не создаются на пустом месте. Неоднократно делались попытки свергнуть классических авторов прошлого с «парохода современности», но ни к чему хорошему это не приводило. Нельзя творить, не опираясь на опыт предшествующих поколений писателей, не учитывая их достижений и провалов. Нельзя отказываться от плодородного культурного гумуса, надеясь, что зерна творчества способны взойти и на глине. Не могут. В лучшем случае всходы будут чахлыми и скоро погибнут.

Карамзин начинал, разумеется, не на пустом месте, была проза и до него, назовем некоторые «громкие» имена российских писателей, творивших в XVIII столетии, – Д.М. Чулков, Н.И. Новиков, Д.И. Фонвизин, А.Н. Радищев, И.А. Крылов. Карамзин был знатоком европейской прозы. Мало того, что он читал книги на немецком, французском и английском, так еще и переводил для журналов зарубежных авторов: Шекспира, Лессинга, Стерна, Томсона, Мармонтеля. Кумиром его был Лоренс Стерн со знаменитым «Сентиментальным путешествием». Будучи во Франции, Карамзин даже заезжал в Кале, чтобы остановиться в гостинице, где некогда останавливался Стерн. Однако какая большая разница в манере этих писателей. Порой удивляешься, насколько Стерн остроумен, ироничен и весел и насколько меланхоличен и печален в своих литературных произведениях Карамзин. Как говорится, почувствуйте разницу.

И не забудьте об Иммануиле Канте. Карамзин навсегда запомнил разговор с ним о необходимости «действовать сообразно с законом нравственным», начертанным в сердце и называемым совестью, чувством добра и зла.

Карамзин уловил важный момент, который иногда упускается из виду начинающими литераторами: сюжет произведения должен быть привязан к месту и времени. Для чего это нужно? Читатель художественного произведения, как ребенок, требует конкретики, он хочет яснее представлять, где и когда происходит действие. В «Бедной Лизе» такая информация выдается с исчерпывающей полнотой. Действие происходит в окрестностях Москвы у Симонова монастыря, там где «по желтым пескам течет светлая река» (Заметим, что за одно такое выражение, современные критики обозвали бы Карамзина графоманом, но в конце XVIII века такое дозволялось, и мы благосклонно делаем скидку на ту эпоху.), да и в самой Москве тоже.

Временной план делится на две части. Рассказчик рассказывает историю, условно говоря, в 1792 году, а действие разворачивается «лет за тридцать перед сим», то есть в самом начале царствования Екатерины II, и время года, разумеется, указано − весна, когда цветут ландыши. Будем полагать, что это конец мая − начало июня.

Таким образом, отметим урок от Карамзина: начинаешь писать историю − определись с географией и хронологией сюжета.

Всю историю мы видим глазами рассказчика, который у читателя отождествляется с самим автором, и именно поэтому возникают эффект доверия и ощущение реальности описываемых событий. А чтобы ни у кого не оставалось в этом сомнений, сообщается: «Он (Эраст) сам рассказал мне сию историю».

Рассказчик не беспристрастен. Он на протяжении всей истории выражает свое отношение к героям и собственные чувства, вызванные сюжетом, подсказывая читателю, когда и как нужно сопереживать. Это напоминает современные ситкомы, когда зрителю закадровым смехом подсказывают, когда нужно смеяться. Так вот, Карамзин словно намекает читателю, как нужно все воспринимать: когда – вздыхать, а когда − плакать.

Надо сказать, что читатель, убежденный в правдивости истории, даже если эта правдивость художественная, более ярко и эмоционально переживает действие сюжета. Не случайно часто современные фильмы и книги предваряются пометой: фильм снят (книга написана) на основе реальных событий. Это, между нами, девочками, говоря, маленькая хитрость, не очень честная, а не художественный прием. В правдивость, реальность, происходящих в книге событий, читатель должен поверить исходя из самого текста произведения, а не благодаря внетекстовой декларации. Только в самом конце произведения автор позволяет себе воскликнуть: «Ах! Для чего пишу не роман, а печальную быль?» И у читателя не остается сомнений, что рассказчик и автор − одно и то же лицо.

Урок от Карамзина: субъективизм рассказчика по отношению к героям − прием, который позволяет вызвать доверие читателя к истории, убедить в ее правдивости. Когда рассказчик отождествляется с автором, усиливается ощущение реальности происходящих событий.

Успех «Бедной Лизы» сделал пруд у Симонова монастыря местом паломничества влюбленных молодых людей. Поклонники Карамзина определили точное расположение могилы несчастной девушки и могли показать, где находилась ее хижина. На деревьях высекались любовные надписи, в ветвях дубов прятали записки с воздыханиями. Рассказывали, что не одна девушка покончила с собой в Лизином пруду из-за несчастной любви. В двадцатых годах XIX века появилась ироничная эпиграмма, дошедшая и до нас:

Думаю, что в наше время автора эпиграммы, а возможно, и самого Карамзина привлекли бы к ответственности за побуждение к суициду.

Урок от Карамзина: сотвори легенду − и получишь шанс надолго обрести благодарного читателя.