Пару слов о кранче

Есть одна наискучнейшая тема на злобу дня, про которую не так увлекательно говорить. Но иной раз стоит по ней пройтись... катком, тяжёлыми ботинками. В общем, поговорим-ка, пошушукаемся о таком явлении как кранч. Он же, на нашем понятном языке, – сверхурочные, аврал в работе, когда приходится работать, пахать за весь день куда больше часов, чем положено по трудовому договору. От этой напасти, что печально, сложно избавиться.

Ели на протяжении всей человеческой истории от переработки не смогли отделаться, то что уж говорить про нашу бешенную и несущуюся на всех скоростях эпоху, для которой кранч фактически хлеб и золото. Вся трагедия в том, что назначаются работодателями, заказчиками соответствующие сроки, дедлайн и случается, что они, эти сроки, далеки от «истины». Сказочно далеки. Отсюда и начинаются: страдания, мычания, топтания на месте, шатания из угла в угол и сжигание часов ранее свободного времени. Лишь бы выполнить заказ к невозможному сроку.

Оно, что без малого будет драконовским явлением, является, по сути, нормой, как на государственном предприятии, так и в частной «лавочке». Правда, на серьёзных предприятиях всё-таки сверхурочные обговариваются заранее: оформляются соответствующие бумажки, где прописывают дополнительные часы; и оплата за переработку, согласно договора, увеличивается. Не работа, а сказка! У частников-руководителей достаточно упрощена подобная канитель. Бюрократия по минимуму или вовсе без неё. Пришёл главный шеф (повар) сказал: «Надо»! И все безропотно уходят в вечернюю «темноту» – вспахивать, метаться как веники. Вплоть до самого финиша… когда изделие, продукт будет готов. Возможны и такие сценарии. Частным фирмам трудовой кодекс не писан, а значит, и платить они не особо любят своим трудовым лошадкам… лишь бы сбыть товар заказчику и самим навариться. И это норма! На возражения, на маленький бунт всегда один ответ: не нравится – пиши заявление об уходе. Опять норма! И мы давно свыклись, будто иначе и быть не может. В России более 64% населения работают сверхурочно, а получают компенсацию всего ничего. Что-то похожее происходит в Польше, в Хорватии, Греции…

Кранч – ух, словечко какое крутое и уже своё, словно родное! Он, в силу отсутствия противостояния, бездействий профсоюзов набирает неистовые обороты. А дедлайны, повторюсь, порой бывают настолько нереальными, что дополнительные сверхурочные превращаются в часы вечные. Помимо, казалось бы, привычных вечеровок начинаются и ночёвки. Миллион примеров, когда вынуждают задерживаться и ночью, наступающим утром и следующим днём, а, впрочем, вообще жить на работе. Невольно вспомнился Михаил Прохоров, предприниматель и миллиардер. И он серьёзно предлагал сделать, согласно новому его переработанному ТКсу, восьмичасовой рабочий день – двенадцатичасовым. А что? Он-то прекрасно знает, что весь мир давно уже работает и в таком режиме, если нужда заставляет. И экономика, якобы, по его убеждению, зашагает как робот в светлое будущее. Ему кранчи как коту сметана. Хотя он много «весёленького» предлагал для изменений в договоре, в ТК, дабы не лучше жилось, работалось… обезьянам, мартышкам, гориллам. Хотя, что эзопствовать, и так ясненько.

Факт, что в процессе этого самого кранча бывает всякое: выгорание, стресс… неподъёмный стресс для организма, психологический спад, бессонница, проблемы в семье. И различные заболевания поджидают за углом: сердечно-сосудистые, проблемы с ЖКТ и прочие гадости. Но что о том говорить – об общеизвестном; размазывать одни и те же сопли. Хочется подчеркнуть ещё и другую его сторону, отчасти мистическую. Повидал же я за свою жизнь предостаточно этих вечеровок и ночёвок, и могу сказать, что не так страшен чёрт, как его малюют. Хотя всегда был ярым противником вечерних и ночных «тусовок», случалось, и бунтовал по такому случаю. Всякое бывало. Нервишки, несомненно, кранчи хорошо треплют, но при этом они способны и их укреплять… Хотя об этом чуть попозже.

И да, кранчи в некотором роде видоизменённое, на современный лад, рабство. Как ранее говорилось, не все и не у всех работодателей сверхурочные оплачиваются, просто ты обязан выполнить свою работу в десятки, в тысячу раз быстрее… раньше. Кто-нибудь участвовал и знает, как работает система по тендерам? Как выиграть исполнителю заказ на главном портале закупок? Поучаствовать, победить на аукционе? Правильно, один из критериев пообещать выполнить заказ за более короткий срок, чем твой конкурент. После победы, понятное дело, здравствуйте кранчи… бессонные ночи! Так что об их вымирании и речи не может быть – двигатель экономики, понимаешь ли.

Понятие сверхурочной работы появилось в Законе «О распределении и продолжительности рабочего времени в заведениях фабрично-заводской промышленности» от 1897 года. Согласно ст. 8 данного закона, под сверхурочной работой понималась работа, производимая в промышленном заведении рабочим в то время, когда согласно правилам внутреннего распорядка, ему работы не полагалось.

Возвращаясь к оборотной стороне медали, скажу, что у кранчей есть маленькая хитрая особенность: она мобилизует «сверхсилу» человека, о существовании которой он и не предполагал. Он начинает иначе мыслить… более сконцентрировано, что ли (многие психологи не согласятся). Лень в «любой дозе», что присутствовала в процессе восьмичасового дня, исчезает бесследно. Его, человека, физические действия умножаются, ускоряются словно космический корабль «Буран». Он, человечишка, Акакий Акакиевич, становится более сверхработоспособным. Яркий тому пример: на заводах во время Великой Отечественной войны, рабочие с ног валились от усталости и недоедания, но трудились у станка до конца… до победы. И более положенных восьми часов. А писатели, что строчили и строчили, царапали пером целые тома книг… вряд ли только на протяжении дня, прихватывали и вечер и ночь. И взрывное вдохновение отлично тому способствовало.

И ещё один немаловажный момент, что стоит особо подчеркнуть красною чертой. Ведь, согласитесь, что все люди на земле, что работают с утра до вечера по привычному для него графику, немного трудятся с ленцой, лёгкой ленцой. Кто как! Дают себе волю иногда ослабить «руку», потянуть время. Но когда появляется неожиданно вечеровка, то он берётся автоматически как бы устранять свои ошибки работоспособности, что не дали ему доделать нужное днём, хотя мог бы… И выходило так, что за вечер, скажем, до 21.00 он мастерил, производил изделий больше, чем за весь восьмичасовой день. Некое второе дыхание, что ли? Но имеется громадный минус – ненадолго этой магической-мистической работоспособности хватает. От силы часа на три-четыре, а затем начинается тихий спуск, что-то вроде медленно выпускаемого воздуха из надувной игрушки. Ибо человек – это человек, а не механизм с шестерёнками.

Почему-то под завершение материала, захотелось рассказать одну историю. Впрочем, и не совсем историю, а крошечный эпизод из трудовой жизни в одной частной фирме, где умели пахать и в сию же минуту полодырничать немножко за кружкой чая в бытовке. И вот однажды… обычная наступила «вечеровка», которая была и вчера, могла быть и завтра. Задержались как-то мы, и бог знает до скольки. Случается по-разному, когда до десяти вечера, а может статься и до полуночи. Человек тогда работало порядка десяти и задержалось столько же. И вот явилось не запылилось к ним… нам, работягам, одно желание: «А не приобрести ли в магазине что-нибудь покрепче, с градусами?» Имеем право унять стресс чем-нибудь сурьёзным. Люди мы, чай, живые! Благо, что фирмочка наша находилась в черте города. И времечко – кажись, восьмой час. Собрали с миру по копейке на пузырь (пузыри) и послали за ней, родимой, гонца… маляра. Он в таких делах весьма шустрый, как зайчик везде проскочит. Говорлив больно, конечно, но делу не помеха. Через какие-то пять-десять минут он (говорилось же, что о-о-очень шустрый) стоял у прилавка и тянул мятые сторублёвые бумажки краснощёкой продавщице. И тут его соколиный глаз, очевидно боковым зрением, вдруг увидел, как к прилавку подходит… наш босс… женщина, и весьма строгих правил. Характер – третья мировая война! Чуть что не так – в крик! Мы между собой её называли «мамой». Но гонец не лыком шит, его сметливость не знает границ. Его выход из ситуации – какие-то доли секунды. А продавщица в теле уже спрашивает его вяло:

– Вам чего?

– Мне… – ох, эти горячие доли секунды. Не мог же он при «маме» взять спиртное. Ну, никак не мог. – Мне, пожалуйста, доширак!!!

– На все?.. – удивлённо спросила мадам-продавщица.

– Да! – вымученно проговорил он.

И она набрала ему целый пакет «доширака», который чуть даже не лопнул от возникшей полноты. Гонец-маляр то краснел, то белел-желтел как светофор. После покупки «мама» с ним мило поздоровалась, он ей дал понять, что это… для вечерней закуски, ужина в цехе. В ответ она только скучно его похвалила. После короткой беседы, он дал дёру… от стыда подальше. От себя тоже. Что было в цехе, после того как гонец предъявил своим коллегам, трудовому пролетариату, вместо «праздника» «жуткие китайские будни», пожалуй, не буду рассказывать. И так многие поймут, посочувствуют. Но одно добавлю – его не убили! Трудовой народ – известный факт – не звери! А большой одноразовый пакет с «дошираком» повесили на гвоздик у окна; эти знатные брикетики мы поедали потихонечку, в течение двух-трёх недель…