Я скорбел…

Разноязычных писателей мира объединяют давние дружеские связи. Основные темы художественного перевода смежны с проблемами работы с творческой молодежью, повышения уровня произведений, книгоиздания, поддержки литературных журналов, развития художественного перевода и литературной критики, заботы о пожилых писателях. Писатели и поэты всегда рады началу или возобновлению дружбы.

Время собирать камни: проблема сохранения национальной школы перевода встала сегодня перед нами во весь рост. Лично мне, сорокалетнему, ясно даже по общению в кулуарах разного рода писательских и журналистских тусовок: люди разобщены, поэтому надо чаще встречаться.

Художественный перевод – всегда взаимовыгодный проект: он расширяет культурные контакты между общественными организациями, творческими союзами, ассоциациями. Обменные выставки художников и мастеров народных промыслов, ремесел, гастроли профессиональных и самодеятельных коллективов, праздники национальных культур, фестивалей, конкурсов и смотров народного творчества идут рука об руку с литературным переводчиком!

Диалоги литератур помогают в преодолении трудностей, взаимно обогащают художественное творчество народов России. В стране началась эпоха экономического и политического возрождения. Она призвана объединить элиту переводчиков иностранной литературы с представителями структур государственной власти и образования, издателями, а также с молодым поколением художественных переводчиков. Необходимо широкое обсуждение и решение проблем сохранения и развития национальной школы художественного перевода.

Стало уже общим местом говорить, что буквальный дословный перевод не только не способен отразить глубину литературного произведения, но зачастую не передает и общего смысла текста. Да, в художественном переводе текст дословно может и не совпадать с оригиналом. Важнее другое: чтобы перевод означал для носителей языка перевода то же самое, что значило исходное высказывание для носителей своего языка. Писатель-переводчик как носитель языка излагает, по сути, не исходный текст оригинала, а свое понимание этого текста.

Следовательно, литературный перевод невозможен без всестороннего осмысления оригинала, и одного знания иностранного языка здесь мало, нужно особое мастерство – умение интерпретировать игру слов, чувство языковой формы, способность передать художественный образ. Например, чтобы при переводе с башкирского языка на русский воссоздать произведение как художественное, важно уметь писать на русском языке, передавая национальный башкирский колорит. Кроме того, переводчикам, как и писателям, необходимы многосторонний жизненный опыт и неустанно пополняемый запас впечатлений – без знания жизни передать идею, дух, жизнь произведения не представляется возможным.

При этом одни переводчики считают важным соответствие перевода духу родного языка и привычкам отечественного читателя, другие настаивают, что важнее приучить читателя воспринимать иное мышление, иную культуру – и для этого можно идти даже на насилие над родным языком. Выполнение первого требования ведет к вольному переводу, выполнение второго – к переводу дословному, буквальному. В истории культуры эти два типа переводов сменяют друг друга.

Художественный перевод текста, особенно в Башкортостане, где живет масса людей двуязычных, требует исканий, выдумки, находчивости, вживания, сопереживания, остроты зрения, обоняния, слуха, раскрытия творческой индивидуальности переводчика, но так, чтобы она не заслоняла своеобразия того же башкирского автора.

В 90-е годы мне казалось, что «путеводная звезда» национальной школы художественного перевода погасла. Все минуло в никуда, в разверстую пасть дикого рынка: и успехи российской школы художественного перевода, и вместе с ними пути ее дальнейшего развития. А ведь было много негативного и в советский период «золотого» переводческого века: это и тоталитарный прессинг, который заставлял многих оригинальных писателей говорить не от первого лица, и «шабашка-халтура» – работа для зашибания «длинного рубля», связанная не со служением литературе, а со служением мошне.

Сегодня в мире происходят значительные перемены во взаимоотношениях между народами. После распада единого союзного пространства и образования на его территории 15 независимых государств разноязычные культуры (в их числе литература) стали меньше интересоваться друг другом. Тиражи переводных книг лучших национальных писателей уменьшились в десятки и сотни раз. Резко упал интерес и к переводу русской литературы, уступив первенство англоязычной.

На современном этапе по этому вопросу преобладают две крайние точки зрения. Первая – состоялся праведный расчет с тоталитарным советским прошлым в сфере не только политической и экономической, но и духовной. Такое понятие, как советская многонациональная литература, не просто перестало существовать одновременно с распадом Союза, но и вообще утратило какой-либо реальный историко-литературный смысл, изначально и заведомо эфемерный. Вторая точка зрения состоит в том, что ее представители искренне сожалеют о распаде былого общего культурного пространства, межлитературной общности входивших в нее народов, разбежавшихся сегодня по своим «национальным квартирам» и ведущих сепаратное существование.

Однако в СССР художественный перевод все же был, тогда как в РФ он может по праву считаться «вымирающим видом». Не будем забывать, что в условиях плюрализма и изобилия нынешнего российского книжного рынка актуальность перевода и переводческой практики не падает, а стремительно растет.

И не стоит кивать на Запад – мол, у них рынок постепенно все нормализовал. Вот только один интересный факт: оказывается, западным издателям дешевле заказать новый перевод, чем купить права на существующий. Поэтому «Отцы и дети» переведены девятнадцать раз, «Обломов» – десять, «Москва-Петушки» – трижды. Стоит ли говорить о качестве этих переводов, которые кормят литпереводчиков, но не литературу… Хуже того! Чтобы привлечь публику, западные издатели современных авторов идут на хитрости. Так, например, к названию повести Юза Алешковского «Николай Николаевич» они добавили слова «Донор спермы».

Сегодня национальная подростковая литература в России – непаханое поле. Русские издатели не знают, что именно печатать, – этот сектор чтения мало у нас исследуется. Другая проблема – в том, что гонорар отечественного переводчика зависит от объема перевода, поэтому он заинтересован растянуть свой текст, что противоречит правилу работы с детской литературой: чем больше переводчик «выполет», то есть сократит оригинал, тем лучше.

Кто попало берется у нас и за театральный перевод. А ведь берущийся за переложение пьес должен хорошо знать и чувствовать театр. Иначе пьесы не приживутся на сцене. Сценическая речь, актерское мастерство должны стать частью образования переводчиков драматургии.

Для коренных народов Башкортостана, говорящих на многих языках, благородное и трудное дело художественного перевода имеет особое значение: самой сущностью их является многогранность и многонациональность. Однако в Союзе писателей РБ на сегодняшний день секция профессиональных переводчиков – самая маленькая. На проблемах перевода многие годы не акцентировалось внимание общественности республики.

На литературах народов Башкортостана лежит сегодня ответственность и забота об активном общении с литературами других народов, в первую очередь – с русской современной литературой, о которой мы в последнее время не имеем достаточного представления. Если 30 лет назад в московских издательствах ежегодно выходили десятки переводных книг, то сегодня их число колеблется от 0 до 1! Это обстоятельство должно стимулировать теоретическую мысль и общественное внимание в Башкортостане к этой сфере человеческой деятельности, сближая разные литературы разных народов. Мало можно назвать профессий, имеющих сегодня такое будущее, как профессия переводчика. И мало можно назвать профессий, столь тотально не имеющих ничего в настоящем!

Сегодня мы имеем коллапс в деле перевода на русский язык любых художественных книг. Даже в самом коротком тесте можно наделать множество ошибок. В результате большинство переводов оказывается написано корявым, мертвым языком, который, к тому же, пестрит семантическими и фонетическими ляпами. А ведь эти тексты принимают самое непосредственное участие в формировании представления о народе у иноязычного читателя, поскольку рядовой читатель не читает в оригинале и, возможно, сталкивается с культурой иного народа гораздо грубее, чем всем хотелось бы.

Над многими современными переводами я попросту скорбел. Но ведь и таких скорбных переводов мало. Профессия литпереводчика умирает на глазах. Неужели ничего не будет сделано властями всех уровней в этом отношении?