Пушкин как Поттер, Пушкин как судьба

Не оставляй себя в полной темноте

Когда в зале кинотеатра наступила полная темнота, и на экране появились первые кадры фильма «Пророк», темнота — такая всеобщая, охватившая умы — показалась ужасно метафоричной. Но постепенно она рассеялась.

Что же хочется сказать тебе, фильм о Пушкине? Сначала я тебе не поверила. Не поверила этому нарочито кудрявому нагловатому мальчику, который нарушает все запреты, бунтует так, что даже Державин поддается на его уловку, читает рэп и выкрикивает в лицо начальству реплики о свободе. Не поверила я тебе и тогда, когда Пушкин приехал в Петербург, и вдруг выплеснулись в лицо зрителям все известные шаблоны: повеса, гуляка, юбошник, король алкогольных вечеринок… Словно уже невозможно выпрыгнуть из этого собрания штампов. Мы так отчаянно пытаемся угадать в них душу, а нам говорят: сидите смирно. Но потом… я вдруг поверила.

Мне стало понятно, кем и для кого снят этот фильм. Это же поколение поттерианы! В этом нет никаких сомнений. Посмотрите сцену первой дуэли Пушкина в лицее. Совершенно уизлиевский Пущин, совершенно поттеровский Пушкин. Обратите внимание, с кем он дерется — это же Малфой! А Царскосельский лицей, где свобода граничит с тупым надзирательством, чем вам не Хогвартс?

Только не ходите в Запретный лес…

Впрочем, так глубоко вас и не заведут. Максимум, на поле дураков, каким предстает Петербург — дразнящий, обманчивый, полный полуголых девиц и соблазнов. И Пушкин в этом пузырчато-шампанском свете не то что не пророк, он даже еще и не начинал думать. За спиной у него два приятеля, типичные Кот Базилио и Лиса Алиса, и брошенные дуралеем в землю монетки вот-вот прорастут.

И вот в этом моменте фильм вдруг начинает говорить. Образ Пушкина, этот его рэп, сумбур из событий — все, что сначала казалось навязанным, — вдруг становится органичным. Потому что фильм определяется с тем, что он такое. А это фантасмагорическая буффонада. Когда начинаешь воспринимать его именно так, вдруг видишь за всем этим идею, режиссера, работу. И даже от речитатива «Мороз и солнце. Кнут и пряник» вдруг идут мурашки. А это уже что-то ясное в полной темноте.

Определившись с тем, для кого фильм и что он такое, можно уже читать по деталям. Их в «Пророке» огромное множество, и они все говорящие: проборы волос, дергающиеся мышцы лица, зайчик этот пресловутый, обезьянка на столе у Николая I, уличный театр, светотени, теннисные мячики, цвет рубашек, чернил и еще множество-множество метафор, которыми создатели фильма умело воспользовались, чтобы проговорить для поколения поттерианы глубокий внутренний мир. Фильм построен именно так: внешняя сторона все время говорит за внутреннюю. И когда мы видим, как Пушкин шагает на бал в сопровождении двух дылд, которые еще и встали на ходули, мы ощущаем и то, что чувствовал он, когда его поддевали за низкий рост, и то, что творилось внутри, когда он не мог добиться помилования Пущина или расположения матери Натальи Гончаровой, и то, чем аукнулся разлад с Николаем.

Хотя иногда фильм заигрывается. И тогда начинается вот это: «Спешите видеть! Впервые Пушкин на арене цирка!»

Хорошо, что дрессировке он не поддается. Через любые эксперименты прорвется истинное, такое живое, такое ценное, такое… то, без чего мы все сразу умрем. Это любовь. Этот цирк, эта буффонада, этот нарочитый фейерверк пронизаны любовью, с которой работали актеры, декораторы, художники по костюмам, операторы, осветители, режиссер. Это невозможно заглушить ни в ком и никак. Поэтому изуродовать Пушкина просто не получится. Наша любовь к нему безусловна.

Много споров вызвало название «Пророк». Что в нем пророческого? Основная линия в фильме — романтическая, ничего Пушкин не предсказал… А вот ему предсказали, и вся история строится на бумажке, которую записал Пущин со слов гадалки. Мы же смотрим фильм о поэте, а значит, имеем право играть словами. Фильм «Пророк» — это фильм про рок, про судьбу. Вот и все.

Кстати, по задумке режиссера, Пушкин в фильме тотально одинок в плане родства: никаких семейных связей, ни маменьки, ни Левушки, ни няни (Поттер-2, обратите внимание на шрам на лбу). От начала и до конца он в вакууме, и ни о какой свободе нет и речи. Он пленник своего черно-белого мышления, своих страстей и похмелья, не только алкогольного, но и любовного, и медно-трубного. Пушкин-сиротка вызывает особое чувство боли, и, вслед за киношной Натальей Гончаровой (которая чистая диснеевская принцесса, кстати), так и хочется сказать ему: «Не оставляй себя в полной темноте».

Поэт, только не оставляй себя в полной темноте.