«Туган Як» – цифровой портрет Башкортостана
Все новости
СОБЕСЕДНИК
9 Февраля 2021, 14:38

Бирюзовый контрапункт Ольги Фроловой. Часть третья

Пандемия, Китай, Оренбург, что такое «арт-резиденция», творческий Союз Художников [О.Ф.]: Да, она, пандемия на выставку очень повлияла. Существующее положение вещей: если уйти в сторону от искусства, у меня были планы кое-какие. Я должна была уехать в Китай – жить и работать арт-тичером (преподавателем живописи). Был такой план. Идеалистическая картинка. И тут закрыли все границы. Мы жили в Китае до этого 4 года. Помню, что очень приятно там находиться.

Г.]: Приятно приятным людям. Помню, когда заходила речь о разных этносах, отвечала – не знаю: единственный мой знакомый туркмен – профессор МГУ, очень приятный человек, но выводов про страну делать не буду. Понимаете, вам было приятно, потому что вы там находились в определенной творческой среде.
[О.Ф.]: И мне хотелось поучиться, пожить. И подзаработать можно. Были планы с выставками. У меня в Китае около 30 моих картин сейчас находятся, которые я написала во время арт-резиденции в 2018 году. И я думала продолжить, оттолкнуться от того, что есть. Ну, вот я не уехала. Сказать, что я расстроилась – слишком мягко сказать.
[Г.]: Я вас понимаю прекрасно. У меня была куча вещей и поездок, которые рухнули. А потом из-за локдауна рухнула я. И теперь еле-еле прихожу в себя, выползая из разбитого состояния, понимаю, что все идеи, которые у меня были, исчезли. Произошло переосмысление мира. Все карты монтажа в тетрадке не годятся, все принципы монтажа в голове не соответствуют новому ощущению мира. И черновой материал лежит и не двигается. И я не знаю, что с этим делать, потому что мир изменился, старые рельсы ведут в тупик. И вот, вас этим летом позвали в Оренбург?


[О.Ф.]: Некоторое время я переживала крах своей задумки. В мае я пыталась проводить онлайн-уроки для своих учеников. Осваивать интернет-пространство. А в августе был Оренбург – меня пригласили. Это была непростая «резиденция» во многих отношениях.
[Г.]: А вот объясните это слово моим читателям. Я люблю объяснять новые понятия, например, когда пишу про поездку на кинофестиваль, объясняю «что такое питчинг». Людям вне процесса многие слова могут быть неясны.
[О.Ф.]: Арт-резиденция уже во всем мире популярное явление – это такое место, которое спонсируется: может быть правительством, может быть меценатом, может быть никем. Ну, и в зависимости от этого оно – или платное, или бесплатное, или по конкурсу – для художников. И туда приезжают художники из разных мест. Бывают международные арт-резиденции, бывают местные. Есть арт-резиденции для писателей (в Страсбурге, например). И когда я про них узнала, я начала туда хотеть. Не в Оренбург конкретно. У меня это с Китая началось.
[Г.]: Это вариант обогащенной среды, как говорят психологи. Человека с определенными способностями помещают в благоприятную для его развития обогащенную среду. И смотрят, что получится на выходе.
[О.Ф.]: То есть да, ты приезжаешь и там работаешь. У них там резиденция направлена на развитие своего местного комьюнити (сообщества). У них там написано, что художники обязательно должны взаимодействовать с местными жителями – делать мастер-классы, лекции, выставки. Очень интересно. В Оренбурге выставка у нас очень крутая получилась, нас поселили в усадьбу Городисского.
[Г.]: Когда общаешься с творческими людьми, они тебя обогащают. Сегодня Азамат Хасаншин подарил мне фразу «нижний уровень профессионализма». Когда ты знаешь уверенно какие-то вещи, то может комбинаторный тип сыграть. Когда у тебя нет понятия – красный, белый, синий, а краски и ты их можешь между собой мешать и делать градации тысячи оттенков. Получить не три полоски, а сто восемнадцать цветков сирени – это другое, и что-то с твоим мышлением происходит. У вас был кризис, и вы поехали в арт-резиденцию и кризис прошел.


[О.Ф.]: Я всё равно думала – надо не опускать руки, что-то там делала, снимала, как я рисую, на видео. Старалась, чтобы не зря прошло это время. В августе мы поехали в эту арт-резиденцию. А я всегда думала, что арт-резиденции – это позитив. Потому что в Китае, там нас возили по красивым местам, предоставили материал, мы писали, общались. Здесь же была такая работа, прямо реалити-шоу какое-то с настоящими конфликтами. Никто не старался сохранить лицо. Люди другие, русский менталитет другой. Несмотря ни на что, у нас очень крутая получилась выставка в подвале. Там такой кирпичный подвал из старого красного кирпича. Это центр города Оренбурга, аварийный особняк Городисского. Это был какой-то дореволюционный местный политический деятель и светоч культуры. Это была официальная резиденция ТСХР (Творческого союза художников России). Приезжал Арсений Штейнер – уникальный куратор, очень грамотный, очень хорошо разбирающийся в современном искусстве. И я тоже от него очень много взяла.
«Объект культурного наследия – особняк адвоката Евсея Городисского построен в начале XX века. Его усадьба была отличной от других городских особняков. Здание было украшено лепниной, а стены – художественной росписью на темы древних мифов. За долгие годы строение едва не превратилось в руины. А совсем недавно, по договору безвозмездного пользования, его передали на реставрацию Евразийскому творческому союзу. Здание и двор очистили от мусора, который копился десятилетиями, и подготовили объект для дальнейшей работы. – Пока художники-реставраторы использовали усадьбу как интересное арт-пространство. Такие объекты – важная часть жизни города, его идентичности, – считает оренбургский губернатор. Основная цель арт-резиденции – работа профессионального сообщества художников России и реставраторов по восстановлению культурного наследия страны, создание облика Оренбурга, привлекательного для туристов. Немаловажную роль играет работа с молодежью, жителями и гостями региона. В конкурсном отборе для участия в Арт-резиденции 2020, в областном центре поучаствовало более 150 человек из числа творческой молодежи. Он вызвал интерес со стороны молодых и талантливых людей. В финал вышли 11 художников и с 10 августа они взялись за дело. Результатом их творческого союза стала выставка» (Открытые источники)

[Г.]: А как вы вдруг стали ответственным секретарем Союза художников РБ? От Штейнера заразились?
[О.Ф.]: Нет, это ещё до знакомства с ним случилось. Меня стали брать на заседания правления со словами – «Ты будешь печатать и стенографировать, у тебя есть ноутбук, а у нас вот нет». У меня сложились хорошие отношения с Владиславом Викторовичем Пеговым. И вот, я всё печатала, и меня все просили записывать всё. Не в компьютерной грамотности тут соль, просто определенное доверие испытывали ко мне.

[Г.]: Конечно, кто-то должен принимать и записывать решения, но главное проводить их в жизнь. Союз-то для чего нужен – чтоб облегчать труд работников искусства, чтоб создавать развивающую среду. Когда все вместе, то силы используются намного эффективней. Вот эти все проекты поднимать не в одиночку. Вы как человек, который провел вне художественного сообщества восемь лет, вы уже понимаете, насколько это всё важно – создавать обогащенную среду. То есть вы непросто пришли сделать карьеру, а сделать много дел.
[О.Ф.]: Все эти креативные проекты BAGUETTEKAYMAK и «Artheart» не входят в обязанности секретаря и даже президента. Это наши творческие проекты, совместные с разными художниками. Поддержка Союза это очень мощно, оплот какой-то чувствуется. Владиславу Викторовичу огромное спасибо, он очень болеет за художников. Он судился за Мэлса Вафина, когда его хотели выгнать из мастерской. Бегал по судам. Надо чтоб Союз жил, и помогал жить.
[Г.]: В городе огромное количество помещений в простое, идите, просите в горсовете, берите на себя ответственность, берите на баланс. Зачем отнимать у художников? Это просто изумительное хамство.
[О.Ф.]: Я творческому Союзу очень благодарна. Это новая веха в моей жизни.
[Г.]: И вот история про медвежье «Монисто» напоследок. Как к художникам принесли эти крышки в Оренбурге. Мне очень понравилось, как вы об этом на открытии выставки рассказали. Это будет вишенка на тортике нашей многослойной беседы.


[О.Ф.]: Я бы поостереглась его называть башкирским. После истории с Аленой Савельевой. Монисто же многим народам свойственно. И казачки, и многие областные русские костюмы включают такой элемент декора, как монисто. Культурная экспроприация-апроприация между народами происходила всегда. И вот проект «багет\каймак» был нацелен выявить эту общность, различие между французами и башкирами, некоторые работы имели юморные решения, а некоторые художники вскрыли какие-то глубинные философские пласты. Например, Рафаэль Сербин нарисовал с одной стороны пещеру Шульган-Таш, а с другой французскую Кро-Маньон, где кости древних предков человека нашли. Вот две этих пещеры, и посередине табун, уходящий в туман, в будущее. Мы с Ренатой Малютиной создали проект про застолье, назвали «Диаспора», и у нас там блюда были на столе – круассан, и учпочмак, и кумыс. И вот, принесли мне крышки от банок с краской, и куратор с оренбургской стороны сказала – «Надо что-то с ними сделать». И мой друг Денис Мишин сказал – «Ты должна нарисовать медведей». На этой выставке около 60% работ с Оренбурга.
[Г.]: Что для вас сейчас жизнь художника? Совпадает ли она с тем, как вы её себе представляли, когда впервые задумались о профессии?
[О.Ф.]: Мне вот как раз надо думать, меня в этом году выдвинули на саммит женщин-лидеров. И моя тема как раз называется «Жизнь художника. Путь художника. Культурный обмен, как источник вдохновения, источник роста». И что такое жизнь художника я на самом деле не знаю.
Вот такой удивительный культурный обмен состоялся между мной и художницей Ольгой Фроловой на открытии её персональной выставки «Как попало».
ГАЛАРИНА, фото автора

Читайте нас: