В словаре есть определение «камерной музыки» (от итал. «camera» – «комната»). Начиная с XVII века, она исполнялась в обстановке аристократических салонов, гостиных для узкого круга любителей, наслаждающихся игрой двух или нескольких артистов. И в наше время ее исполняют в небольших залах. Не потому, что она не может собрать публики: именно в такой близости с музыкантами возникают сопереживание и душевный контакт.

Распространенной формой камерного музицирования является дуэт, к примеру, скрипка (или виолончель) и фортепиано. Бывает струнное трио, в котором в полном согласии живут «равноправные граждане»: скрипка, альт, виолончель, а в квартете к этим инструментам присоединяется вторая скрипка. Как видите, их голоса подобраны по родственному признаку – все они струнные смычковые. Но часто выступают ансамбли из пяти (квинтет), шести (секстет) инструментов. Есть и камерные оркестры, в которых семейство струнных соседствует с духовыми, медными и ударными группами.

О музыкальных впечатлениях написаны книги, трактаты, воспоминания и размышления. Их не раз касалось и тонкое перо Стендаля. Посмотрите его литературное наследие – и вы обнаружите, как много страниц отдано музыке. Французский писатель слушал камерные произведения величайших творцов своего времени. В одном из сочинений автор ведет разговор о квартетах Гайдна от лица некой «умной дамы», которая подслушала в музыке венского маэстро светскую беседу четырех важных персон. Она находила, что «первая скрипка имела сходство с человеком средних лет, очень умным, искусным говоруном, поддерживающим разговор, все время находя для него тему. Во второй скрипке она узнала друга первого, который старался всевозможными способами подчеркнуть его блеск, очень редко занимался собой и участвовал в разговоре, поддерживая мнения остальных, а не выдвигая свои собственные. Виолончель была человеком солидным, ученым и склонным к поучениям. Она подкрепляла рассуждения первой скрипки лаконичными, но необычайно меткими изречениями…». Об альте придуманная Стендалем дама сообщала, что этот участник квартета подобен… добродушной женщине, «которая не говорила ничего существенного, но, тем не менее, постоянно вмешивалась в разговор; …вносила в него изящество, и, когда она наступала, другие собеседники имели время отдохнуть». В милой шутке писателя можно пронаблюдать целые сцены в лицах. Познакомьтесь и вы, дорогие друзья, с каким-нибудь квартетом Моцарта или Гайдна, где можно услышать такой инструментальный спектакль. Может, вы согласитесь с этой ученой дамой, поделившейся с нами своими музыкальными наблюдениями?

Йозеф Гайдн и Вольфганг Амадей Моцарт признаны основоположниками Венской классической школы. Жили они во второй половине XVIII века (Гайдн пережил своего молодого друга на 18 лет и умер в 1809 г.). В самых кратких характеристиках музыки композиторов того времени обычно пишут: гармоническая ясность, стройность, благородная простота. Но больше, чем слова, расскажут о музыке сами инструменты оркестра.

На эстраде лишь несколько пультов деревянных и медных духовых: по паре флейт, гобоев, кларнетов, фаготов, валторн, труб. Из ударных иногда звучат одни литавры. Безраздельно господствует семейство смычковых. Оркестры Моцарта и Гайдна – это, в сущности, усиленный в несколько раз квинтет. Если более поздние симфонии в исполнении капеллы музыкантов поражают своей грандиозностью, оркестр Моцарта, напротив, может удивить вас своим скромным составом и относительно несильной звучностью. Но именно для избранной группы инструментов и написаны эти маленькие шедевры. Жанр симфонии, которому суждено было стать царственным в оркестровой музыке, зародился еще раньше, в самом начале XVIII столетия, в творчестве чешских композиторов, служивших в замках феодалов. Франтишек Мича и Ян Стамиц искали в музыке связи с жизнью, рассказывали о человеческих чувствах с их противоречиями и драматической борьбой. Так была найдена емкая и прекрасная четырехчастная форма симфонии – самая ранняя из дошедших до нас длится всего 12 минут. Но каково впечатление!

Известный английский историк XVIII столетия Чарлз Берни во время путешествий вписывал в свой альбом ежедневные впечатления, в том числе и музыкальные. Уникальные строки Берни останавливают наше внимание на Мангеймском оркестре, который ему довелось слышать. Об этом чуде много лет говорила вся Европа. Артистов прославленного коллектива автор «Всеобщей истории музыки» назвал «армией генералов, столь же способных составить план сражения, как и выиграть его…».

Великолепный первый в истории симфонический оркестр был предметом всеобщего восхищения. Сам курфюрст гордился им и понимал, что «ни один оркестр по исполнению не превзойдет когда-либо мангеймский»: «Его форте – гром, его крещендо – водопад, диминуэндо – хрустальная река, а пиано – дуновение весны». 12 минут наслаждения первой симфонией…

Впоследствии Гайдн, Моцарт и Бетховен продолжили развитие новой формы, укрупнили ее и монументальное творение звукозодчества, симфония стала длиться минут тридцать, сорок, а то и целый час.

Любой новичок, попадая на концерт камерной музыки, испытывает неловкость. Как часто – по незнанию – хочется захлопать в ладоши после эффектного взмаха палочки дирижера, прекращающего поток звуков! Но он будто не слышит наших несмелых аплодисментов и, не оборачиваясь к зрителям, продолжает свою работу. Но вот наступила пауза, а дирижер по-прежнему стоит спиной к залу, – музыка не закончилась, завершилась лишь одна из частей симфонии. Совсем необязательно знать общее построение этого циклического сочинения. Надо просто слушать, как звучат инструменты в мелодических диалогах, как красиво сплетаются узоры их мотивов. В одной части вас покорит порывистый взлет струнного пассажа или тихий лирический напев, отвечающий вашему сегодняшнему настроению, в другой – поразит соло какого-нибудь инструмента, а медленная часть, написанная в форме менуэта и полная неиссякаемых выдумок, вызовет у вас улыбку.

Послушайте праздничную «Маленькую ночную серенаду» и еще несколько сочинений Моцарта, и этого будет достаточно, чтобы безошибочно узнавать характер музыки второй половины XVIII века. Вполне вероятно, что вас, как когда-то революционера Михаила Бакунина, увлечет солнечное искусство этого удивительного гения, и вы скажете: «…Вчера играли Моцарта, и я был в восхищении. Я едва дышал». А прочитав слова художника Василия Поленова (автора «Московского дворика») и композитора Дмитрия Шостаковича, тоже признаете Моцарта «ясным, светлым», «несущим человечеству радость весеннего обновления и душевной гармонии».

Моцарт, сочиняя музыку, не допускал к ней никаких соперниц и не задумывался о ее связи с поэзией или живописью. Гайдн же часто вдохновлялся темами из окружающего быта и явлений природы, считая необходимым давать им словесные подзаголовки. Стендаль рассказывает нам о том, что «Гайдн придумывал своего рода маленький роман, который мог бы доставить ему музыкальные чувства и краски», рисующие его воображаемый мир. В самих названиях сочинений («Времена года», «Утро», «Вечер», «Буря») звучала программа, поясняющая содержание оркестровых иллюстраций.

Знаменита гайдновская симфония «С ударом литавр» (в Англии ее именуют «Сюрприз»). Удар литавр, давший название этому сочинению, представляет собой громкий акцент всего оркестра, в котором, разумеется, участвуют и ударные. Этому есть объяснение.

В те давние времена, как и в наши дни, публика опаздывала к началу исполнения, к тому же, мужчины являлись, посидев за столом с горячительными напитками. Потом, на концерте, эти господа удобно располагались в креслах и, повинуясь могучему воздействию музыкальных чар, крепко засыпали. Вы только представьте себе, может ли царить тишина в зале, где не отдельные слушатели, а множество людей сопят, храпят, клюют носом и дают остальным повод позлословить!

Глядя, как муза его подвергается осмеянию, Гайдн решил отомстить за нее. Он сочинил симфонию, где в Анданте (неторопливой части) piano (тихо) и fortissimo (очень громко) образуют кричащий контраст. Чтобы произвести больший эффект, fortissimo сопровождалось ударом литавр, внезапный гром которых будил спящих. А одна чувствительная барышня упала без чувств, и ее пришлось выносить на свежий воздух. Это дало повод для порицаний – Гайдн-де прежде отличался галантностью, а ныне проявил грубость. Но он не обращал внимания на такую критику. Он требовал уважения к ее Величеству Музыке.

Сохранился рассказ, может быть, и недостоверный, но донесший до нас грустную историю из жизни придворных музыкантов австрийского князя Николая Эстергази. Этот бытовой эпизод послужил Гайдну основой партитуры 45-й симфонии. Написанная для небольшого оркестра, она получила название «Прощальной». Играли ее в полутемном зале при свечах, горящих на пультах музыкантов. В последней части композитор отступает от правил: исполнители, заканчивая свою партию, один за другим тушат свечи и незаметно покидают эстраду. В конце остаются двое – Луиджи Томмазини и сам Гайдн. Мелодия двух скрипок тихо тает в воздухе, пока, наконец, не замирает последний отголосок. Вот так в изящной и вежливой форме придворный композитор сообщил хозяину капеллы о том, что усталые артисты нуждаются в отдыхе.

Такого еще не бывало. Что позволяют себе оркестранты? Покидают зал в то время как его светлость и гости еще сидят?! Чудовищное нарушение этикета. Приближенные боялись взглянуть на Эстергази – в гневе он был страшен. Но, к всеобщему удивлению, «светлейший» князь был безмятежен, на губах играла улыбка: «Нет, я не ошибся в своем Гайдне. Кто еще сумел бы так тонко, с таким остроумием намекнуть на то, о чем я, занятый охотой, просто забыл?».

Он подозвал к себе капельмейстера: «Как называется симфония?». «Ваша светлость, обычно название моим сочинениям дают сами слушатели». И Эстергази окрестил ее «Симфонией при свечах». А музыкантам был предоставлен отпуск.

Интересно почитать архивные материалы, раскрывающие другую версию, хотя тоже безосновательную. Одна из венских газет 1787 г. сообщала, что музыканты в Эстергазе подрались с караульными, и возмущенный хозяин собирался их уволить. Но печаль музыки Гайдна, прелесть мелодий так растрогали князя, что решение было отменено.

В музыкальных страницах гениального художника читается биография его сердца. Родоначальник симфонической музыки, добродушный человек, великий труженик Гайдн посвятил свое творчество далеким потомкам. Его оптимизм, мягкий юмор спасают от уныния и скуки серых будней и вносят в нашу жизнь покой, радость и хорошее настроение.

Из глубины минувших столетий возникает благородный облик «великого властителя мелодического искусства» (Ч. Берни): «Часто, когда я боролся с препятствиями, встававшими на пути моих трудов, когда падали силы моего духа и тела… тайное чувство шептало во мне: «В этом мире так мало радостных и довольных людей, везде их преследуют горе и заботы, быть может, твой труд послужит источником, из которого… человек будет черпать минутами свое спокойствие и свой отдых».

Люди искусства, наделенные особым восприятием красоты, могут в привычном видеть неожиданное, в простом – сложное, в малом – великое. Стремитесь и вы познать окружающий мир – всматривайтесь, вслушивайтесь, вникайте – не проходите мимо. Услышать прекрасное и не остаться равнодушным – вот к чему призывает нас музыка, одухотворяющая жизнь Человека.