На смерть Кита Флинта

Как и смерть в 2017 году вокалиста мультиплатиновой «Linkin Park» Честера Беннингтона, а также смерть Долорес Мэри Айлин О Риордан – вокалистки «The Cranberries» – в январе 2018 года, смерть Кита вызвала необычайно живую реакцию и искреннее сопереживание у большого количества людей. Такой реакции никогда не будет, если умрет политик, бизнесмен, олигарх, госчиновник. Умер король электронного панка, символ индивидуалистических 90-х, человек-эпоха.

Впрочем, и сама группа является олицетворением и культовой иконой рейв-культуры, разбудившей от инертной спячки целое поколение, оболваненное социальными установками. «Будь таким как все, делай как надо, работай, добивайся успеха, карьеры, индексированной пенсии, респектабельной старости и загнивания в конце всего» – отсылка к не менее культовому фильму «На игле», снятому по роману Ирвина Уэлша «Глазея на поезда». «The Prodigy» (перевод: чудо) показали иной путь возможного существования в современном социуме – самовыражение в танце и в электронной музыке. Группа взбудоражила не только чопорных англичан, но и молодежь во всем мире, в том числе и в таком прекрасном, но заштатном городке, как мой. Они «взорвали наш разум радикально, фантастично» и разожгли огонь в наших сердцах, который не гаснет уже 30 лет.

Повальное увлечение «The Prodigy» в моем поколении родившихся в 80-х началось в школьные годы, в 9-м классе – конец 90-х. В те годы Кита мы называли Кейтом и думали, что он – фронтмен группы. Аудиокассета с ферромагнитной лентой на двух сердечниках с записью платинового легендарного альбома The Fat of the Land («Жир Земли») 1997 года ходила по рукам, была на вес золота, и яростно нами переписывалась на кассеты, с которых безжалостно стирались хиты школьной дискотеки.

Мы и раньше слушали электронную музыку, но она вызывала в основном скуку, пока не появились «The Prodigy». Музыка взбудоражила меня, всех моих друзей и просто знакомых. В то время мы не ходили в ночные клубы и не отрывались на танцполах, но в запой слушали эту музыку у себя дома или в подпольных местах наших подростковых тусовок. «The Prodigy» были идеальным саундтреком к той эпохе перемен, в которой происходило наше подростковое становление – конец 90-х, постперестроечная анархия.

Мы были воспитаны в довольно сдержанном советском духе, и, когда на наши неискушенные головы массированном потоком полилась продукция западной поп-культуры – фильмы, видеоклипы и, конечно, музыка, мы были в шоке! Все это не могло не свести нас с ума. Среди всего этого мусора и грязи «The Prodigy» были не самым плохим продуктом, и в то же время они были неким флагманом западной музыкальной культуры, маркером нового времени. Клип на песню Smack My Bitch Up давал предельно откровенное и правдивое представление о том, что ждет нас впереди во взрослой жизни. И основной ее посыл, по словам Лиэма – автора музыки «The Prodigy», означавший «Двигайся, парень!», помогал нам встретить эту грязь без лишней дрожи, морально подготовив и научив проходить сквозь нее не замаравшись и, уняв чувство омерзения, продолжать свой путь к намеченным целям.

Конечно, в том возрасте мы не понимали смыслового содержания музыки и воспринимали ее на уровне ритма и мощной энергетики, воспламеняющей наши пылкие юные души. Именно эта группа в условиях идеологического вакуума объединяла нас всех: и гопников, и ботаников, и рокеров, и рэперов – все слушали их музыку, и всем она безумно нравилась. На стенах подворотен и гаражей, на партах в школе наряду с именем Виктора Цоя красовалось крупными разноцветными буквами, выполненными в стиле граффити, и название «The Prodigy». Эти поблекшие надписи до сих пор можно прочесть на стенах, они существуют уже 20 лет! И с тех пор к этим надписям так никто и не прибавился. И в электронной музыке в целом не появилось ничего более значительного и весомого, чем «The Prodigy».

Впервые я увидел Кита Флинта в клипе Firestarter («Подстрекатель») в образе чудаковатого парня, корчащего рожи, совершающего судорожные движения, с немыслимой прической на голове, с цепями и пиратскими серьгами, с подведенными глазами. Обезбашенный рейвер из табакерки, сумасшедший, ради прикола и собственной радости сбежавший из психушки, фонтанирующий задором и весельем, словно бы лукаво предлагающий: «За мной погоня, у меня земля горит под ногами, но… давайте повеселимся!» Предложение, вызывающее детский восторг и редкое ощущение внутренней свободы. Тогда я был уверен, что этот психосоматический безумец может раскачать кого угодно. И это было так здорово – потрясающий контраст на фоне угнетающего занудства взрослого мира.

Много раз в продолжении своей жизни я обращался к творчеству группы. Когда я чувствовал, что рутина уничтожает во мне все живое огнем и мечом кафкианского абсурда, что инерция и энтропия гасят пламя моего сердца, я неизменно включал, помимо прочих моих любимых групп, и группу «The Prodigy». Я всегда находил в ней то, что мне было нужно – дизельное топливо и электричество для подзарядки окислившихся батарей моей отупевшей психосенсорики. Да, конечно, «The Prodigy» нельзя назвать движителем нравственных идей, но та энергия, которую они выдавали, была целебной энергией, живой водой, дающей силы, надежду и спасение от духовного загнивания.

Я не верю в то, что самоубийство – это самый тяжкий грех, который нельзя прощать, я против осуждения самоубийц. Считаю, что самоубийство – это коллективный грех, в нем виновато общество в целом, и в том числе тень вины, может и неосознанной, касается ближайшего окружения тех, кто совершает подобные деяния. Самоубийство сигнализирует нам о том, что происходит что-то не то со всеми нами и дает лишний повод задуматься над самими собой, над жизнью, которую мы творим своими руками.

Узнав о горьком известии, хочется донести свои соболезнования всем неравнодушным к гибели Кита Флинта. Сквозь километры пространства, сквозь все информационные блокады хочется сказать без всякой иронии: да будет земля тебе пухом, покойся с миром, дорогой друг! Мы будем помнить о тебе и еще не раз разожжем танцпол в честь психосоматического рейвера, радикально и фантастично взорвавшего наш разум!