"Ангел музыки"

В середине восьмидесятых годов ХХ века уэст-эндская публика начала выражать недовольство засильем на сцене традиционных слащавых мюзиклов бродвейского образца. Зрителю хотелось романтики. В воздухе витала идея создания мюзикла, рассказывающего историю любви. Воплотить эту идею решил Э. Л. Уэббер.

Вначале композитор, по-видимому, ничего не знал о сюжете романа (по другой версии, Уэббер случайно наткнулся на роман в парижском букинистическом магазине и был так очарован книгой, что задумал написать мюзикл). Кроме того, отправной точкой для Уэббера были кинопостановки «Призрака Оперы», среди которых – и фильмы ужасов, и мелодрамы, и комедии, и даже рок-опера. Уэббер же еще с начала 80-х годов мечтал создать спектакль, где заблистала бы звезда его будущей жены, певицы и танцовщицы Сары Брайтман, уже вдохновившей его на создание нескольких композиций в «Кошках». Композитор планировал создать для своей протеже роль, которая раскрыла бы ее немалый певческий талант.

Сам Уэббер говорит, что изначально планировалось написать рок-оперу ужасов, и даже был снят клип соответствующего содержания. На наше с вами счастье, Ллойд Уэббер всегда отличался трудолюбием, большой ответственностью и скрупулезностью работы с материалом. Поэтому обратился прежде всего к первоисточнику – роману француза Гастона Леру.

Леру был юристом по образованию, но работа по специальности никогда не доставляла ему особого удовольствия. Жизненный путь привел его в редакцию парижской газеты «Le Matin», где он стал известным криминальным обозревателем. Однако работа журналиста в то время показалась Леру слишком утомительной, и он решил писать не то, что требуют, а то, что хочется. Юридическое образование и профессия криминального обозревателя определили литературную стезю Леру – он стал писать детективы. Кроме того, его перу принадлежат приключенческие романы, стихи и киносценарии. Книга, даровавшая ему бессмертие, увидела свет в 1910 году…

Роман был с восторгом принят читающей публикой, и уже в 1925 году появилась первая – еще немая – экранизация с Лоном Чени в роли Призрака (кстати, сцена маскарада с алым плащом Красной Смерти была одним из первых цветных кинофрагментов в истории). В дальнейшем кинематографисты упорно экранизировали роман (на данный момент существует восемь версий), но ни одна из последующих постановок не могла похвастаться и десятой долей успеха первого фильма. И никто не мог предположить, что звездный час старой истории еще настанет.

Сюжет романа был исключительно удобен для переложения на мюзикловую основу. Ведь местом действия был театр – своего рода замкнутый мир со своими традициями, реалиями и… призраками. Театральность, таким образом, органично вписывалась в канву мюзикла. Главные герои были певцами, что снимало эффект наигранности, придавало достоверность событиям спектакля и делало персонажи реалистичными. Изначальное деление героев на трагических, лирических и комических делало роман прямо-таки подарком для композитора и либреттиста – меньше усилий уходило на «додумывание» персонажей и сюжетных линий.

Итак, Уэббер решился перенести сюжет книги на сцену. Только тот, кто читал роман, поймет, насколько титанической была эта задача. Не секрет, что мюзиклы о Призраке ставились и до Уэббера (например, Кеном Хиллом), и после него (например, Маури Йестоном и Артуром Копитом). Но все эти спектакли страдали одним и тем же тяжелым недугом – упрощением содержания. Они утрачивали основные идеи Леру, истинный подтекст романа оставался непоказанным.

Вместе с тем, совершенно очевидным было то, что полностью сюжет пересказывать не стоит. Уэббер сознательно упростил его, убрал множество подробностей, свел количество персонажей до необходимого минимума. Но основную движущую силу сюжета – взаимоотношения главных героев – Уэббер и его соавтор-либреттист Ричард Стилго оставили без изменений. Вот и выходило, что ни о какой рок-опере ужасов и речи быть не могло. В классической романтической мелодраме и музыка должна была быть соответствующей – классической по стилю и романтической по содержанию.

Вот тут-то и случилось непредвиденное. Э. Л. Уэббер, автор нескольких нашумевших мюзиклов, маститый композитор… испугался поставленной перед ним задачи. Он наотрез отказался писать музыку и заявил, что скомпилирует подходящие фрагменты из классических опер, соединив их между собой своеобразными «переходами» собственного сочинения. Мир никогда не увидел и не услышал бы гениального мюзикла, если бы некий доброжелатель не шепнул композитору, что данный сюжет – одна из величайших любовных историй, и было бы большой ошибкой отказываться от работы над ним. И Уэббер принялся за написание музыки.

Музыка получилась ни на что не похожей. Композитору удалось соединить в одном спектакле почти все известные музыкальные сценические жанры. Так, в отрывках из несуществующих опер «Il Muto» и «Ганнибал», специально созданных Уэббером, узнается манера Моцарта и Мейербера; сцены с участием управляющих театра – классическая оперетта; дуэт «Призрак Оперы» – самый настоящий рок; трогательная «Музыка ночи» написана в лучших традициях лирических песен; отрывки из вымышленной оперы «Дон Жуан Торжествующий» сродни современной классической музыке; мелодии хореографических номеров напоминают о классическом балете XIX века. Как же получилось соединить все это в одном мюзикле?

Все объясняется довольно просто: Уэббер не стал подражать популярным стилям, а взял из них то, что считал лучшим, обработал, соединил сообразно с собственными представлениями о том, как это должно звучать. Немаловажным в разработке драматургии спектакля был тот факт, что Призрак, в соответствии с сюжетом романа, был гениальным композитором, новатором, экспериментатором в музыке. Из всего этого и возникло удивительное единство, которое мы называем «Призрак Оперы».

Уэббер и Стилго одновременно с музыкой писали основу для либретто. Но как быть с текстами? Ведь Тим Райс в это время вовсю трудился над «Шахматами» и упорно не желал идти на сотрудничество. Тогда композитор решил объявить конкурс. Претендентам давали кассету с записью музыки к будущему спектаклю и предлагали написать на нее текст. В конкурсе победил двадцатипятилетний Чарльз Харт, музыкант и либреттист, в рекордные сроки написавший стихи, полные страсти, боли и тайны.

Дизайнер Мария Бьорнсон создала для спектакля фантастические декорации: лестница в сцене маскарада воспроизводила знаменитый изгиб Большой лестницы в «Гранд-Опера», а падающая люстра, ставшая отличительным символом спектакля, пролетала над головами зрителей и благополучно опускалась на сцену (изначально люстра с жуткой скоростью начинала падать на головы сидящих в первых рядах и лишь в последний момент резко меняла траекторию, вследствие чего у некоторых зрителей случались сердечные приступы). Сцена на подземном озере – со свечами, туманом и бесшумно скользящей гондолой – поражает воображение своей таинственностью, сказочностью. Кстати, 100 задействованных в этой сцене свечей, которые по очереди поднимаются из 100 крохотных люков на сцене, управляются компьютером, а гондола – дистанционно управляемая.

Постановщиком спектакля стал знаменитый режиссер Харольд Принс. Джиллиан Линн, с которой Уэббер успешно сотрудничал в «Кошках», взялась за хореографию спектакля, для чего обратилась к русским балетным традициям. Кроме того, к постановке были привлечены иллюзионист Пол Дэниэлс (разработавший огненные шары, вылетающие из посоха Призрака, и его исчезновение в финале) и гример Кристофер Такер (прославившийся своими работами в фильме Дэвида Линча «Человек-Слон»; в мюзикле же один только процесс наложения грима Призрака занимает два часа). Оставалось лишь найти исполнителей основных партий.

Как мы уже говорили, с партией главной героини особых проблем не возникло – она изначально писалась для Сары Брайтман. На роль лирического героя, Рауля, по рекомендации Джиллиан Линн был утвержден певец и танцор Стив Бартон, поскольку одновременно обладал неплохим голосом, хорошей пластикой, соответствующей внешностью и врожденным аристократизмом. Сложнее оказалось найти актера на роль Призрака, поскольку именно от него зависел успех всего спектакля. Нужен был певец, который сумел бы спеть классическую музыку в неклассическом стиле. Такого певца Уэббер не знал. Однажды, привезя Сару Брайтман на занятия вокалом раньше назначенного времени, Уэббер услышал из-за стены прекрасный голос, певший оперную арию. Обладателем голоса оказался довольно известный в Англии комический актер Майкл Кроуфорд, начавший брать уроки классического вокала только в сорокалетнем возрасте. Уэббер решил, что Кроуфорд – именно то, что ему нужно. Через некоторое время было официально объявлено, что именно он исполнит роль Призрака.

Премьера мюзикла состоялась 9 октября 1986 года в Театре Ее Величества. Сказать, что мюзикл имел огромный успех – значит, не сказать ничего. Когда в конце спектакля Кристина и Рауль уходили, отпущенные Призраком, зрители рыдали. На следующий день пресса пестрела самыми восторженными отзывами. Популярность мюзикла росла как снежный ком. Майкл Кроуфорд, к которому всегда относились лишь как к комику, в одночасье стал мегазвездой. Люди приобретали билеты на «Призрака Оперы» за полгода. Разумеется, спектакль получил все возможные театральные награды, обойдя номинировавшиеся в том же году «Шахматы» Тима Райса. Через полтора года после премьеры мюзикл открылся на Бродвее, а затем и в Лос-Анджелесе, под самым боком у Голливуда.

Конечно, сразу же возникли разговоры об экранизации мюзикла. Уэббер, памятуя, как киношники «постарались» над «Иисусом…», дал согласие на экранизацию не сразу и с тем условием, что Кристину будет играть Брайтман. Долгое время студия «Уорнер Бразерс» не могла перейти от слов к делу. В начале 90-х годов Уэббер предложил режиссировать будущий фильм Джоэлу Шумахеру (в его творческой копилке – фильмы из серии о Бэтмене, киноленты «Клиент», «Телефонная будка»). Но вскоре театральный мир потрясло известие о разводе Уэббера и Брайтман, после чего композитор охладел к идее экранизации. И лишь в 1998 году, прослушав партию Призрака в исполнении Антонио Бандераса на концерте в честь своего 50-летия, Уэббер вроде бы согласился на начало съемок. Однако практически до 2001 года, до появления «Чикаго», мюзикл считался неперспективным жанром; к тому же несколько фильмов с участием Бандераса провалилось. Отношения Уэббера с «Уорнер Бразерс» становились все хуже (Бандерас уже не рассматривался руководством студии в качестве претендента на роль Призрака, предлагалось также сменить режиссера на Шекхара Капура). Лишь в начале 2003 года стало ясно, что дело сдвинулось с мертвой точки: режиссером был утвержден Джоэл Шумахер, роль Призрака исполнял Джеральд Батлер («В ловушке времени», «Дракула 2000»), роль Рауля досталась Патрику Уилсону («Форт Аламо»), а роль Кристины – Эмми Россум («Послезавтра»). Фильм вышел в прокат 22 декабря 2004 года, 6 января состоялась российская премьера. Теперь всем желающим не обязательно ехать в Лондон и за 100 долларов покупать билет – достаточно посетить любой отечественный кинокомплекс и с комфортом за весьма умеренную плату погрузиться в волшебный мир, созданный стараниями Э. Л. Уэббера.

Алексей СИМОНОВ