Книжно-ярмарочные диалоги по горизонтали

*  *  *

– Почему все бегут? Откуда столько дядьёв, товарок? Куда устремились? «Трудовые резервы», «Динамо» бегут?

– И «Динамо» бежит. Все бегут. Ведь куда, заметьте! На Международную книжную ярмарку «Китап-Байрам»!

– Удумали же. На Советскую площадь, как я понимаю?

– Туда, туда, – вторили голоса, призрачные, загадочные.

 *  *  *

– Вы видели, голубчик, Лев Николаевич, сколь тут понаехало, чай со всей России.

– Да, Иван Сергеевич. Уму непостижимо – сколько народу! Всенепременно за книжками?

– За ними, стало быть. Но могло статься и не за ними. Увеселений на празднестве предостаточно. Прямо как на масленице! Чего стоит, раскрепощённый, с розовым румянцем на лице Олешко…

– Возможно, возможно, дорогой Иван Сергеевич. Но вы слышали? Кто-то значительно, можно сказать, размашисто по-гусарски потратился. Пятьдесят тысяч рубликов, ассигнаций извёл на книжные издания.

– Немыслимо! Эх, нынче бы пустить денежное довольствие на солидную библиотеку. Да, глупости верно. Пустое. Нынче книги больше в мусорных баках обретаются. Говаривают, срок годности у художественной литературы истёк.

– Скверно все то. Непотребство какое-то. Но ярмарка отменная, эких более во всей Отчизне нет.

– Ваша правда, Лев Николаевич! Что же, есть желаньице – продолжить праздник.

*  *  *

– Книга – твой друг, без неё как без рук, – резюмировал скромно Китап-Байрам.

*  *  *

– «Не жалею, не зову, не плачу/ Все пройдет, как с белых яблонь дым…» – и тут раздался пронзительный свист, и все голуби, что тихо припарковались на Советской площади, сгинули разом. И встряхнул он своей золотой кудрявой головой, затем откинул её назад, бросив в небо взор… и в сторону, – Да! Жемчужно. И купоросом медным подсвечу. Верно, я лечу над Уфо-о-о-ю-ю-ю! Юбиляр, ты юбиляр!

 *  *  *

– А вы Донцову читали? Какая вам детективная её история больше нравится?

– Да нет. Ничего не читал из её книг. И близко не подходил.

– Как?! Вы не любите читать? Надо же! Какая неотесанность… профан во всех смыслах.

В ответ – немая сцена, выдранная, скопированная с последней страницы пьесы «Ревизор» Н.В. Гоголя.

*  *  *

– Может в шахматишки?

– Давненько я не брал в руки… шахмат. Но фигуры(ки) тут до чрезвычайности увесистые. Подразумеваю, они неподъёмные. Но детишки играют. Ничего.

– В шахматы-поддавки?

– Не пробовал. Но заманчиво. Устроим же гамбит. Как бы антигамбит. Главное, лошадью ходить. Век ярмарки не видать.

 *  *  *

– И стихи, стихи. Без них книжная ярмарка – не книжная ярмарка. «Аксаковские чтения», читки уфимских поэтов. Да всего с избытком. Не заскучаешь.

– Да-а! Но не возьму я в толк, где рифму дельную поставить. Как написать ритма узор?

«И стал писать стихи Гаврила, ну разве был он виноват, что в детстве мама говорила, что у него, мол, есть талант? В стихах покрыл весь мир он… матом, а что читатель не дорос, нет, ни черта не виноват он. Тут политический вопрос!» (Рокс Юксби)

 *  *  *

– Эй, Виталий!!!

В ответ… мелькает только его широкая спина в толпе.

– Владимир!!!

Но и здесь промашка. Ни ответа, ни привета.

– Вольдемар!!!

Снова не откликнулся тот, кого окликали. И, казалось бы, все остальные попытки будут тщетны. Но тут случилось чудо. Вероятный объект ВБ вдруг обернулся:

– Я Владислав!

Поставим на сей раз жирную, наижирнейшую точку… или многоточие. Ведь главное что? То, что во всех горизонталях-диалогах «Китап-Байрам» удался. И дождь, соизволивший явиться на третий день, придал некую вишенку на торте, помпошку на шапке, гвоздь на стене. В общем, молодчага, что явился. А до следующего книжного карнавала осталось чуть-чуть – годик! Это как дожить до понедельника.