Такое далёкое и такое близкое путешествие в Переделкино. Часть одиннадцатая

Кабинет Чуковского

Поднимаемся на второй этаж.

«Все сто томов моих партийных [и/или беспартийных] книжек» (с). Аллюзия к стихам Маяковского. Совпадение? Не думаю! Вернее, как раз думаю, что совпадение.

Конечно же, может промелькнуть первая мысль, что ряды книг на двух нижних полках на снимке ниже – это какое-нибудь полное собрание сочинений Маркса и Энгельса, изданное во времена СССР. Ан нет! Это энциклопедия «Британника»/лат. Encyclopædia Britannica, которую Чуковский привёз из Великобритании ещё в 1916 году. До сих пор жива, курилка! Хотя нынче вряд ли кто ею пользуется в практических целях – мёртвый экспонат.

…Общее число книг в доме Чуковского (как одной большой библиотеки) составляет около 4500 единиц на разных языках (по другим данным, около 5 тысяч). Из них более тысячи – на иностранных наречиях. Прежде всего на английском, с которого писатель много переводил.

Кабинет Чуковского – налево от лестницы.

Тут он творил вечное. А также разумное и доброе. В том числе для детей.

Огромная библиотека. Грампластинки со стихами Уитмена.

Об этом кабинете бывавший здесь писатель Вениамин Каверин (помните его «Два капитана»? когда-то в детстве мы его книжками зачитывались, а снятыми по его книгам фильмами засматривались) писал: «Эта комната – одушевлённая, сложившаяся десятилетиями вещественно воплощённая часть истории русской литературы. В ней всё, как было в день его смерти, и для нас, его современников, для тех, кто пришёл и ещё придёт ему на смену. И надо, чтобы всё так и осталось, как было».

На снимке ниже хорошо виден головной убор индейца из разноцветных перьев. Это подарок одного из почитателей. Подарок, привезённый аж из Америки (круто по тем временам!). Сей экзотический предмет Чуковский надевал, когда играл с детьми.

На столе слева у окна видно миниатюрное чудо-дерево. Помните? То самое (вернее, подобное тому), что растёт у входа в дом-музей. Только тут не растёт, а… ну, пусть просто стоит.  Это подарок школьников к 80-летию писателя. Кто под деревом, видно плохо. Но я подскажу – там фигурки Андерсена и Бибигона из сказки «Приключения Бибигона»:

 «…Я живу на даче в Переделкине. Это недалеко от Москвы. Вместе со мною живёт крохотный лилипут, мальчик с пальчик, которого зовут Бибигон. Откуда он пришёл, я не знаю. Он говорит, что свалился с Луны. И я, и мои внучки Тата и Лена — мы все очень любим его. Да и как же, скажите, его не любить!

Тоненький он,

Словно прутик,

Маленький он

Лилипутик.

Ростом, бедняга, не выше

Вот этакой маленькой мыши.

И каждая может ворона

Шутя погубить Бибигона.

А он, поглядите, какой боевой:

Бесстрашно и дерзко бросается в бой.

Со всеми, со всеми

Готов он сразиться

И никогда

Никого

Не боится…»

Каждый гость/посетитель дома Чуковского так и норовил что-то хозяину подарить.

На столе виднеются также две фигурки крокодилов. Как пишут, один мраморный, а второй из чёрного дерева. Тот, что из чёрного дерева – это подарок известного (в то время, конечно) географа Андрея Капицы (сына ещё более известного физика Петра Капицы, который /помните?/ впоследствии защищал право этого дома на то, чтобы стать музеем и памятником культуры). Так вот всё в жизни связано-повязано. А крокодильчика Андрей Капица из Африки Чуковскому и привёз. В те времена вещицы из чёрного дерева были не только и ценными, и модными.

«Крокодил»… впрочем, о нём как о стишке я уже вспоминал на первом этаже дома.

…Именно за этим столом, повторюсь, творилось разумное, доброе, вечное.

И ещё видите листы бумаги на столе? Это последняя недописанная Чуковским статья «Признания старого сказочника».

На столе портретные фотографии. Один – снимок жены Чуковского Марии Борисовны, второй – его сына Николая. Есть ещё чьи-то.

Та самая мантия доктора литературы Оксфорда, о которой я уже сообщал.

Две девушки в первом ряду – мои единомышленницы по журфаку МГУ (дама с собачкой и Алёна Кулыгина). Нет, не подумайте ничего плохого: одна из них, которая Алёна, вовсе не заснула, и ей совсем не скучно – это она, вкушая лекцию (тезисы) так кайфует, пребывая от счастья на седьмом небе. Слушая доброго волшебника, погрузилась в нирвану.

***

Так победим! Лена… вернее, дама с собачкой (впрочем, одно не исключает другого) в этом уверена. Я её полностью поддерживаю.

Симъ побѣдиши. Сим победим, а не сим-сим, откройся!

Про других единомышленниц группы в кабинете Чуковского тоже не забываю. Вот Танюша Краснова. Тоже вкушает и внимает.

В кабинете множество подарков, сделанных Чуковскому детьми.

…Игрушки, что на снимке ниже, стоят на шкафу, в котором Чуковский хранил архив. Сам этот шкаф он называл «штуковиной» – об этом и расскажут посетителям, и напишут во всех справочниках/источниках (внутри «штуковины» хранились письма Александра Блока, Анны Ахматовой, альбомы с фотографиями, папки с рукописями, в том числе незаконченными работами).

Много подарков Чуковскому сделали японцы или же они привезены из Японии (куклы, веер, полотняный карп). Кажется, этот предмет интерьера один из таковых. Впрочем, стоп! Нет, моя первоначальная гипотеза оказалась ошибочной.

Потом я порылся в источниках/словарях и отыскал, что «абажур потолочного светильника, сделан из упаковки юбилейного торта на 80-летие писателя. Коробка была оформлена картинками с героями стихов Чуковского, сохранена для будущих поколений таким вот необычным образом».

А вот то, что на снимке ниже, было, кажись, всё-таки подарочком из Японии.

Книги, книги, везде книги… Уж коли зло пресечь… эээ… это не отсюда и не сюда!

Библиотека

…Книги, книги, книги. Стеллажи книг.

На втором этаже находится и библиотека (при том, что книги в доме повсюду). Повторюсь: когда поднимешься наверх, то кабинет Чуковского налево, а библиотека направо. Комнаты не смежные, хотя в некоторых источниках почему-то сказано, что они смежные.

Когда-то помещение библиотеки было комнатой второй половины Чуковского – Марии Борисовны, умершей в 1955 года (намного раньше, чем ушёл сам писатель).

Пишущая машинка на столе у окна почему-то зачехлена. Наверное, защита от пыли. Впрочем, может и правильно: всё равно сейчас на ней точно никто не работает. Если только мастер-классы даёт, да и то сильно сомневаюсь. Зачехлялась ли она самим Чуковским, я не уточнил.

Белые чехлы на мебели. Как я понял, и при жизни Чуковского так было. Мебель тогда была в цене, таким образом её оберегали/сохраняли от повреждений и старения. Думаете, мещанство? Вот уж нет! Впрочем, думать можно по-всякому – никому не запретишь.

Вот интересно, книгами как книгами кто-то сейчас пользуется? Имею в виду: вынимают ли их сейчас из шкафов и читают ли? Хотя бы персонал музея, не говоря уж о том, чтобы давать на вынос… Или нынче это просто музейные экспонаты и не более того? Дескать, стоят себе на полках шкафов и стоят, есть-пить не просят…

Добрый волшебник и спаситель с Леной Погореловой (дама с собачкой без собачки) как раз в этой комнате неожиданно отыскали общего знакомого и надолго зацепились языками. Спойлер: потом продолжили своё бурное общение на улице и даже обменялись телефонами. И тут и там я слушал их публичную беседу вполуха и не запомнил, что это был за общий знакомый и чем он так интересен/знаменит.

Окна в библиотеке есть с двух сторон, поэтому внутри помещения много света и… воздуха, конечно. Вместе со светом приходит воздух и становится… хех… атмосферно.

…Вид из окна.

***

Обратите внимание: Лена (дама с собачкой без собачки) озарена потоками света, струящегося из окна. Совпадение? Не думаю! Их общий с добрым волшебником знакомый обнаружен неспроста!

Стены библиотеки увешаны семейными фотографиями Чуковских и кое-где схемами родословной и рисунками. А может, это не «схемы родословной», а «настоящие настенные газеты, оформленные к юбилеям литератора». Нынешнее поколение уже и не помнит, что такое «настенные газеты». Во времена оны, между прочим, в школах и вузах это был чрезвычайно популярный «жанр».

Есть также карикатуры, которые Чуковский очень ценил (он же был мудрец и весельчак): «Зарисовку к одной из них Владимир Маяковский сделал сигаретным окурком, уловив характерный профиль буквально одним росчерком».

Без цитирования из источников не обойтись! И вот оно подоспело:

«На стене развешены и детские снимки Чуковского, и фотографии его детей. Много изображений нынешних классиков, в том числе целыми группами. Дружил Корней Иванович со многими, и не только со сверстниками. Крепкая дружба связывала его с Ильёй Репиным, на момент знакомства уже 70-летним классиком живописи, при том, что Чуковскому при их встрече было только 25 лет» (с).

***

То ли где-то в кабинете Чуковского, то ли в библиотеке есть также портрет Бориса Пастернака, но я его в момент пребывания в доме не увидел. Как пишут, из советских писателей Чуковский был одним-единственным, кто поздравил Пастернака с Нобелевской премией. Такие вот у нас трусоватые были писатели в Союзе (а других писателей, как вроде бы говаривал вождь народа, у нас для вас нет).

Достаточно мужественным был человеком Чуковский, учитывая время, в которое он жил, и свежую память о недавней сталинской эпохе. Напомню, что Чуковский и гонимому Солженицыну дал приют практически накануне выдворения автора «Архипелага ГУЛАГа» из родной страны. Кроме того, Чуковский поддержал и «тунеядца» Иосифа Бродского (да-да, Бродского судили за тунеядство, потом ему пришлось уехать из СССР и за это «тунеядство» получить даже Нобелевку по литературе).

***

Когда мы покинули гостеприимный дом-музей, из служебного домика выскочила радостная собачка и бросилась к ногам дамы (добрый волшебник и спаситель покинул родные пенаты Чуковского вместе с нами, потому смог выпустить домашнее животное из своего служебного домика на волю… к хозяйке).

«На волю птичку выпускаю…» К месту аллюзия? Вопрос риторический.

Ура! Наша дама снова стала с собачкой. После долгой разлуки они нашли друг друга! И счастья у обоих были полные штаны… нет, не так… Вот так: оба были безмерно счастливы.

Как я уже упомянул, Лена и волшебник/спаситель ещё долго цеплялись языками, с восторгом обсуждая/вспоминая какого-то общего знакомого.

Тут-то, кстати, нашему экскурсоводу попутно и был задан вопрос про дачу Чубайса: дескать, не слухи ли это, не сплетни ли? Не наговаривают ли на хорошего и честного человека, к рукам которого не прилипло ни одной лишней копейки (не о миллионах-миллиардах речь, а о копейке)? Не возводят ли на него напраслину?

– Чубайс со своей женой Авдотьей Смирновой тут в округе часто гуляли… – ответил наш гид виденное своими собственными глазами.

Есть! Знать, никакие не слухи и не сплетни, а истинная правда (в последней инстанции). Выходит, дача, испортившая чудесный облик Переделкина своим огромным и безобразным забором, и правда, не какого-то там имярека, а именно чубайсова.

***

…Обстановка в доме Чуковских, как и в доме Пастернака, мне показалась тоже непритязательной. Две обстановки ничем особым друг от друга не отличаются. Может это впечатление/ощущение уже с высоты нашего времени? И там и сям видится если не бедность, то вовсе не роскошь, а средство… нет, не передвижения, а обычной (уютной и комфортной без излишеств и изысков) жизни.

На улице я вспомнил слова, сказанные Светой Смирновой после того, как мы часа полтора-два назад вышли из дома Пастернака. В развёрнутом виде они включали в себя не только фразу «Такие великие люди жили так просто, как нищие», но и её продолжение: дескать, Чуковский-то жил как барин, на широкую ногу, роскошно, а вот Пастернак, дескать, более чем скромно.

– И чем же таким особым отличается «роскошь» Чуковского от «нищеты» Пастернака? – предъявил я Свете.

– Это мне сотрудники дома-музея Пастернака наговорили… – оправдывается она.

Вон у них, оказывается, как! Конкуренция! Недолюбливают сотрудники разных «домов» друг друга!

…Мне вот показалось (сугубо личное мнение), что работники музея Чуковского как-то намного трепетней и ответственней относятся ко всему тому, что их окружает, нежели работники музея Пастернака. Почему-то именно такое осталось у меня субъективное впечатление. Вот взять хоть даже экскурсии внутри домов… в одном месте они с записью на диктофон, в другом – живые, с гидом. Или просто мы в такой день попали…

На объективность не претендую.

***

Детскую библиотеку (отдельно стоящий домик) я на территории дома-музея Чуковского, к сожалению, не запечатлел. Она и нынче работает для новых поколений малышей (для тех, которых мамы туда приводят).

…Всей гурьбой мы пошли прогуляться по огромному в полтора гектара участку дачи, заросшему соснами и ёлками. Лепота!

А воздух! Какой воздух! Чистый кислород… А в голову почему-то лезет пушкинская строчка: «Ядра – чистый изумруд!»

Продолжение следует…