Как жили башкиры. Счастливое детство в Абуляисово. Часть девятнадцатая

Светланой хотели наречь племянницу новорожденную

Тем временем в доме родителей Банат новость: недавно только, семь дней тому назад, родилась дочь у Минигуль-апай и Юнус-езняя, а родители все еще не дали ей имя. Родители Банат по этому поводу позвали в гости дядю Хуснутдина и его жену Файзу-иняй (это вторая жена его, а первая, мать Хайриямал-апай, Шахида умерла несколько лет тому назад), которые жили в Малиновке (во Второй ферме).

Дядя Хуснутдин умел хорошо читать аяты и всякие дуа, почти наизусть знал многие суры из Корана, был муллой, поэтому его и позвали, чтобы он дал имя новорожденной. Когда уважаемые гости, умыв руки, сели на нары, перед дядей положили на подушке ребеночка ногами в сторону Каабы.

Хуснутдин-олатай спросил у Юнус-езняя, какое имя собираются дать дочери молодые родители. Езняй с важным видом ответил, что дочку назовут Светланой, как зовут дочку вождя народов Иосифа Виссарионовича Сталина. Олатай стал читать на арабском языке какие-то молитвы, а потом, наклонившись в сторону правого уха малышки, произнес: «Эсвит, Эсвит!». Потом, поняв, что не может правильно произнести слово Светлана, повернулся к Юнус-езняю и сказал: «Кейяу, у башкир нет такого имени, и язык мой не поворачивается назвать твою дочь именем кафырским, поэтому давайте назовем ее Минзифой!». Юнус-езняю пришлось согласиться на это, и Хуснутдин-олатай с большим удовольствием произнес то в одно, то в другое ухо малышки три раза: «Минзифа! Минзифа — твое имя, да будет так! Аминь!».

Взрослые тоже вслед за олатаем, поднеся руки к лицу своему, произнесли: «Аминь!» и потерли лицо ладошками. Если до этого малышка лежала и резво сучила ножками, после наречения именем она успокоилась. Взрослые сказали: «Успокоилась ведь, видимо, имя ей понравилось! Пусть ангелы охраняют доченьку от всех бед и несчастий, от всякого сглаза! Пусть Аллах благословит этого ребеночка всеми благословениями и осыплет ее своими щедротами и благодатью!».

Затем было долгое застолье с гусиным мясом, с говядиной, с конской колбасой-казылык, с супом, заправленным свежим коротом, чаепитие с маслеными блинами и баурсаком, с крепким китайским чаем с молоком, во время которого малышка не издала ни одного звука, лежала спокойно, как бы благодаря взрослых за их добрые пожелания и наречение ее красивым именем.

Банат же сидела рядом с племянницей своей, осторожно только держа мизинцем руки своей кулачок малышки, мечтая, когда же Минзифа вырастет и с ней пойдет к речке купаться или будет играть во дворе в мячик тряпичный.

Далекий город Стерлитамак и подарки оттуда

Через три дня Минигуль-апай и Юнус-езняй с дочкой уехали в далекий город Стерлитамак на учебу в педагогический институт. С собой в няньки они взяли и Гульшат. Там они находились долго, целый месяц, и вот, наконец, они приехали. Привезли целый чемодан всяких угощений: конфет в бумажных обертках, монпансье, кренделя, пряники и еще какие-то вкусные печенья, да еще колбасу, которая так вкусно пахла, на срезе ее были видны маленькие кусочки жира.

Мама Банат сразу же запретила дочерям есть кафырскую еду, сделанную из свинины, хотя Минигуль-апай утверждала, что в колбасе нет свиного мяса, а изготовлена она из конины. У девчонок изо рта текли слюнки, они с вожделением смотрели в сторону колбасы, но ни одна из них не посмела есть вкуснятину под зорким взглядом матери, потому что они знали из ее слов, что мусульманам запрещено есть свинину — харам, иначе получишь на свою голову горящие угли от Аллаха.

Сестру Гульшат было не узнать, она стала похожа на девушек на картинках: на ней было красивое красное платье с черным горошком, на ногах черненькие туфли на каблуках, да еще волосы были причесаны не так как раньше с двумя тряпичными сясурмяс на кончиках волос, а были уложены дугой надо лбом. Оказывается, она настоящая красавица, а домашние это даже не замечали раньше в трудовых буднях! Апай и езняй привезли подарки всем домашним, Банат же достался красивый черный, с красной полоской, небольшой резиновый мяч, который не чета всяким тряпичным: его можно закинуть высоко в небо, так что, пока она падала на землю, Банат успевала делать целых два оборота вокруг себя и с ходу потом успевала поймать его.

Пока она возилась на улице с мячиком, в открытую форточку полилась песня, которую обычно пела знаменитая тогда певица Фарида Кудашева. Вначале Банат подумала, что это, наверно, передают песню по радио, а потом вспомнила, что в это время суток радио не говорит, поэтому она быстро забежала домой к взрослым. Она видит, как все взрослые столпились вокруг стола, на котором стоит какой-то синий чемоданчик с металлической трубкой круглой. На конце трубки какая-то острая игла шевелится по какой-то черной с тоненькими дорожками кругленькой не то дощечке, не то на чем-то, такого она никогда не видела. Когда эта игла идет по дорожкам, издает непонятное слабое шипение и звуки песни. «Что это такое?» — громко спросила она, взрослые только зашикали на нее и велели молчать, поднеся к губам пальцы. Когда песня закончилась, взрослые зацокали языками, хваля этот чудный аппарат, а Банат сказали, что это патефон, он играет песни.

Девочка стала внимательно изучать его: все ждала, когда же, наконец, выйдет из отверстия певица. Не дождавшись этого, она засунула руку в большое отверстие внутри патефона, пошарила там рукой, пытаясь достать оттуда певицу Фариду, думая, что она, наверно, там спряталась внутри чемодана, ведь Банат так сильно хотелось увидеть знаменитость с чудесным голосом.

Взрослые долго смеялись над ней, говоря, что взрослая тетенька-певица никогда не уместилась бы там, в чемоданчике, просто ее голос записан на грампластинку черную, где были какие-то тоненькие дорожки. Так и не поняв, как могут записывать голос человека на какую-то «бластинку», она выбежала на улицу со своим драгоценным подарком-мячиком и побежала к своей подружке Фарзане за речку, чтобы похвастаться подарком и новостью о патефоне. У Фарзаны как раз находились Халида, Рима и Рашида. Новым мячиком резиновым девочки играли до вечера, а потом пошли на холмик, где обычно встречали стадо из табуна.

Когда они прибежали туда, стадо еще не пришло, поэтому подростки играли в лапту. Когда они увидели резиновый мячик в руках у Банат, попросили у нее мячик, чтобы поиграть. Чтобы задобрить ее, ребята постарше взяли в свои команды мелюзгу, распределив их по жребию. Правда, когда ребята постарше бегали, спасаясь от своих противников, эти мелкие больше мешали им, путаясь под ногами или убегали не в сторону своей команды, а в противоположную, принося очко врагам своим, но ради резинового мячика терпели старшие их дурацкие выходки. Когда появилась первой комолая корова Гульзахиры-иняй, игру остановили, но выяснилось, что мячик пропал. Долго плакала Банат из-за потери, но где только ни искали мячик, так и не нашли, он как будто сквозь землю провалился…

Лето продолжалось, вот уже и стога сена горделиво возвысились над лугами, которые стали покрываться отавой. Отец Банат на рыдване стал возить сено из стога во двор, грузчиками-помощниками брал с собой дочерей своих постарше. Иногда и Банат доставалось место на рыдване: свесив ноги в прогал между продольными тоненькими жердями, она тоже отправлялась на луг, где недавно только можно было найти среди густой травы кустики земляники, а теперь их нет; зато полно козлятника, чьи сладкие стебли можно сосать во рту с большим удовольствием, пока взрослые погрузят полный рыдван сена.

Потом сестры и Банат взбираются наверх сена, едут, лежа на спине, глядя на причудливые облака, похожие то на голову человека или какого-нибудь животного, то на ангелов с крыльями, то на больших орлов. Когда воз с сеном приближается к дому, отец, сидящий на передке рыдвана, держа в руках вожжи и управляя лошадью, подзывает к себе Банат и осторожненько помогает ей спуститься с сена, а потом ставит ее на землю. Девочка изо всех сил выбегает вперед воза и мчится домой, чтобы успеть открыть ворота из жердей сколоченных. Вприпрыжку перебегает через Ярсыу и кричит матери, чтобы та вышла и открыла ворота как можно шире: «Эсяй, как там твой самовар? Отец с сестрами едут с сеном, выходи, встречай, помоги мне открыть ворота, у меня сил не хватает!». И бежит обратно к воротам, за ней спешит и мама. Вот в открытые ворота въезжает воз с сеном, взрослые тут же начинают, вилами цепляя, выгружать сено из рыдвана и кидают его в кучу, метая стог. А до завершения стога ой, как много сена привезти еще надо!

Так продолжалась эта работа в течение нескольких дней, и вот наконец-то все сено, привезенное с луга, сложено в аккуратный огромный стог. Отец Банат — молодец, умеет красиво складывать стог — прямой, высокий, не кособокий, как у некоторых односельчан. Никакой ветер ни за что не сдует верхушку стога на землю и никакой дождь не промочит их сено. Этому учит он и дочерей своих.

Продолжение следует…