Смерть Кощея. Полусказка. Часть седьмая

Подо мной пританцовывал гнедой жеребец. Конь был великолепен, молод, силен, носил кличку Верный, и, несомненно, заслуживал все те превосходные степени, которыми его рекомендовал мне конюший. К седлу было приторочено оружие, а в переметных сумах сложены провизия и смена одежды. Несмотря на вес поклажи и седока, гнедой оставался резвым, и, казалось, вовсе не замечал своей ноши, оставаясь при этом послушным под уздой. Разве только говорить он не мог. Путь мне предстоял неблизкий и опасный, и такой конь, несомненно, станет мне на нем добрым товарищем.

Когда все немного пришли в себя после свадебного инцидента, быстро выяснилось, что практически никто не пострадал. Если не брать в расчет выбитые стекла, несколько легких ушибов, полученных в панике, пару обмороков и разбившийся монокль, то все остались целыми и невредимы. Ах да, еще перепуганную кошку вышеупомянутой королевы пришлось снимать с самой верхушки дерева.

Однако, Василиса пропала. Поиски во дворце и за его пределами ничего не дали. Никаких следов, никаких зацепок. Выдвигались различные предположения, от банального побега из-под венца, вплоть до версии Бориса-царевича о террористическом акте, осуществленном враждебно настроенными к нашему государству организованными преступными группировками, с целью похищения и последующего выкупа. Причем Борис настаивал, чтобы именно эта версия стала официальной и была занесена во всевозможные протоколы, чтобы, как он объяснял, мы могли избежать негативных внешнеполитических последствий. Но и она не выдерживала критики потому, что никто не мог припомнить ни одной подобной группировки. Всех поражала стремительность события, его бессмысленность и отсутствие следов. В конце концов, все пришли к выводу, что перед нами какое-то сильное и никому не известное колдовство, ибо иначе объяснить все это не удавалось. Тогда впервые и прозвучало это слово – Кощей.

Начали собирать информацию. Ее оказалось достаточно много, но была она противоречивой, запутанной, а иногда и неправдоподобно-сказочной. Например, одни говорили, что живет Кощей в замке, другие утверждали, что в пещере, а третьи вообще поселяли его в подземное царство. Единственное, в чем сходилось большинство, это то, что обитает он где-то на севере за тридевять земель. Одни считали его тамошним царем, другие узурпатором, третьи захватчиком. В любом случае, приходилось признать, что властью он обладал.

О способностях его мнения также разнились, ибо одни утверждали, что Кощей искусный чародей, другие – что не менее искусный воин, но все сходились во мнении, что справиться с ним будет нелегко. С внешностью тоже ясности было мало. Кто-то утверждал, что он обладает вечной молодостью, кто-то описывал его как дряхлого старца, а некоторые вообще считали его ожившим скелетом. В связи с этим последним пунктом, совершенно непонятно было, для чего ему нужны женщины, которых он якобы регулярно похищает из разных мест, ибо и в этом вопросе существовало как минимум три мнения. Те, кто придерживался первого, утверждали, что он их ест, второго – истязает в темнице, третьего – что он на них женится. Означать все это могло только то, что по доброй воле Василису он не отдаст. Следовательно, из плена ее нужно было освобождать.

Сошлись на том, чтобы не вынося сор из избы, решить проблему в семейном кругу, отправив кого-нибудь на поиски похищенной невесты.

Однако, это привело к определенным трудностям. Перво-наперво было отмечено, что царь-батюшка – долгих лет ему жизни – хоть и выглядел на торжествах молодцом, и сам он заявляет, что чувствует себя сбросившим пару десятков лет, но по факту является уже человеком возраста пожилого, и хотя наша семья издревле славится своим здоровьем, но подобная экспедиция может потребовать от него таких усилий, которые для его, хотя все еще крепкого, но все же не юного организма, могут оказаться чрезмерными. Одно дело царю остаться без невесты, и совсем другое государству без энергичного, но умудренного жизнью, правителя. Следовательно, его кандидатуру с повестки дня нужно было немедленно снимать. Это рассуждение встретило со стороны самого царя-батюшки решительный протест, сопровождаемый бурной жестикуляцией и аргументом, что хорошо вам, философам, тут рассуждать, когда не ваша невеста украдена. Нам с братьями все же удалось остудить пыл новобрачного, причем я никак не мог отделаться от ощущения, что батюшка был этому только рад.

Во-вторых, выяснилось, что кандидатура Бориса-царевича для данной миссии тоже не является идеальной. Нет, конечно, в случае долговременной отлучки ныне здравствующего – долгих лет ему жизни – монарха, он, Борис, вполне в состоянии заменить его на престоле, тем более, опыт государственного управления у него уже имеется. Однако, есть опасения, что подобная рокировка может быть воспринята в определенных кругах как попытка государственного переворота, что грозило бы нашему царству рядом осложнений внешнеполитического характера. В случае же отправки со спасательной миссией самого холостого царевича, давно подыскивающего себе спутницу жизни, дело принимало еще и этический характер, так как Василиса (и этот факт уже справедливо был отмечен) не является его невестой. Сам же он, Борис, без промедления готов взяться за выполнение этого, безусловно, почетного дела в том случае, если сумма аргументов pro превысит сумму аргументов contra. Учитывая как политический, так и этический аспект, естественно. Батюшка вновь протестовал, хоть и не так бурно, как в первый раз. Впрочем, я не совсем понял, против чего именно.

Как нетрудно догадаться, аргументы в пользу кандидатуры Аркадия-царевича носили экономический характер. Согласно его словам, наше государство на данный период располагает значительными финансовыми средствами, и еще большими природными ресурсами, которые по оценкам некоторых авторитетных экспертов, можно считать неисчерпаемыми. Учитывая то, что природные ресурсы при определенных условиях, можно превратить в ресурсы финансовые, то можно однозначно утверждать, что в распоряжении царя-батюшки – долгих лет ему жизни – находится более чем достаточно средств, чтобы оказать беспримерное экономическое давление на любую страну мира, в том числе и на вышеупомянутое царство Кощеево. Кроме того, финансовая мощь нашей державы такова, что позволяет обеспечить содержание войска, вполне ей соответствующего по количеству, и вооруженного самым передовым на данный момент вооружением, с целью отправки означенного войска в любую известную точку, и пребывания там необходимого (читай – любого) количества времени, при полном денежном довольствии. С этой стороны проблем никаких нет, кроме одной: неизвестно, где находится это пресловутое Кощеево царство и какими резервами располагает, соответственно не понятно, каким образом на него можно оказывать экономическое давление и куда присылать жалование войску. Но есть и другая сторона вопроса, и она снова касается этики. Мы не имеем никаких доказательств, что против нас были применены какие бы то ни было экономические меры, а равно и меры военного характера, с привлечением масс войск. Все факты, нами собранные, указывают, что акт похищения был совершен Кощеем в одиночку, с использованием минимума финансовых средств, что в свою очередь диктует нам применение ответных мер в соответствующем формате. На этот раз протесты батюшки были еще более сдержанными и еще менее внятными.

Будучи самым младшим, я терпеливо дожидался своей очереди высказаться. Но когда эта очередь до меня, наконец, дошла, то вопрос был фактически уже решен. По мнению родственников, я оказался единственной кандидатурой, подходящей для этого дела по всем критериям. Спорить я не стал, да и не собирался. Скажу больше, если бы выбор пал на кого-то другого, я бы все равно поехал. Даже, если бы мне запретили. Даже, если бы меня удерживали. Единственное, о чем я сожалел, так это о том, что не сделал этого раньше.

Теперь я направляюсь на север, имея весьма смутное представление о маршруте. Много времени отнимают расспросы, но без них продвижение было бы попросту невозможно. Я готов отдать все свои деньги за карту, пусть даже плохонькую, но когда собеседники узнают, карту чего я хочу получить, то либо разводят руками, либо смеются над моей просьбой, либо в страхе умолкают, пытаясь поскорее улизнуть.

Я уже согласен даже на кривой план, начерченный палкой в грязи, но никто не предлагает даже этого. В худшем случае меня потчуют красочными легендами, где вымысел невозможно отличить от реальности, в лучшем – неопределенно машут рукой в северном направлении, добавляя, что теперь я ближе к царству Кощея, чем был вчера.

Не стану описывать земли и народы, которые я уже оставил позади, но выражение «скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается» неожиданно обрело для меня географический смысл. Чем дальше забираюсь я на север, тем менее населенные места мне встречаются. Можно запросто проехать пару дней, не встретив следов жилья, так что я даже не заметил, как начал разговаривать со своим конем. Конечно, ответов получить я не могу, это монологи, зато могу быть предельно откровенным.

Продолжение следует…