Вселенная «К». Часть вторая

Следующее помещение — громадный зал. Ведь игрушечным автомобилям, на которых можно ездить, требуется простор. Притом, не педальные машины, как у нашего двоюродного брата, намного лучше — с электромотором на батарейках, с фарами, куда ярче нашего фонарика. (Сейчас есть такие и вне территории «К», видать, нашу беседу все-таки подслушал китайский шпион, притаившись за окном). Автопарк дополняли еще и велосипеды всех известных нам марок — «Урал», «Уралец», «Сура», «Школьник», «Орленок». Даже спортивные, на таком приезжал дяденька из города. Неземной красоты, со странно скрюченным рулем, весь блестящий, точнее — оба блестящие (велосипед — из-за хромированных частей, дяденька — от высокомерной гордости). Но куда мне до спортивных, я тогда еще и на подростковом не умел ездить. Осторожно поинтересовался.

— Там, наверное, и трехколесные есть?

Смешно, ни грамма не сомневался, что сумею совершить высший пилотаж на маленьких, но настоящих самолетиках и вертолетиках, кои тоже были в автопарке, а вот велосипеды вызывали опаску. Уже был отрицательный, болезненный опыт падений. Так как, оседлавши раму, не доставал до педалей, пытался ездить, просунув ногу сквозь раму.

— Ты что, «К» не для малышей! — строго одернул Брат, но завидев мое огорчение, смилостивился:

— Ладно, поговорю с Командиром, дадут тебе велосипед, который не падает.

Самокаты же, которые знали только по рисункам в книжках, дружно отбраковали — слишком примитивный механизм.

Конечно же, имелся в «К» роскошный тир. Возможно — танкодром. С танками уменьшенных размеров, но в остальном — настоящие, с красными звездами на башнях. «Но это для мальчиков постарше, даже мне пока не разрешено стрелять из пушки, чего уж тебе мечтать», — горестно вздохнул Брат. И утешил: «Зато из ружей, пистолетов, автоматов и пулеметов стреляй сколько хочешь, пока не надоест». Увы, именно по этой позиции меня совсем и не надо было тогда утешать. Недавно Папа, вознамерившись воспитать нас настоящими мужиками, притащил домой охотничье ружье. Разобрал патрон, подробно разъяснил что и как там уложено, снова снарядил. Вышли во двор, выстрелил в воздух. Близко я стоял, совершенно неожиданно грохнуло, так что почти присел и оглох. Еще и ярчайшая вспышка в ночном мраке ослепила. Форс не терял, выразил щенячий восторг: «Ух, ты!», но самому повторять опыт никак не хотелось. Страшно же в первый раз! Самый большой страх любого мужчины — прослыть трусом, вот и я неуклюже схитрил:

— …а я, наверное, устану, пока на автомобилях буду гонять и мультики снова хочется смотреть.

На Брата первое знакомство с охотничьим огнестрелом, видать, тоже произвело ошеломляющее впечатление. Понимающе ухмыльнулся и успокоил:

— Не боись! Я попрошу Командира, тебе для начала выдадут маленький автомат, который стреляет тихо-тихо.

Долго еще упивались рассказом про таинственный «К». Даже когда легли спать, долго ворочался в постели. Как только закроешь глаза, сразу предстают перед мысленным взором апельсины размером с футбольный мяч, говорящие игрушечные медведи, книги, где красочные картины начинают двигаться, как только коснешься пальцем (молчу, молчу про предвидение сенсорных экранов). И много-много воды: бассейны, где теплой воды мне по грудь (плавать-то не умел, а когда пытался научиться — маленько захлебнулся), еще и искусственные водоемы, где можно ходить и на миниатюрных судах с белоснежными парусами, и на игрушечно красивых лодках, и даже на пароходах. Огромные вольеры-зоопарки, где много-много зайчиков, белок, жирафов, бегемотов и прочего. Чего скромничать-то — Ирендык огромаден, всему и всем места хватило.

Лишь проснулся, едва протерев глаза и даже не испивши чая, бросился к Брату:

— Давай, быстрее пойдем в Коми… ой, в «К»!

Что вам сказать, много раз ходили в «К». Хотя сам он находился далече, секретные лазы имелись в 3–4 километрах от деревни и всегда в лесу. Но раз за разом повторялась одна и та же сценка. Когда до входа оставалось совсем немного, Брат внезапно останавливался, тревожно начинал прислушиваться к голосам птиц. Не то что в лесу всегда гомонила пернатая сволочь, возможно, мы сами шли до тех пор, пока на нас не зачирикает очередная сорока. Как бы там ни было, голос Брата становится тревожным:

— Это совсем не птица кричит…

— А кто?

— Наши разведчики. Предупреждают меня секретным языком, что в лесу много анархистов.

Я тоже начинал опасливо озираться по сторонам. Брат продолжал:

— Скоро здесь начнется побоище. Наши намного-намного сильнее, но анархистов намного, намного больше собралось. И наши, и анархисты — все уже большие мальчики, почти взрослые. Вот разведчики за нас и беспокоятся, как бы не затоптали, приказывают быстрее уйти.

Как правило, Брат оставлял мне право выбора:

— А может, ослушаемся приказа, может, только из-за этого нас и не выгонят потом из «К»? И анархисты, возможно, нас не найдут, а мы спрячемся под кустиками и сами посмотрим на бой? Но к анархистам лучше в руки живыми не попадаться…

— Приказ есть приказ, приказы надо выполнять!

Ведь кто такие «анархисты» знаю прекрасно. Это очень плохие мальчики и почти взрослые парни, которых не приняли в «К», они оттого ненавидят всех нас, сплотились в свою команду. Типа антиподы и антагонисты нашего «К». Комитетчики всегда побеждают, но война есть война, иногда случаются и отступления, даже тактические поражения.

Так что ретируемся, озираясь по сторонам, а то и сворачивая с тропинки, если заголосила впереди какая птица — ясно же, это нас разведчик предупреждает — впереди засада.

Таки да, в детстве у меня было выявлено плоскостопие. Мама по совету врачей настоятельно попросила Брата, чтобы больше водил меня пешочком. Вот, пожалуй, бесконечные дальние экспедиции в поисках «К» выправили дефект. Маленький же был, кости еще мягкие, но в этом был и отрицательный момент: быстро уставал, так что иная мотивация вряд ли бы сработала так эффективно. Кстати, позже прошел уйму медкомиссий, в том числе военных, и ни одна падла, ни разу ведь, хоть из праздного любопытства не осмотрела мои ступни. Так что, даже если бы плоскостопие и осталось, все равно бы не заметили)

Но был и более легкий доступ в вожделенный «К». Слоняемся, вернее, деятельно, но бесцельно рыщем по территории новой школы. Наткнулись на открытый зев люка теплосети здания. Это сейчас знаю, что люк, тогда же, в пасторальной глуши, выглядела данная урбанистика очень даже завораживающе и загадочно. Таинственная полутьма, ровная, прямо-таки аппетитная кладка кирпичей, вишенкой на торте — металлические скобы лестницы, уходящей в манящую глубину. Впрочем, разглядывали чуть со стороны, мановением руки Брат остановил за несколько шагов.

— Стой! Не подходи близко!

— А что такого?

Тревожно стало на душе. Незамедлительно выдвинул свою версию.

— Понял — это штаб шпионов!

Если бы завидел какой-нибудь замызганный шалман, подумал бы на банальных бандитов, коих изредка видели в кино, а раз тут все так цивильно обставлено — только иностранные лазутчики, никак не иначе!

— Бежим быстрее к Сайефу-агаю!

Сайеф-агай — деревенский участковый, так как приходится дальним родственником, квартировал и столовался у нас дома. Всем он хорош, одна только обида: показывал свой роскошный ПМ, объяснял, как стрелять, да вот такая катавасия — прежде чем вручить в наши шаловливые ручонки, отщелкнул обойму, а в этой обойме — уйма золотых патрончиков — прелесть неописуемая, но ни одной штуки не подарил, сколько я его не просил. Ладно, наши родственные терки временно побоку, когда речь про спасение деревни, возможно, и всей Родины.

— Он им покажет!

Но Брат опять притормозил мой благородный порыв.

— Нет, это не штаб шпионов, это — вход в «К».

Продолжение следует…