Онтогенез мой. Часть пятьдесят восьмая

Распределение рабочих мест особо не запомнил. Зашел где-то посередке. Выбрал Староуткинский лесхоз, Илимское лесничество – пом.лесничего. В Свердловской области – чтобы к дому поближе. Эх, надо было рвануть на Алтай, хоть мир повидал бы и аутентичное немецкое пиво там похлебал, как потом хвастались ребята) Все мы задним умом горазды, а мне так и сам Бог велел – “Башҡортҡа аҡыл һуң төшә, һуң төшһә лә, мул төшә”. Ну, это, что-то типа – к башкирам умные мысли приходят поздно, зато в большем количестве))).

Спустя месяц выехал по месту распределения. Спасибо ему, меня сопровождал брат. Ночью с мытарствами добрались до поселка Илим. Еле разузнали у прохожих, которые от нас испуганно шарахались, адрес одного из работников лесничества. Деликатненько стучим в капитальные тесовые ворота. А усадьбы там прикольные – не только сам дом, но и все подворье под отдельной крышей, замощено досками. Вид дома анфас контурами напоминает букву “М”. Не откликаются. Делать нечего, дербаним уже и ногами. И вот тут с противоположной стороны внезапно раздался могучий рык: «Кому там не спится, а вот я сейчас вам!» Вот реально, этот бас прозвучал как глас с небес какого-нить архангела) Не знаю как брат, я маленько струхнул. Кое-как объяснили, мы-де ничего, просто мирные молодые специалисты, добрые люди к вам направили.

Растворилась калитка, предстал мужичок средних лет, на вершок ниже меня ростом, очень вежливый и любезный, но с очень уж тонким голосом. Если бы не был хорошим человеком, так и написал бы – с удивительно писклявым голосом. Отвел, короче, в лесничество, там и завалились спать на столах, типа, утро вечера мудренее. А меня все еще любопытство разбирает, куда подевался тот богатырь-ревун, почему не показался? Брат рассмеялся:

– Так ты не понял? Это он и басил.

Чудны дела твои, Господи. Вот такая вот внутривидовая мимикрия).

А ему реально было чего опасаться, криминальная обстановка в поселке предстала совсем уж удручающей. Насколько понял, в режиме нон-стоп мочились меж собой две молодежные группировки. Вот сейчас смотрю в сети, вроде в Илиме только русские обитают, но тогда мне прояснили, дескать, с марийцами (или удмуртами?) бьются. Возможно, сам неправильно расслышал. Чуть позже на улице ко мне несколько пацанов подходили, разузнали, что к чему, кто таков, покурили вместе и разошлись, не стали наезжать – им и своих проблем хватало.

В контору же лесничества, где я жил и спал на стульях, поздно вечерком подвалил и представитель “синих”, коих в лесопункте много водилось. Такой весь из себя доброжелательный белесый мужчина с рыбьими глазами, габаритами 1 на 2 метра, тоже стал выведывать, кто таков и все в этом роде. На вид настроен был нейтрально, но когда сказал, что с Уфы, буквально расцвел:

– Такого-то знаешь?! (Погоняло забыл, сочинять не буду. Вот ведь, в оперотряде и ДНД часто всматривался в ориентировки, ни один персонаж не запомнился – Автор.)

– ...Краем уха что-то слышал, – ясное дело, тут я соврал.

– Он же с Уфы!

– Да-да, хороший, говорят, человек.

– Ух, как мы с ним тогда гужбанили!

Визитер ударился в сентиметальные воспоминания, как был проездом после очередной отсидки, они пили, дрались, общались с женщинами легкого поведения в Уфе. Замечательно, что наша столица тогда произвела на него столь положительное впечатлентие) Одно плохо, так и не смог передать привет его кенту. А публика эта была серьезная. Уборщица, старушка божий одуванчик, уже успела поведать:

– Ой, касатик, недолго, наверное, ты тут поработаешь...

– Думаете, сбегу?

– Вот в лесопункт тоже молоденького присылали техноруком. Зимой исчез. Думали, к себе уехал и все тут, даже не искали.

– А что случилось-то?

– Весной, как снежок начал подтаивать, ихняя уборщица заприметила за сортиром сапог. Справный такой сапог. Нагнулась поднять, вытянуть не может. Кликнула мужиков, они и вытянули из сугроба технорука-то, нашего, целиком, царствие ему небесное!

Все так или иначе решил бы, главные проблемы – негде жить, вот в самом буквальном смысле, и вакансии тоже нет. Помощником лесничего более десяти лет работает местный мужик. После техникума, не пьет – что особенно удивительно для туземного населения, возможно, и это как-то сподвигло к конфликтам с главным лесничим лесхоза. Со своим лесничим (лесничихой) работали вполне нормально. Вот этот помлес мне прямо заявил: «К тебе претензий нет, но если тебя незаконно поставят на мою должность, буду судиться. До Москвы дойду, а правды добьюсь!»

Короче, не могу устроиться на работу. Мотаюсь между Свердловском, Илимом и Староуткинском. Везде давят на сознательность – чуток потерпи, все образуется. Даже удостоверение выписали. И к одной бабке сводили, чтобы определить на постой, не глянулся я ей, не приняла. Гостиниц-отелей и прочих хостингов, ясен пень, не водится. Блин, такая тоска, когда бредешь вечером по абсолютно чужим, враждебно чуждым поселкам, а в домах зажигаются огни, видно, как люди собирают свой нехитрый ужин, смотрят телевизор, читают газеты, да хоть бы и собачатся меж собой – все равно завидно. Так и хочется затянуть: «Живем мы по вокзалам, по крышам, чердакам» или даже вот это – «Край небоскрёбов и роскошных вилл, из окон бьёт слепящий свет», ну и далее по тексту – «Где мой очаг, где мой ночлег?». Строго говоря, там даже пятиэтажек с завалященькими коттеджами не водилось, но когда сам как бродячий шелудивый пес – комнатушка в общаге ханским дворцом представляется. Пару дней поначалу и там пожил, заселили меня в гостевой комнате леспромхоза. Лепота! Там и диван, где можно поспать, вытянувшись во весь свой невеликий рост, и даже холодильник с телевизором.

По телеку запомнились репортажи с Казахстана, типа, партийные бонзы совсем берега потеряли, завели себе за казенный счет охотничьи домики. Наивно размечтался, а вот и здесь обнаружат нечто подобное, заселят туда молодого специалиста, которому невтерпеж приступить к работе.

В контору прихожу каждый день, но там меня просто игнорируют и они в своем праве – прошла неделя, может, и больше, приказа о назначении нет. Помощник лесничего, на место которого меня выцарапали из родной республики, выполняет свои обязанности особенно рьяно и пунктуально. Хороший он мужик, кстати, ни семьи, ни прочих увлечений, весь в работе.

Продолжение следует…