А книг в целом было мало. Вернее — не хватало для самой читающей страны в мире.Часто заходил в «Академкнигу» и книжный магазин рядышком, что на улице Ленина. Или политическая литература, или современная поэзия. За пять лет Уфимской жизни даже приобрел с десяток книг современной поэзии. Единственно, что остались в сухом остатке — «Быть или не быть? Допустим, решено, что дальше?» Автора, конечно, не помню, как и остальные строки. Какая-то слишком убыточная инвестиция в духовный рост. Пару политических книг тоже прикупил, но даже при огромном авансе доброжелательного восприятия с моей стороны, все пропало втуне.
А хотелось прозы. Приключенческой, фантастической, мистической, исторической. Ан нету. Да что там долго рассусоливать, русской, советской и зарубежной классики в продаже тоже уже не было. (Когда изобрету машину времени, обязательно подскажу Брежневу — на порядки увеличивайте перепечатки Гоголя, Твена, Лондона, Алексея Толстого, да хотя бы и Льва Толстого — дополнительных вложений на копейку, а волну платежеспособного покупательского спроса загасит основательно). Брату как-то подфартило, кто-то одолжил им с Ришатом (Шангареев, старше нас на 3 курса) на короткое время «Джин Грин — неприкасаемый». Екрный бабай, как они вкусно пересказывали отдельные эпизоды! Я млел и наливался завистью. Так они-то даже автора не помнили. Да и немудрено забыть экзотический псевдоним, как сейчас знаю — Гривадий Горпожакс (творческий коллектив советских писателей, в состав которого входили Григорий Михайлович Поженян, Василий Павлович Аксёнов и Овидий Александрович Горчаков). Обегал потом все библиотеки Уфы, благо, как искать интересующее по картотеке нас уже научили. Везде индейская народная изба — ФигВам называется. В библиотеке сельхоза пожалели — в виде компенсации подобрали Грэма Грина, созвучно Джину Грину и тоже шпиен). Увы, как говорят у башкир, – мертвая девка взамен живой ("Тере ҡыҙ урынына үле ҡыҙ"). Зато сейчас в загашнике и Грэм Грин, и Сомерсет Моэм (тоже британский шпион) и прочие Томасы Манны… На фига? А пес знает, это сейчас немного жалею, что самое благодатное время для восприятия всего нового именно так израсходовал. Ведь как говорил мне старший товарищ, известный публицист Рауф Насыров — «Есть время читать книги, есть время писать книги», так оно и есть. Впрочем, с любовью вспоминаю наших сельхозовских библиотекарш. Таки ведь подбирали что-то более-менее подходящее мне из художественных книг. Например, Мопассан. После знакомства с одним персонажем из «Милого друга» сделал очень правильный для себя вывод: конечно, мне до одури интересно обсуждать технические подробности любых, не особенно жестоких драк и спаррингов (вот зуб даю, чисто из любви к искусству!), но со стороны это смотрится нелепо и смешно. А еще подсадили на военную прозу — Кондратьев, Ананьев, Бондарев и т. д. С одним из подобных классиков — Анатолием Генатуллиным потом посчастливилось долго и доверительно беседовать. Воистину, «Единственная настоящая роскошь — это роскошь человеческого общения». Так и да, и самого Экзюпери мне подогнали милые библиотекарши.
Все-все, завязываю писать про бани (это у меня аллюзия, «Кто о чем, а вшивый о бане»). Прекрасно ведь помню: а) У большинства ребят тупо не оставалось времени на книгочейство; б) Нормальные люди предпочитают жить, а не читать про жизнь в книгах (это еще Ф. Искандер выразил зависть к людям, про которых пишут). И все же, последняя ремарка: готовился к экзаменам по лесоэксплуатации, 3 дня оставалось и тут мне на тот же срок одолжили Александра Грина. Мобилизовался на 146 процентов — 2 часа на пасеки и семенники на делянках, 2 часа на психологические новеллы, 1 час — на отдых и так по кругу. И что же? Экзамен на 5, книгу тоже успел дочитать. «В церкви не было места. Взошел городничий — нашлось».
Ильфат ЯНБАЕВ
Продолжение следует…