Про Герду, или Рассказ ни о чем

За окном густо сыпались на дома и деревья тяжелые хлопья снега.

Облепленные снегом фонарщики, очень похожие на худых снеговиков, зажгли фонари на главной площади, и город за стеклом стал похож на затейливый праздничный торт, щедро политый розовой глазурью и посыпанный сахарной пудрой. Казалось, что стоит приоткрыть раму, и в комнату тут же ворвется запах ванили, корицы и свежей выпечки.

Бургомистр задумчиво пробарабанил пальцами по зеленому сукну незатейливый, но бодрый армейский мотивчик, тяжело вздохнул и отвернулся от окна.

Герда все так же стояла у стола, кутаясь в заношенную неопределенного цвета шаль, и умоляюще смотрела на Бургомистра огромными голубыми глазами.

– Ну, пойми же ты, наконец, девочка моя, – ласково сказал Бургомистр, – Не положено ему никакой пенсии. Ведь если была бы положена, он бы ее получал, верно?

Герда подумала и нерешительно кивнула.

– Вот! – обрадовался Бургомистр, покрутил крышечку чернильницы в виде рыцаря в доспехах, прокашлялся и продолжил, – Ну вот был бы он, к примеру, ветеран войны! Тогда – никаких проблем. Почет и уважение от народа и королевская пенсия, соответственно, от короля. В размере… э… да где же эта бумажка чертова? А! Вот! «В размере шести серебряных монет и двух медных в год за вычетом налогов.» Все четко и ясно! Но он же не воевал?

– Не воевал, – тихо ответила Герда, – Ему нельзя воевать, у него здоровье слабое! У него осколок был в сердце!

– Девочка моя! Ну откуда же у него осколок, если он не воевал?

– Это Королева… – начала Герда.

– Да слышал я уже! – перебил ее Бургомистр и поморщился, – Сто раз уже слышал! И в который раз тебе говорю – не положено! Нету у меня таких полномочий! Не-ту! А ты все ходишь и ходишь!

Герда виновато опустила голову и прошептала сквозь слезы:

– Вы мне не верите?

– Да верю я, верю! И не плачь, пожалуйста!

Герда послушно кивнула и вытерла слезы краешком шали.

– Вот так-то лучше! А то рвешь душу старику… – Бургомистр достал из кармана пакетик с пилюлями, достал одну и кинул под язык. – Только и ты меня пойми, девочка – ну не могу я вот так запросто взять казенные деньги и брату твоему отдать! Да меня же под суд отдадут за самоуправство! В тюрьму посадят! Тебе меня не жалко?

– Жалко, – кивнула Герда и опять всхлипнула, – Мне всех жалко! И вас жалко, и брата, и котят, и собачек бездомных…

– Да что ж такое опять! – Бургомистр украдкой пощупал пульс и на всякий случай кинул в рот еще одну пилюлю. – Прекрати реветь немедленно! На вот, пряник скушай! Чаю хочешь? Я распоряжусь!

Герда помотала головой, осторожно взяла из вазы самый маленький пряник, бережно спрятала его под шалью и низко поклонилась.

– Ты прекрати мне тут это! – нахмурился Бургомистр, – Не люблю я этого! Еще пряников бери и немедленно прекрати унижаться!

Герда поспешно схватила еще один пряник, отправила его под шаль к первому, помедлила и сделала книксен.

– Вот так-то лучше! – улыбнулся Бургомистр, – А то раскланялась, как крестьянка перед бароном! А я ведь не бароном родился, я из низов выслужился! Вот, помнится, пришел я в этот город – на плечах мундир дырявый, в карманах кроме трубки и огнива нет ничего… Да и огниво-то, к слову сказать, не в лавке куплено. Трофей… Эх…

Бургомистр мечтательно закрыл глаза.

Герда вежливо кашлянула.

– Господин бургомистр, а может, пособие какое-нибудь? Небольшое, нам много не надо! Маленькое совсем. Крошечное! Он же пострадавший… Его в детстве похищали! У него травма! Психологическая!

– Травма у него… – пробурчал Бургомистр, – Была бы у него производственная травма, еще можно было бы что-нибудь придумать. Так ведь он же ни дня не работал нигде! Ему сколько лет-то уже, кстати?

– Двадцать восемь.

– М-да… Как время-то летит… – Бургомистр наморщил лоб, – А тебе… Ну, да, ты же старшая. Замуж все так и не собираешься? Пора бы уже. Семью, деток… Ладно бы – не за кого, а то ведь я знаю – многие на тебя заглядываются. Вот, к примеру, племянник мой – отставной офицер, вся грудь в орденах. Орел! Только о тебе и говорит. Выпивает, правда… Или вот священник наш? Очень положительный мужчина. И не бедный. Зануда, правда, редкостный… Или вот…

– Да что вы, господин Бургомистр! – искренне удивилась Герда, – Да как же я замуж пойду? А кто же тогда о нем заботиться будет? Мне нельзя замуж!

– Ясно, – помрачнел Бургомистр, – Можно было и не спрашивать.

Минуту помолчали. В камине уютно потрескивали поленья, а с улицы доносился скрип полозьев, детский смех и еле слышная музыка.

– Значит, ничего сделать нельзя? – нарушила молчание Герда, – Совсем-совсем?

– Совсем-совсем, девочка моя, – Бургомистр задумчиво покопался в карманах камзола, извлек несколько мелких монет и протянул Герде. – Вот, возьми. Больше нет. Что бы там люди не говорили, а жалование у меня не такое уж и большое. А взятки брать я так и не научился… И не вздумай мне руки целовать! И кланяться не смей! Просто скажи спасибо! Вот и умница. Все! Иди домой, устал я что-то.

Герда прижала к груди монеты, судорожно сделала книксен и метнулась прочь из комнаты.

 

В «Снежной Королеве», как и всегда под вечер, было душно от пивного дыхания множества завсегдатаев и почти темно от кухонной гари и табачного дыма. Занудно выла скрипка, кто-то неразборчиво, но очень громко пытался петь хором, визгливо хохотали какие-то женщины, у стойки кого-то тошнило, а в дальнем углу кого-то деловито и неторопливо били.

Герда на секунду замешкалась, раздумывая, какое из направлений выбрать, потом набрала побольше воздуха, зажмурила глаза, нырнула в дым и поплыла на звуки ударов, по дороге отбиваясь от чьих-то рук и об кого-то спотыкаясь.

В углу вонючий туман был не таким густым, и перед Гердой замаячил могучий зад Трактирщика в полосатых брюках и его же широкая спина в белой рубахе. Рубаху украшали болтающиеся завязки потертого кожаного передника и большие темные пятна с каемочкой соли под мышками. Трактирщик, натужно пыхтя и ругаясь сквозь зубы, пытался вытащить кого-то из-под стола, а тот отчаянно сопротивлялся, возмущенно мычал и норовил забиться поглубже.

Герда подошла поближе, встала на цыпочки и осторожно постучала Трактирщика по плечу.

Трактирщик ойкнул неожиданно тонким голосом и медленно обернулся к Герде, явив миру злое красное лицо с моржовыми усами и огромное брюхо, туго обтянутое кожаным передником.

– А, это ты… Привет, Герда, – пропыхтел Трактирщик и утерся рукавом, – Братика ищешь? Да вон же он, – Трактирщик ткнул толстым пальцем в шумную компанию в другом углу.

Герда обернулась и облегченно вздохнула – с братом явно все было в порядке. Он оседлал стул с высокой спинкой и увлеченно рассказывал что-то столпившимся вокруг него студенческого вида молодым людям с кружками в руках.

– Вечность! Понимаете? Вечность! – объяснял Кай студентам и чертил в воздухе какие-то сложные фигуры.

Студенты кивали, переглядывались и хихикали.

Из-под стола тем временем выполз очень пыльный и невообразимо пьяный человек, с трудом поднялся на ноги и побрел в сторону выхода.

– И чтоб больше я тебя не видел здесь! У нас приличное заведение! – рявкнул ему вслед Трактирщик и яростно вытер руки об штаны, – Повадились, понимаешь! Герда, ты проходи, присядь. Вон как замерзла вся!

Трактирщик бережно взял Герду за руку и повел к бару, по дороге отодвигая в сторону посетителей. Взял за шиворот какого-то пьяницу, спящего на стойке, и сдернул его со стула. Потом тщательно протер стул фартуком и торжественно усадил на него Герду.

– Я сейчас, я мигом! – крикнул он, убегая на кухню, – Вышибала, пригляди!

– Да чего за ней приглядывать? – пробасил Вышибала, нависая над стойкой, – Тут и так все ее знают. И меня… Привет, Герда!

– Привет, Вышибала, – улыбнулась Герда, – Ой, а у тебя куртка порвалась! Давай зашью! Твоей жене, наверное, некогда? Она же работает! Как дела у нее? А у меня времени полно. Давай!

– Да… Некогда ей, наверное… Хорошо дела, – смущенно промямлил Вышибала, – Да не надо! Сегодня суббота – опять порву.

– А я опять зашью! Мне не трудно!

Несмотря на горячие протесты, Герда стащила куртку с могучих плеч Вышибалы, достала нитки с иголками и молниеносно заштопала прореху.

– Эх… – печально вздохнул Вышибала, разглядывая аккуратные стежки. – Даже и не заметно почти. Как новая!

– Что-то не так? – забеспокоилась Герда,– Ой! Там еще пуговица была оторвана. Я другую пришила, но она не совсем такая, у меня такой нет. Ты пока походи так, ладно? А я завтра в лавку забегу и…

– Да нет, все отлично, спасибо тебе, – грустно сказал Вышибала, взгромоздился на прилавок и о чем-то крепко задумался.

– А вот и я! – радостно воскликнул Трактирщик и водрузил перед Гердой большую дымящуюся кружку. Сладко, не очень крепко и никаких апельсинов! Все, как ты любишь! Пей, пока не остыло!

Ни слова не говоря, Герда схватила кружку и, аккуратно обходя столики, направилась к компании студентов, все так же веселящихся вокруг Кая.

Трактирщик вздохнул и поставил на прилавок еще одну точно такую же кружку, но кокетливо украшенную бумажной ромашкой.

– Ты знал, – заметил Вышибала.

Герда добралась до угла и поставила чашку перед братом.

– Вот! – сказала она, сияя от счастья, – Сладко, не очень крепко и никаких апельсинов! Все, как ты любишь! Пей, пока не остыло! Ты не замерз? Сегодня холодно! И вот пряники еще…

– О! Приперлась! – хмыкнул Кай и треснул кулаком по столу. Студенты шарахнулись в стороны. – Да убери ты эту дрянь! Замерз ли я? Да что ты знаешь о холоде, девочка? Это я там был! Я!

– Ты покушал? – пролепетала Герда и украдкой сунула брату в руку бургомистровы монетки.

– Да отстань ты! Пива лучше принеси! На вот! – Кай небрежно швырнул монеты на стол. – На все! И кружку оставь, куда потащила? Вот дура…Так вот, на чем я остановился? А! Вот привезли меня, значит, в замок. По дороге били, конечно. И бросили в подвал ледяной! А в подвале холод – страшный! Ветер – жуткий! А я в чем был – рубашонка драная, штанишки тоненькие… Это сестренка моя потом приперлась – в шубе до полу, в шапке меховой! В рукавицах во-от такенных! Гадина! Ненавижу…

Герда вихрем домчалась до стойки, набрала на все деньги и немножко в долг огромный поднос пива и закусок, решительно отвергла все предложения Трактирщика ей помочь и самолично отволокла всю эту груду еды и выпивки на столик брату и его друзьям. При виде пива друзей заметно прибавилось.

Убедившись, что в ближайшее время Каю не грозит смерть от голода и обезвоживания, Герда немного успокоилась, вернулась к стойке и села на стул, который никому и в голову не пришло занимать.

Трактирщик придвинул к ней кружку с ромашкой, смущенно прокашлялся и сказал:

– Знаешь, Герда, я давно хотел тебе сказать…

– Что?

– Я… То есть, один мой друг…

– Тоже трактирщик, – усмехнулся Вышибала и подмигнул Герде.

Трактирщик густо покраснел, хотя при его обычном цвете лица это было не сильно заметно.

– Да? И что с ним? – рассеянно спросила Герда, продолжая внимательно наблюдать за братом и его друзьями.

– У него все хорошо! – продолжал Трактирщик, – даже можно сказать, замечательно. Дела идут прекрасно, прибыль стабильная, расширяться вот планируем. Просто иногда посмотришь на все это и подумаешь – а зачем? Ни жены, ни семьи… Одиноко бывает… Ласки, заботы хочется…

– Тому трактирщику, – подсказал Вышибала и еще раз подмигнул.

– Бедненький, – расстроилась Герда, – ему, наверное, жениться надо! Тогда жена будет о нем заботиться! Он же самый близкий человек, а близкие люди друг о друге заботятся. Ведь иначе же просто не может быть, правильно?

Вышибала задумчиво повертел свежепришитую пуговицу и помрачнел.

– Вот и я о том же! – оживился Трактирщик, – ты не подумай, он не какой-нибудь! Он с самыми серьезными намерениями!

– С какими намерениями? – не поняла Герда.

– Нравишься ты ему, вот с какими! Давай встречаться? – выпалил Трактирщик, отдышался и вытер лоб фартуком. – Я, конечно, не красавец…

– Да при чем тут красавцы? Как же вы все не поймете… – устало и зло сказала Герда, – Нельзя мне ни с кем встречаться. И замуж нельзя! Моего единственного родного брата в детстве Снежная Королева украла и мучила, а я ей не помешала! Я должна была о нем заботиться, а я не заботилась! Я…

– Тише, тише! – вмешался Вышибала, – Да как ты ей могла помешать? Ей вся городская стража пыталась помешать, и то ничего не вышло. Я же помню. А ты потом его спасла и Снежную Королеву победила. В одиночку!

– Не важно! Я должна была! Обязана, понимаете! – крикнула Герда и вскочила со стула. Стул с грохотом упал на пол. Кружка с ромашкой свалилась со стойки и разлетелась на тысячу сверкающих осколков… – Мне оказали доверие, а я не справилась! Я не оправдала надежд! Я всех подвела! И не смотрите на меня так! Я безответственная! Я плохая! Плохая!!

В Трактире стало необычайно тихо. Все дружно посмотрели на Герду.

– Рубашонка драная, штанишки тоненькие… – промычал Кай и уронил голову на стол.

– Извините, – тихо сказала Герда, поставила на место стул, сходила на кухню за веником и аккуратно собрала все осколки. Подобрала с пола бумажную ромашку и положила ее на прилавок.

Трактирщик вяло махнул рукой

– Герда! – жалобно позвал Кай.

Герда метнулась к спящему Каю, поставила его на ноги и смахнула с его лица какие-то налипшие объедки. Потом сняла с себя шаль, бережно укутала брата и повела его к выходу.

– Обижали меня! Слова всякие нехорошие из ледышек складывать заставляли! – жаловался Кай плачущим голосом.

– Ничего, мой милый, ничего, мой хороший! Вот сейчас придем домой, я тебя покормлю, искупаю и в кроватку уложу, – ворковала Герда. – А сама сяду рядом и буду тебя охранять! И никто-никто тебя у меня не украдет! Пусть только попробуют!

Герда распахнула дверь, и в трактир ворвался ледяной зимний ветер. Герда упрямо наклонила голову, покрепче обняла брата и повела его домой сквозь метель и сугробы.

Герда улыбалась.

Трактирщик вздохнул и смахнул бумажную ромашку в ведро. Потом взял с прилавка первый попавшийся стакан, злобно плюнул в него и принялся яростно натирать стакан полотенцем.

Вышибала мрачно и сосредоточенно думал о чем-то своем.

Сначала робко, а потом все громче и громче завыла скрипка, застучали кружки по столам, захохотали женщины.

Кого-то громко стошнило.

Вышибала нехотя слез с прилавка и пошел работать.

Субботний вечер только начинался…