Все новости
ПРОЗА
20 Марта 2020, 20:05

Чекан Адама. Книга ритма жизни. Часть тридцать четвертая

Айдар ХУСАИНОВ Ритм жизни Франции. Давать или не давать? Сдаваться или не сдаваться? ЖЖ-юзер Черняев (http://cherniaev.livejournal.com) задался вопросом: «В межвоенной истории Европы удивляет изменение французской политики. С 1919 по 1939 годы Франция превратилась в "младшего брата" Британской империи. И это при том, что Франция меньше других развитых стран в целом пострадала от Великой депрессии. У Франции была сильнейшая армия, вплоть до 1939 года превосходившая вермахт и уж тем более армию Великобритании. У Франции был 4-й по размеру в мире военно-морской флот. У Франции была вторая в мире по масштабу колониальная империя.

И вот на этом фоне французские политики второй половины 1930-х превратились в подголоски британских. Тот же Даладье и в Мюнхене, и во всех других важных вопросах шел на поводу Невилла Чемберлена.
Такое поведение тем более удивительно, что Клемансо в Версале в 1919 году был вполне самостоятельным игроком. И Пуанкаре в 1923 году оккупировал Рейнскую область без оглядки на то, что скажет княгиня Марья Алексеевна, правительство в Лондоне.
Даже в первой половине 1930-х французы разрабатывали самостоятельную схему политики в Европе, вершиной которой стал пакт с СССР в 1935 г. (подписанный, кстати, Лавалем – будущим фактическим главой вишистского правительства).
И вот, где с 1935–1936 годов Франция резко отказывается от самостоятельной внешней политики и во всех важных делах идет всецело в фарватере Британии.
Что же, интересно, случилось? Народный фронт напугал элиту Франции? "Великий Восток" распорядился сменить политику? Или что же все-таки?»
(Отсюда http://cherniaev.livejournal.com/416176.html).
Поскольку я пишу о ритмах жизни государств, то решил заняться историей Франции. И… попал в тупик. Оказалось, что никакого первого воспоминания, первого исторического события, которое отложилось в памяти народа, в его истории – во Франции нет!
До сего времени история любого государства включала в себя такое событие, от которого велся отсчет, в нем, как в первом воспоминании любого человека, был зашифрован смысл жизни что государства, что индивида, иначе говоря, тот природный ритм, который незримо направляет их.
После некоторого размышления я решил проанализировать два самых ярких события в истории Франции, потому что ритм жизни государства обязательно должен себя в них проявить.
Итак, история Жанны Д`Арк и история Де Голля. Они поразительно схожи между собой. Судите сами – и в том, и другом случае страна была захвачена чужаками. Вдруг кто-то говорит – «Нет, я не сдамся!» и начинает бороться. Борьба захватывает всех французов, враги повержены и страна снова свободна.
Собственно, парадигма между «сдамся» и «не сдамся», иначе говоря между «давать» или «не давать», и есть смысл жизни Франции. Любой желающий может ее проверить на жизни Наполеона или на иных событиях в жизни Франции.
А что нет первого исторического события – то эта страна ярко проявила нам свою женскую память. Не случайно ее называют «Прекрасной Францией».
Так что готов и ответ на вопрос юзера Черняева – в тот момент страна просто решила сдаться, перейти под опеку Англии в страхе перед Германией. Вот и все. И после того, как Англия не сумела обеспечить достойную защиту, – развод, девичья фамилия и Де Голль были неизбежны.
Французы в каких-то вопросах ведут себя как легкомысленные девушки – то есть сдаются, иначе говоря, дают, но в каких-то вопросах ведут себя очень и очень стойко. То есть «ломаются». И это очень большой камень преткновения в отношениях между странами.
Чтобы не потерять расположения Франции, надо эту стойкость искренне уважать. А в вопросах, в которых Франция идет на встречу, нельзя наглеть. Тогда в отношениях между странами все будет хорошо.
Кстати, зная определенную бесцеремонность американцев, надо понимать, что медовый месяц между ними и французами будет недолог.
Жители башни из слоновой кости
Советское литературоведение любило обличать поэтов, которые жили в башне из слоновой кости, как символ наилютейшего эгоизма. Приведем цитату, разъясняющую это выражение: «оно пошло от стихотворения французского критика и поэта Шарля Огюстена Сент-Бёва (1804–1869).
Обычно это выражение употребляется в устойчивых словосочетаниях – «удалиться в башню из слоновой кости», «запереться в башне из слоновой кости» и т. п. – и применяется к людям творческих профессий.
Сам же образ «башни из слоновой кости» бытовал и раньше. Так, в старинной католической молитве ей уподобляется Дева Мария (имеется в виду ее чистота и неприступность для всякого соблазна).
Иносказательно: мир высоких чувств и творческих устремлений, далеких от приземленного, суетного мира, мира практических расчетов и житейских забот (ирон.)».
http://www.bibliotekar.ru/encSlov/2/14.htm
Так вот, есть на свете народ, который живет в башнях. Это ингуши. Соответствующей является и их религия: «Ингушский «Олимп» возглавлял Даьла, божество, являвшееся верховным носителем языческого эстетического идеала. Даьла – демиург, создатель всего сущего: он создал небо и землю, и все, что на ней, мужчину и женщину; он – творец добра, справедливости и красоты, обладающий всесильным могуществом. Даьла всегда справедлив, ибо поступает по законам высшей целесообразности, которые невозможно постичь человеческим разумом – «тайны Даьла» (инг. – «Даьла къайленаш»).
Пантеон ингушских божеств включал в себя еще богов – Мятсели и Галь-Ерды, способствовавших плодородию. Воинам покровительствовал Молыз-Ерды, а животным и зверям – Елт. Были и другие божества – в лесах бродили «лесные люди» (хьун-нах и алма-сы), обладавшие весьма зловредным характером. В горных реках и водоемах обитала Хамиханана – «мать вод», а Дардз-наьнилг («мать вьюг»), жившая в заоблачных высях, была особенно опасна в метель.
(http://www.kavkazonline.ru/csrip/elibrary/uro/v11/a11_05.htm)
Итак, перед нами оппозиция – Башня и все остальное, где живет всякая нечисть. Таким образом, в Башне ингуш добрый бог, демиург, зато в остальных пространствах – он зверь, точнее сказать, там проявляется его звериное начало.
Собственно, это не противоречит истории – вспомним хотя бы Дикую дивизию, в которой так славно воевали ингуши.
Что же можно сделать для того, чтобы жизнь в Ингушетии наладилась? Собственно, это просто – необходимо увеличить пространство Башни, то есть необходимо, чтобы в городе Магасе жило процентов 80 ингушей. Мало того, надо, чтобы в этом городе было как можно больше крытых переходов, больших помещений, у которых есть крыша над головой. Собственно, думаю, весь центр города должен быть под крышей, что-то вроде древнего лабиринта. Этого добиться несложно, так как инстинктивно ингуши тянутся к городу http://atlas.socpol.ru/portraits/ingush.shtml. К тому же их от 360 до 5000 тысяч, а построить такой город легче, чем продолжать гражданскую войну в республике.
Как бы могла быть устроена власть в Ингушетии? На мой взгляд, в ней необходимо прямое божественное правление. А реально править должны мужчина – военный и женщина – министр сельского хозяйства, вице-президент.
Ну вот, собственно, имхо.
Чечены: народ, обреченный на гражданскую войну?
Есть такая фраза – «нет ничего практичнее хорошей теории». Собственно, ей можно оправдаться, размышляя, отчего я пишу о вещах, которые от меня достаточно далеки. А с другой стороны, хотим мы того или не хотим, мы должны составить свое мнение обо всем, что нас касается так или иначе, в противном случае мы ведем себя либо как дети, для которых все случается внезапно, вдруг, берется неизвестно откуда, либо как сумасшедшие, у которых из мозга вырезана полнота бытия.
Тем не менее, хочу заметить сразу – это все мои размышления, они вполне могут оказаться неверными. Я не хочу никого обидеть и ни на чем не настаиваю. Это, если хотите, элемент мозгового штурма, когда на-гора выдаются самые бредовые идеи, которые потом, по здравому размышлению либо отметаются, либо – как это ни странно – принимаются.
Собственно, я хочу поговорить о чеченцах. До какого-то момента мне (неосознанно) было достаточно полуофициальной, так называемой народной или общепринятой точки зрения, которую давным-давно сформулирована поэтом: «Злой чечен ползет на берег, точит свой кинжал». И сколько бы не иронизировал над таким примитивным подходом, Лермонтова еще надо суметь переплюнуть.
Собственно, согласно теории о первом воспоминании, это логично – когда-то произошла встреча двух народов, зародился новый смысл жизни и с тех пор он живет, подпитываясь текущими событиями. И поскольку поэт не сказал ничего иного, то все, что подтверждает высказывание поэта, оседает в ноосфере, а все положительное проскакивает мимо, ему не на чем кристаллизоваться!
Я бы предложил устроить поэтический конкурс на лучшее стихотворение о чеченцах с гигантским призовым фондом, чтобы появилась строчка с положительным смыслом, чтобы было, куда копиться положительным явлениям. Между нами, калмыки не лучше (да и нельзя народы судить по критерию лучше-хуже), но про них сказал Пушкин: «Друг степей калмык!» Имидж уже другой, как вы понимаете.
Продолжение следует...
Часть тридцать третья
Часть тридцать вторая
Читайте нас: