Незримая сила
Все новости
ПРОЗА
12 Января 2020, 14:37

Охапка черемухи

рассказ Как никогда широка и полноводна Агидель весной, еще не вошедшая в берега. Огромная масса воды единым потоком яростно несется к Каме, чтобы влиться в нее, а потом в Волгу. Сначала разбухает Кама, потом Волга становится невообразимо широкой. Этот могучий всесильный и всеразрушительный весенний поток пересекает всю Европейскую половину страны и заканчивает свое торжественное шествие в Каспийском море.

Неодолимая сила скрыта в кажущемся спокойном течении Агидели. Ровная, как паркет, ее поверхность не нарушается волнами. Подводные водовороты поднимаются со дна на поверхность, река кипит, вся в воронках. Большая вода недоступна воздействию ветра и внешних сил. Этой могучей силе реки сродни только дух народа, живущего там.
Вот один из них – Саит Мифтахов. Ему двадцать пять лет, боксер. Отсюда вытекает, что прическа у него короткая, мышцы накачанные, походка спортивная – не вразвалку, а подобранная, подбородок несколько припрятан.
Зеленым пухом расстилается на незатопленных дальних лугах молодая нынешняя трава. Кругом пышно цветет черемуха. Берега утопают в цветах, буквально ломятся от изобилия цветущей черемухи. Посеребренная Башкирия! Кажется, что в ароматном воздухе вместе с первыми бабочками порхает и любовь – мотылек весны.
Вот по реке плывет старый тополь, снесенный с берега вместе с корнями. На мелководьях топляк не плывет, а перекатывается. Черные корни его вращаются вместе с тополем, как колеса какой-то неизвестной машины.
Лодочный мотор в двадцать пять лошадиных сил натужно ревет, преодолевая сопротивление течения. За кормой, пенясь и шипя, бурлит бурун. Сегодня воскресенье. Выходной. Саит выехал покатать свою девушку Наилю. Он хочет поразить ее тем, что у него есть моторная лодка, и может позволить себе покатать ее просто так, для развлечения.
Лодка сворачивает в узкий рукав, соединяющий реку с небольшим озером. Течение отсутствует, лодка убыстряет ход. Утиная пара, еще издали заметив лодку, взлетает и косо удаляется на другое озеро.
Саит причалил к невысокому, поросшему нынешней зеленой травой и густой черемуховой рощей берегу. В летнее время этот берег представлял собой, безусловно, бугристую кустарниковую часть луга, а сейчас, подтопленный, довольно круто уходил под воду.
– Мамочка моя! Это столько черемухи цветет! – Наиля, сидя на корме лодки, вдруг потрясенно всплеснула руками.
Саит добродушно посмеивался над тем, как она с чисто женской непосредственностью выражает свое восхищение. Да, он знал, куда ее везет. Местность высокая и сухая, защищенная от холодных ветров, хорошо прогретая. Поэтому черемуха здесь расцветает раньше, чем в других местах.
– Куда ты меня привез?! – со скрытой радостью в голосе, ругалась она.
– На озеро… Отдыхать! – Усы у Саита самодовольно разошлись, губы приоткрылись, обнажив два полумесяца зубов.
Он небрежно выключил мотор и, раскачивая лодку, выпрыгнул на берег, держа в руке конец цепи. Обмотал ее вокруг толстого ствола черемухи и, подав руку, помог Наиле сойти. В красной болоньевой куртке, в красных резиновых сапожках и в вязаной шапочке на фоне белого тумана цветов, девушка казалась ничем иным, как украшением местности. Она беззаботно запела, попрыгала на одной ноге, нарвала желтых одуванчиков, сплела венок и, сняв шапочку, распустив черные волосы до плеч, надела на голову венок.
– Ну, как я? – выпрямилась в горделивой позе.
– Ничего, – усмехнулся он, подкидывая сушняк в хорошо разгоравшийся костер.
– Вообще-то, я жалею, что приехала с тобой…
– Не пожалеешь. Сейчас пельмени будут... Мировые пельмени.
Она с презрительным достоинством посмотрела на него сверху вниз, ни во что не ставя его ответ. И, праздно покачиваясь, вперевалочку, пошла прочь. Вскоре вернулась, наломав большую охапку черемухи. Она совала голову в цветы, и из букета дерзко торчала ее и без того красивое лицо, украшенное цветами. Томно закатывая голубые глаза и раздувая ноздри, подошла к Саиту.
– А-ах, уми-раю…
– Не умрешь… Сейчас пельмени будут…
Саит помешал поварешкой воду в котелке, подвешенном на перекладину над костром.
– Что ты заладил: пельмени, пельмени. От запаха черемухи умираю… – Она откинула голову назад и сделала вид, что падает на спину. – Ты несносен… Ах, умираю…
– Ты бы не умирала, если бы черемухи поменьше наломала… С экологией не считаемся… Прости нас, природа!
– Ты меня бесишь! – едва сдерживаясь, закричала она, топнув ногой.
– Успокойся… Сейчас будут…
– ...пельмени! – прорычала она.
Он встал, подняв руки вверх, показывая, что сдается, и быстро скрылся в кустах. Кругом пышно, очень пышно, в большом изобилии, невероятном количестве цвела черемуха.
– Ты куда?! – крикнула она вдогонку.
Возвратился он с еще большей, чем у нее, охапкой цветов.
– На! Тебе от меня! Ведь вся природа цветет для нас с тобой. Солнце украшает небо только для нас с тобой… Ведь мы с тобой и сами дети природы…
– Скажи уж – дети мироздания…
– И хотя мы с тобой варвары… Но ведь никто тебя не любит так, как я! – гордо пропел он.
После этих слов наступила тишина, так как было сказано нечто большее, чем надо. Под лодкой тихо хлюпала вода, в костре потрескивали сучки. Неведомая птаха по-воробьиному почирикала в кустах и улетела. Слышно было, как она шумно порхала крылышками.
Наиля поколебалась, но цветы взяла, насмешливо и подозрительно упираясь взглядом в его глаза. В них пылала любовь.
– Ты этими словами соришь, наверное, перед каждой юбкой. А передо мной тебе ничего не стоит их сказать… Чтобы посмеяться… Ты думаешь, ей можно все сказать. Ведь она женщина, уже была замужем, – с мучительной горечью в голосе проговорила она и опустила голову.
Саит посерьезнел. Побледневшее лицо вытянулось, кончики усов вздернулись, глаза бешено закрутились, расширились.
– До-ка-зать?!
Он яростно сдернул с себя короткую кожаную куртку. Пуговицы с треском полетели в сторону. За ними последовали и сама швырком брошенная куртка, и белая в полоску рубашка, и майка спортивного покроя, и расклешенные брюки. Он, боксер, мужественный и красивый, как это озеро, как этот берег, как это солнце, как это небо – в общем, как продолжение местной природы, – остался в плавках под недоуменным взглядом Наили. Она молча таращилась на его сплетенное из канатов-мускулов сильное и здоровое тело, на кудрявую черную поросль на груди.
– Чтобы ты не подумала, что я трепло… – проговорил он уверенно.
Обомлевшая Наиля не успела что-либо сообразить, как Саит вытянул вперед руки, подпрыгнул на месте и нырнул...
Разноцветные искры, освещенные солнцем, взмыли над водой. Низко летевшие гуси с криками «га-га-га» шарахнулись в сторону. По тому, как быстрыми и сильными взмахами поплыл Саит от берега, Наиля поняла, что ледяная вода нестерпимо обжигает его. Весенняя вода еще не совсем освободилась ото льда. Она поняла, что его безрассудный отчаянный поступок – больше, чем просто шутка. Зубы у нее заломило, когда представила, как ему там холодно.
– Са-и-ит! Вернись сейчас же! – задыхаясь, закричала она.
Он послушно поплыл обратно. Тяжело дыша, с налитыми кровью глазами вылез на берег. Все гладкое тело тотчас покрылось гусиной кожей. Бугрились и судорожно перекатывались мышцы. Наиля на ходу сняла с себя куртку и набросила на его плечи.
–Что же ты наделал? – нервно смеялась она, вытирая вязаной шапочкой его мокрое лицо и волосы. – Ты же простудишься. Ох и глупый! – ласково ворковала она и тащила его за руку к костру. – Одевайся быстрей. Не показывай, как стучишь зубами. Стучать зубами и я умею...
– Ледяная вода жжет кожу, как спирт – рану… Я чувствую себя чрезвычайно бодро.
Он оделся и, протягивая руки, присел к костру. Потом пообедали пельменями, попили чаю и, может быть, все на том и кончилось бы, если бы перед отъездом Наиля, как обычно, не закапризничала.
– Саит! Не торопись ехать… Ты ведь ради меня побывал в ледяной воде? А теперь побывай в огне… Перенеси меня на руках через костер!
Он сунул руку ей под колени, другой обнял за плечи и поднял на руки. Она обвила его шею руками.
Саит широким движением перешагнул через костер и, не останавливаясь, понес ее в пышно цветущую черемуховую рощу…
– Ты добилась своего! – поцеловал он ее в накрашенные губы.
Фердинанд БИГАШЕВ
Читайте нас: