Муса Муртазин. Часть девятая

». Однако 20-я Пензенская дивизия красных, зная о состоявшемся переходе на сторону Советов, продолжала боевые действия против башкир. Красные командиры требовали, чтобы башкирские солдаты немедленно складывали оружие и как военнопленные сдавались на волю победителей. 19 февраля А.-З. Валиди явился в Красную Мечеть [Ныне это центр Кугарчинского р-на РБ с. Мраково (Мораҡ).], где командир 1-й бригады 20-й дивизии Зеленков пригрозил ему арестом и заявил, что все попытки Башкирского правительства договориться с Красной армией бесполезны, ибо «Россия должна быть единой, без всякой автономии» [Кульшарипов М.М. Указ. соч. С. 210.]. Как писал М.Л. Муртазин, тот же Зеленков ему заявлял, что «башкиры – пленники и что если они не разоружатся, то будут разоружены силой» [Муртазин М.Л. Указ. соч. С. 77.]. Однако мятежный командир не только не собирался складывать оружие, но даже совершил обратный переход на сторону белых, нанеся при этом значительный урон своим несостоявшимся союзникам. Этот инцидент, прогремевший на весь Восточный фронт, стал причиной многочисленных разбирательств и неоднократно описывался на страницах исторических исследований. Что стало причиной этого происшествия?

После перехода Башкирского корпуса на сторону Советской власти командование красных приказало разоружить 1-й пехотный полк, после чего два его батальона обратно перешли на сторону белых. Солдат других полков, подчинившихся приказу командования 1-й армии красных, словно пленных, толпами погнали из Кананикольска в Красную Мечеть и Стерлитамак. По дороге они подвергались издевательствам – у них отбиралась верхняя одежда, их избивали и даже расстреливали. Части 20-й дивизии не гнушались и грабежом гражданского населения. Поэтому, как писал 9 мая 1919 г. А.-З. Валиди в своей докладной записке командованию РККА, «1-й кавалерийский полк категорически отказался сдать оружие и остался на фронте» [НГУБ. Т. 2. Ч. 2. С. 320.]. Его положение было двойственным: с одной стороны, он не подчинился приказу, а с другой – занял оборону против белых и отбивал их нападения.

К северу от полка Муртазина стоял 1-й стрелковый Смоленский полк 20-й Пензенской дивизии. 4 марта 1919 г. командир полка Боряков, находившийся с основной частью своего подразделения в д. Абзелилово [Деревня Абзелилово Абзелиловского р-на РБ.], писал М.Л. Муртазину, который со своим штабом и одним эскадроном стоял в 30 километрах южнее в д. Равилово: «На участке вверенного мне полка противник пытается наступать со всех сторон, но всегда безуспешно. Ввиду незнакомой местности трудно делать набеги (…). У меня уже не хватает сил всюду направлять отряды прогонять казаков». Из сообщения явствовало, что Смоленский полк едва держался под ударами казачьих отрядов, прекрасно ориентировавшихся на местности, поскольку их станицы находились неподалеку – за р. Урал. У Муртазина дела обстояли значительно лучше: 15 марта 1919 г. он докладывал, что «против нашего боевого участка противник поспешно отступает по направлению к станице Магнитной (находилась на территории современного Магнитогорска. – авт.)» [НГУБ. Т. 2. Ч. 2. С. 16–17.].

Этот факт подтверждается свидетельством А.-З. Валиди, который в своей докладной записке от 9 мая 1919 г. писал: «Это была целая трагедия: Муртазин решил во что бы то ни стало взять Верхнеуральск, он занял д. Абзелилово, но потом, перебрасывая своих солдат на другие места против казаков, защиту Абзелилово поручил 1-му Смоленскому полку, но последний каждый раз, не выдерживая натиска казаков, оставлял означенную деревню (…). [Но] перед последним отступлением Смоленского полка из Абзелилово он вновь занял деревню и, оставляя смоленцев в ней, угрожал последним открытием огня по ним в случае отступления. Так и случилось, как неоднократно случалось тоже ранее (…). По открытии огня смоленцы думали, что 1-й кавалерийский полк перешел к белым. Как передают очевидцы, полк Муртазина еще несколько дней, оставаясь никому не подчиненным, держал фронт в обе стороны как против смоленцев, так и против казаков. Солдаты 1-го башполка несколько раз пытались открыть смоленцам истину, но ничего не вышло, прибывшие из этого полка 35 солдат были в Кананикольске расстреляны» [Там же. С. 326.].

23 марта 1919 г. Муртазин открыто перешел на сторону белых, предварительно атаковав одно из подразделений Смоленского полка. Командир 5-го Стерлитамакского корпуса белых генерал-майор Белов получил информацию: «…казак 29-го казачьего полка Масялов подтвердил сведения о переходе на нашу сторону отряда Муртазина и сообщил, что этот отряд лихим ударом перерезал вчера же целую батарею красных» [Там же. С. 75.].

Возможно, решение о нападении на смоленцев Муртазин принял после получения известий о расстреле 35 солдат его полка в Кананикольске. Хотя А.-З. Валиди в своих «Воспоминаниях» указывал несколько иные причины этого поступка: «Командир полка Муса Муртазин был исключительно храбрым, но чрезвычайно горячим человеком. Он трижды изгонял белых казаков из аула Абзелилово на востоке Башкортостана и трижды поручал охранять его Смоленскому полку красных. Но солдаты этого полка не только не могли удержать позиции против казаков, но каждый раз бежали со всех ног, грабя по пути отступления башкирские аулы. Узнав, что Смоленский полк обезоружил в Красной Мечети 1-й и 4-й пехотные полки и начал чинить насилие в башкирских аулах, Муса Муртазин направил оружие против красных; он присоединился к войскам колчаковского генерала Белова и совершил ошеломляющую атаку на позиции смоленцев…» [Валиди Тоган Заки. Воспоминания. Кн. 1. С. 293–294.]. Действительно, как показывали очевидцы, сразу после ухода к белым Муртазин при поддержке отряда казаков напал на 2-й и 3-й батальоны Смоленского полка, стоявшие в аулах Таирово и Уметбаево [НГУБ. Т. 2. Ч. 2. С. 29. Имеются в виду дд. Тагирово и Уметбаево нынешнего Баймакского р-на РБ.]. Как писал А.-З. Валиди, остатки Смоленского полка, а также 3-я дивизия красных «бежали в атмосфере паники и хаоса». Одновременно с Муртазиным на сторону белых перешли один эскадрон 2-го башкавполка, а также 60 солдат 5-го пехотного полка [НГУБ. Т. 2. Ч. 2. С. 75, 325.].

Разбирая причины произошедших событий, член Реввоенсовета Южной группы Восточного фронта В. Куйбышев писал: «Увлеченные своими вождями, уверенные в благожелательном отношении Советской власти к башкирам, солдаты корпуса нашими частями коварным образом разоружались и как пленные подвергались издевательствам, побоям, разувались и раздевались донага. При этом представителями нашего командования делались наглые заявления, что то, что терпят башкиры, – это только начало того, что они в дальнейшем должны вынести. И такие заявления находили подтверждение в дальнейших действиях: за оскорблениями и издевательствами следовали массовые расстрелы солдат-башкир и их вождей, сторонников Советской власти. Отношение к мирному населению полно ужаса. Грабежи, аресты, расстрелы, изнасилования женщин нашли широкое применение. Едва ли не каждая деревня облагалась контрибуцией деньгами и натурой. За невнесение денег расстреливались революционные деятели Башкирии, поэты, художники…» [НА РБ. Ф. 1107. Оп. 1. Д. 78. Л. 20–21.] Как известно, во время этих трагических событий были убиты выдающийся башкирский поэт Шейхзада Бабич, а также публицист Абдулхай Иркабаев.

Сам Муртазин много лет спустя писал: «Башкирские бойцы не могли рассматривать смоленцев как красноармейцев, дерущихся за интересы трудящихся: поступки смоленцев в глазах Башкавполка и населения приравнивали их к простым бандитам. Башкавполк приказал смоленцам сдать оружие… На предложение Башкавполка разоружиться, последний ответил огнем… Башкавполк в ночь с 7 на 8 февраля с боем разоружил Смоленский полк…» [Муртазин М.Л. Указ. соч. С. 86.] Понятно, что М.Л. Муртазин изложил стычку со Смоленским полком в сглаженном виде. В действительности «разоружение» смоленцев происходило в виде боя. Гай, переходя в другую крайность в своем стремлении выгородить смоленцев, писал: «В своей книге Муртазин мотивирует свой поступок плохим поведением Смоленского полка. Но это неверно. В эти тяжелые для нас дни кавполк Муртазина, поддавшись влиянию момента и агитации реакционных мулл, в частности, «ишана» святого Габидуллы Курбангалеева, поссорившись с командованием 1-й бригады и Смоленского полка (на почве неисполнения боевых приказов), в ночь с 7 на 8 апреля 1919 г. вероломно вырезал всех красноармейцев артвзвода (31 артиллериста) и опять перешел к белым, забрав с собой орудия (…). С рассветом 8 апреля кавполк Муртазина неожиданно ударил в тыл спавшему 3-му батальону Смоленского полка (комполка Нейман был убит). Поступок Муртазина имел трагические последствия для всей 1-й красной армии, [так как] с его переходом на сторону белых образовалась зияющая брешь на растянутом фронте обороны армии. В образовавшийся прорыв хлынула конница белых под командованием генерала Пезеля [Вероятно, ошибочное написание имени генерал-майора В.К. Нейзеля, который в апреле 1919 г. в чине полковника командовал 5-й стрелковой дивизией в ходе Оренбургской операции.]. Обойдя фланги 20-й стрелковой дивизии, белые заставили ее отступить с большими потерями на завод Авзяно-Петровский и далее на Стерлитамак» [НА РБ. Ф. 1832. Оп. 3. Д. 162. Л. 18–19.]. Скорее всего, Гай несколько сгущал краски, стараясь «разоблачить» бывшего колчаковца. Но, так или иначе, в апреле 1919 г. генералу В.К. Нейзелю действительно удалось прорваться к Оренбургу, где он, однако, потерпел поражение от частей 1-й армии Гая.

Салават ХАМИДУЛЛИН

Продолжение следует…

Часть восьмая

Часть седьмая