Любимые самолёты Нэлли Кочековой

Никогда раньше в их село самолеты не залетали. На серых широко размахнувшихся крыльях сияли красные звезды. А когда из кабины вылез плотный летчик в кожаной куртке и приветливо помахал рукой в перчатке собравшимся вокруг жителям села, кто-то радостно выдохнул: "Чкалов!". В то время имя летчика-испытателя Чкалова гремело по всей стране. С этого момента десятилетняя девочка влюбилась в авиацию, а через несколько лет в память о том необыкновенном событии назовет своего старшего сына Валерием. Но до этого было еще далеко. Предстояла война...

К тому времени Нэлли уже жила в Уфе у своего дяди, который взял ее из деревни, чтобы она продолжала учебу в городе. Может быть, причиной того, что после окончания школы она неожиданно для родных пошла учиться в фабрично-заводское училище, и был тот самолет, увиденный в детстве.

После двух лет учебы в ФЗУ, подучив специальность токаря-универсала, в 1940 году Нэлли поступила на моторный завод в 16-й ремонтно-механический цех, где увидела двигатели самолетов М-105, ЛАГ-7Б, ЯК-7Б и сама стала их ремонтировать. Работа пришлась ей по душе, и через некоторое время ее перевели на должность мастера – распределителя работ.

22 июня сорок первого года Нэлли работала на огороде, окучивала картошку, а когда вернулась домой, увидела заплаканные лица родных. Началась Великая Отечественная война. По своему характеру Нэлля была тихой, скромной девочкой. Она никому ничего не сказала, но про себя решила, что пойдет на войну, на фронт, и поступила на вечерние медицинские курсы.

Было лето сорок второго года. Германская армия оккупировала Европу, немецкие самолеты наносили бомбовые удары по Англии, на советско-германском фронте гитлеровские войска двигались к Дону, к Волге, к Сталинграду. Советские граждане в тылу с замиранием сердца каждое утро приникали к черным тарелкам радиорепродукторов, откуда тревожный голос диктора Левитана сообщал, какие еще города заняли немцы за минувшие сутки.

А в это время в Калининском военкомате Уфы устраивала скандал миловидная небольшого роста девушка с длинными светлыми косами.

– Я не уйду отсюда, ночевать здесь буду, если Вы не возьмете меня в армию! Я хочу на фронт, Родину защищать! Я – медсестра, буду раненых перевязывать.

Но ей в который уже раз объясняли, что по своим физическим данным – рост 148 сантиметров и вес 49 килограмм – она для службы в армии не годится. Не положено... Но девушка ничего не хотела слушать. Настаивала на своем. Она казалась себе сильной, и суровое слово "фронт" ее не пугало. Она как бы чувствовала в душе свое предназначение. И когда поздно вечером военный комиссар полковник Макаров вышел из своего кабинета и увидел одиноко сидящую в коридоре уже несколько часов маленькую девушку с длинными косами, он сдался.

– Ладно, – сказал он, – идите в 4-е отделение, оформляйтесь.

И про себя пожалел красивые девичьи косы, которых должна была лишиться эта упрямая девчонка. И в самом деле, Нэлли потом долго будет сопротивляться, не давая срезать косы. Однако с косами все равно пришлось расстаться, потому что, как ей объяснили, может появиться "Форма-20". И хотя Нэлли не знала, что это такое, серьезность названия произвела впечатление.

Как раз летом сорок второго года в Уфе формировался воинский девичий эшелон. По призыву ЦК ВЛКСМ молодые девушки со всей Башкирии съезжались в Уфу и после недолгих формальностей прямо в своей гражданской одежде заполняли товарные вагоны с оборудованными в них нарами из свежих, пахнущих лесом досок.

Молодые, сильные и бесстрашные, с чувством патриотической ответственности за страну, они легко расставались с родным домом, сменив пуховые перины на жесткие нары. Им не было известно, куда мчит их эшелон. Знали только одно – они едут на фронт. Стоя на теплом ветру у широко распахнутых дверей вагонов, они напевали популярную в то время песню времен Гражданской войны: "Дан приказ ему на запад, ей в другую сторону"... Трогательные, простые слова песни они относили и к себе. Они понимали, что теперь ни у кого из них нет личной судьбы. Как скажет потом Владимир Высоцкий: "Все судьбы в единую слиты"...

Нэлли вспоминала, как простилась с другом детства Колей Гавриловым, с которым жили в одном дворе, учились в одной школе, в ФЗУ, а потом и работали вместе в 16-м цехе. Когда она во время смены подошла к нему и, стараясь перекрыть шум станка, крикнула: "Я ухожу на фронт!", он сначала не понял. Остановил станок, переспросил: "Что ты сказала?". Нэлли повторила слова, которые заставили его улыбнуться: "Кто тебя на фронт возьмет? Что ты там делать будешь? Тебе еще в куклы играть". Он явно намекал на ее небольшой рост и хрупкое телосложение. Это ее обидело. В таких случаях она всегда утешала себя поговоркой "Мал золотник, да дорог".

И вскоре она это доказала – ловко и быстро залезала через боковой люк самолета в фюзеляж и ремонтировала детали: лонжероны, тросы, руль поворота стабилизатора. Чистила, смазывала все детали. А потом ждала и волновалась, когда летчик-истребитель на этом самолете улетал на боевое задание. Она переживала, думала, все ли правильно сделала, не упустила ли чего. Помните, в известном кинофильме "В бой идут одни "старики" моторист самолета говорит своему товарищу: "Самое трудное в нашей профессии – ждать"...

Но летчик, младший лейтенант Баталов, всегда возвращался. Он выпрыгивал из кабины и, подмигнув хрупкой девушке в черном комбинезоне, говорил: "Все в порядке, Чайка". Нэлли так называли по наименованию самолетов старой конструкции с фанерным фюзеляжем, которые раньше были на вооружении полка. Потом "Чайки" списали, в полк прислали новые самолеты-истребители ЯК-7Б, а ласковое прозвище так и осталось за Нэлли.

Нэлли нравилась такая неженская работа. Все-таки, это была авиация, любовь к которой жила в ее сердца с детства, с того самого чкаловского самолета за селом. Она не была единственной женщиной в авиаполку. Все должности младших авиаспециалистов – оружейников, прибористов, мотористов – занимали девушки. Только механиками были мужчины. Девушки жили в отдельных домиках на аэродроме и выполняли все требования воинской дисциплины и внутреннего распорядка.

Нэлли здорово повезло, когда в Иркутске (а именно туда, на Дальний Восток, прибыл их эшелон) девушек стали распределять по военным школам. С группой девушек она попала в 57-ю ШМАС (школа младших авиаспециалистов), находящуюся в Хабаровске. Именно в этой школе изучали те же самые двигатели самолетов, которые Нэлли были уже знакомы по моторному заводу в Уфе. Начальник учебной части школы старший лейтенант Борисов только удивлялся тому, как хорошо знает авиационную технику эта юная курсантка. "И откуда ты все это знаешь?" – спрашивал он Нэлли, ласково обнимая за плечи.

Обучение в ШМАС было ускоренным, и уже в 1943 году Нэлли выдали диплом об окончании школы. В дипломе значились оценки: теория авиации – отлично; конструкция самолета – отлично; теория двигателя – отлично; конструкция двигателя – отлично. Эти оценки могли быть гарантией для любого летчика, которому довелось бы летать на обслуживаемом Нелли самолете. Ей было присвоено звание младшего сержанта-моториста. Для прохождения дальнейшей службы младшего сержанта Кочекову направили в 534-й Краснознаменный истребительный авиаполк Дальневосточного фронта. В эскадрилье, куда ее назначили младшим авиаспециалистом, было 12 самолетов – 3 звена по 4 самолета. Командиром эскадрильи был капитан Голубев. Летчиком самолета, на который мотористом назначили Кочекову, был молодой бурят, младший лейтенант Баталов. С ним они вместе прослужили до окончания войны.

Аэродром базировался на дальневосточных сопках. Самолеты ежедневно вылетали на боевое задание. По возвращении на аэродром мотористы и механики занимались ремонтом материальной части, готовили самолеты к новым вылетам.

9 августа 1945 года началась война с Японией. И хотя война длилась недолго, в полку были потери. Погиб комэск капитан Голубев. 25 сентября 1945 года младший сержант Кочекова после 3-х лет службы в армии была демобилизована – с благодарностью от товарища Сталина за отличные боевые действия в боях с японцами на Дальневосточном фронте. Вместе со своей подругой по службе Марией Доновой она поехала в Горьковскую область, так как нового адреса своих родных еще не знала – они уехали из Уфы.

А в это время Николай Гаврилов, оставив военное училище, в котором учился после фронта, вернулся в Уфу к старому больному отцу. Он надеялся встретить в Уфе Нэлли. Но ее не было.

После войны судьба разбросала многих людей по разным местам. Как-то Николаю понадобились белые нитки, чтобы пришить к кителю белый подворотничок (после войны фронтовики еще долго донашивали свою военную форму без погон). Николай открыл швейную машину, в ящике которой лежал треугольный конверт с адресом Нэлли – кто-то положил это письмо в машину, когда Николая еще не было дома. Довольный находкой, Николай отправился в Горьковскую область за своей невестой.

В 1946 году они поженились. Нэлли пошла работать на почту, Николай – на УМПО, инженером в отдел снабжения.

В любви и согласии они прожили 43 года, за это время у них родились десять детей – шестеро дочерей и четверо сыновей. До сегодняшнего дня живы и здоровы восемь из них. Старший сын Валерий живет в Санкт-Петербурге. Ему сейчас 57 лет. Другие живут в Уфе, неподалеку от мамы. У Нэлли Лаврентьевны Гавриловой 17 внуков и 8 правнуков. На ее груди вместе с военными наградами сияют ордена Материнской Славы – I, II и III степени. Муж Нэлли Лаврентьевны, Николай Александрович Гаврилов, умер в 1989 году.

В декабре 2004 года Нэлли Лаврентьевне исполнился 81 год. Только вы этому не верьте. Ее прекрасный внешний вид, энергия и неутомимость в общественной жизни не соответствуют представлению людей об этом возрасте. Всегда красиво одетая (до сих пор сама шьет), с аккуратной прической, она вызывает восхищение у окружающих. И если вам доведется когда-нибудь побывать на концерте хора ветеранов в Городском дворце культуры, пожалуйста, обратите внимание на белокурую стройную женщину в длинном платье в первом ряду. Это она – "Чайка", моторист 534-го Краснознаменного авиационного полка Дальневосточного фронта, которая в военные годы готовила к боевым вылетам свои любимые самолеты.

З. ШИПАНОВА