Десять стихотворений месяца. Май 2025 г.

Если вы пишете стихи, можете принять участие в конкурсе в июне (подробности – в Живом Журнале «Клуб друзей газеты “Истоки”» https://istoki-rb.livejournal.com/209032.html). Желаем успеха!

 

Елена ЧЕРНАЯ

«...поэзия – это то, что остается,

если вычесть из неё стихи...»

                                 В. Кальпиди

* * *

«... и вырвал грешный мой язык...»

и глаз лишил, и чувства встали...

как спарта в скалах фермопил

спиной к спине с моей печалью,

и к схватке с верной чернотой,

мечей и стрел в глаза и груди,

со смутой в правде золотой,

и залпом в тысячу орудий.

 

и обезглавлена строка,

она исчезла в многоточье,

парализована рука

и многомерно право ночи

чернить эфир и бить в набат

волны и миром мироточить,

поэты в томиках лежат,

пустых листов, где только прочерк...

 

нет, им лишь факелом пылать,

кострами яркими, как рощам,

а как ещё поэтом стать,

когда безгласен: святы мощи....

и пепел свят таких костров

и носят руки не писавших

в узорном золоте ларцов,

и без имен – не знайте павших...

 

...им так в себе захоронить

строку, что немоты той горше...

лишь кожей чувствовать эфир

вне поэтической пропорции...

...и в гуще густоты густой

потуг любых, прости, постой,

не быть горшком... и боже мой,

разбиться амфорой пустой...

 

Елизавета ВИОЛОНОВА, г. Пенза

Лунный птенчик

Лунный птенчик сел на крышу

И клюёт осколки звёзд.

Я сквозь сон неясно слышу,

Как за речкой строят мост,

 

Бьют большими молотками

По железным позвонкам,

Режут острыми клинками

Неба призрачную ткань.

 

Неба ткань – горит пожаром,

Словно Солнце, горяча

Рассечённая кинжалом

Земляничная парча.

 

Искры падают на плечи,

Медью в воздухе звеня.

Тает белый Лунный птенчик

В пасти будущего дня.

 

Рвётся сна вуаль – где тонко,

Ночь ушла, и мне – уйти.

У меня в руках котомка,

Опустевшая почти.

 

За плечами – реки, горы,

Люди, годы, города,

Тусклый свет и разговоры,

Дым и горькая вода.

 

Впереди – поля без края,

Синий шёлк – над головой.

Я иду, не умирая,

Вечно новый и живой.

 

Я иду – судьбе навстречу,

Всем печалям вопреки,

И прозрачный Лунный птенчик

Ждёт заката у реки.

 

Виктория ЧЕРКАСОВА, г. Кумертау

Людское и ландшафт

Тропы без реклам, без знаков

Тянут путь от А до Б...

Путь всегда неодинаков

Мастер, царь Иван, Иаков...

Мир от love идёт к лаве...

Троллинг даже на рингтоне...

Аватарки – семь грехов...

Истина не в самогоне,

Не во сне, и не в смартфоне...

Только спам «всегда» готов...

Тропы Азии, Европы,

И иных материков

Носят нас как филантропы...

Мы сбиваемся, на тропы

Жалуясь: «Ландшафт таков»...

 

Владимир ЭХИН

* * *

Цветут черемуха и клён,

И ты как будто бы влюблен,

Хотя – не знаю.

Сквозь золотые кружева

Моя душа – едва жива –

Идет по краю.

 

Ручья прохладного извив,

Короткий звон прибрежных ив,

Плотва на леске.

Вот так сплетается побег,

И исчезает человек

В густом подлеске.

 

Резной листвой проросший рот,

Перед лицом круговорот

Зелёных линий.

Почистит пёрышки грифон,

Все остальное – только фон

Прозрачно-синий.

 

Юлия НОВОСЁЛОВА, г. Екатеринбург

* * *

Столько зелени! Липы – и те.

Отживешь, позабудешь, отринешь,

Всё о чём облетишь, шелестев,

Новым маем на ветви поднимет,

Развернется зеленый листок –

Что тебе написать этим летом?

Всё вокруг распускается в срок

Точным, вечным, несбыточным цветом:

Эти яблони, эта сирень;

Чистотел, одуванчик, кислица;

Тополиная тонкая тень –

От времён и знамён заслониться.

 

Татьяна СИМАКОВА, г. Саратов

* * *

Облака, изрешеченные

в небо посланным негативом,

хмурятся и темнеют.

Сначала вокруг проколов

появляется сумрачное гало,

настолько ничтожное,

что визуально не уловимо

                                      с земли.

Множится, свирепеет.

Аккумулирует

                     стрекочущую немилость

так высоко, что кажется,

солнце не восходило,

а если и восходило,

то тут же

обратно нырнуло смущенно

                                         в небес молоко.

Напряжённые тучи алкáют

посланий, прощений:

исцеления робкого волокнá.

 

Внизу продолжают сажать обиды, растить обиды, пожинать разобиженный урожай

 

Во встученном месиве тесном

мелькают взрывы. Наползает и множится столкновений братва,

обменивается вызовами, заявлениями,

ярлыками обидными.

Ионную бурю катарсит

                                 наверняка,

пролагая плазменные каналы.

 

В канавы зарыты плевки ядовитой молвы.

Мицелием подповерхностно расползáют.

Спорами ранят куски

                              неба

                                     пониже.

 

Напряжение полыхает.

Тучам вéстимо – искупаются

человеческие грехи водой.

Тучи проносятся

Тучи приносятся

                       в жертву,

                                        омывая

                                                     гнилое

                                                                 собой

 

Наталья ИВАНОВА (INI), г. Калининград

«Конфитюр»

Пряничная сказка

из города Кенигсберг

перетекает в Берлин,

далее Каменка

и Гофман спрашивает

у Петра Ильича:

«Deja»?

– «Уже», отвечает

Мариус Петипа́,

балетмейстер.

И Лев Иванов

кивает из 1892-го

В 1816-й –

«Да, премьера,

украшенная

балеринами Дега

и хрусталём Леньшина.

Ах, эта стеклянная Фея Драже!

Замечена

в доме, которого больше нет:

она заглядывает в окно

родного дома Э.Т.А.

(Калининград, ул. Шевченко)

в блаженной надежде

порадовать своим па-де-де

мальчика-сказочника,

А он – нигде,

он – фата-моргана,

мираж в духоте…

- - - - - - - - - - - - - -

… мальчик глядит в окно,

Расплющив нос о стекло,

На пряничный город К.

В углу –

тот-топ, щёлк-щёлк,

исподтишка…

Спит марципановый город.

Спи, марципановый город!

Пока.

 

Юрий САЙФУЛЛИН, Алкино,

Республика Башкортостан

Балалайка

Под портретом деда

Колками к стене

Балалайка, словно

Память о войне...

 

С этой балалайкой

он ушел на фронт

В тот такой далекий

сорок первый год...

 

До Берлина с нею

всю войну прошел,

Пряча в непогоду

в вещевой мешок...

 

Бережно порою

Балалайку брал

И друзьям в затишье

у костра играл...

 

Иногда и в стужу

Он играл на ней,

И бойцам продрогшим

Делалось теплей...

 

Балалайка эта

чем же хороша?..

В ней не зря сокрыта

русская душа...

 

Помнит под Смоленском

тяжкие бои,

Помнит, как ночами

пели соловьи...

 

А всего-то только

тонких три струны...

Но коснись, услышишь

Голос той войны...

 

Эльвира МУХАМЕТОВА, г. Стерлитамак

«Помогай вам Бог, родненькие!..»

Вдоль деревни – взвод солдат.

Бабы у ворот стоят,

Вслед покрестят невпопад:

«Помогай вам Бог, родненькие!»

 

Каждый век – на брата брат.

У разрухи нет наград...

Церковь, колокол, набат:

«Помогай вам Бог, родненькие!»

 

Кто придумал этот ад –

Сам, поди, уже не рад.

Свечки в храмах за ребят:

«Помогай вам Бог, родненькие!»

 

Молитвы чаще во сто крат,

Ведь бабы ждут своих солдат

И крестят спины наугад:

«Помогай вам Бог, родненькие!..»

 

Камилла ВОРОНИНА, г. Уфа

Маме

Наверное, ты смотришь с высоты,

Живым которой не достигнуть,

Но нас соединяют тонкой нитью

Земные сны.

 

Привычной стала боль и пустота,

И все враньё, что время лечит,

Ты просто научился с этим легче

Справляться сам.

 

Былое не под силу поменять,

Но в краткий миг меж сном и явью,

Возможность заключить тебя в объятья

Есть у меня.