Отчаянно живой, отчаянно юный поэт Кира Любименко еще учится в средней школе № 159 г. Уфы, участвует в соревнованиях по стрельбе из спортивного лука и пишет, пишет такие изощренные и одновременно свежие стихи. Пульс нашего времени и нерушимое звено всех поколений интеллектуалов и эстетов сплавляются в ее магнетических строчках.
Галарина ЕФРЕМОВА
маленькие рифмованные строчки,
которыми заполнены мои заметки.
у них нет цены, и нет этикетки,
они не бывают «хорошими» и «не очень».
оборванные фразы, вырванные из контекста
и занесённые в мою дырявую память.
им в моей жизни всегда хватит места.
мне их не заглушить и не закрасить.
пишу то, что вижу и замечаю,
о том, что слышу, о том, что могу понять.
о зиме, о людях, которых зимой встречаю,
о том, о чем не могу не писать.
наверное, в этом вся маленькая суть.
стихи выражают, но не создают.
их не придумывают, ими просто живут.
стихи освещают жизнь, как фонари
— железнодорожный путь.
Сгорбленные спины скоро замкнут круг.
Когда-то их оптимисты всё же умрут
От инфаркта, язвы, рака лёгких нелегкой формы.
Мы теснимся в том, что бесчисленно-непросторно.
Сидим на грязных балконах в руках с экраном,
Забыв, где лежит граница между «поздно» и «рано».
Шагаем куда-то, не зная, чего нам надо,
Выслушивая клевету и тирады.
Не знаем жизни, и даже самих себя.
Ищем зеркало, и боимся к тому ж найти.
А надо-то просто закрыть глаза
И перестать идти.
Красить волосы в фиолетовый,
Ярко-сливовый
Цвет.
Надевать брюки светло-синие,
Клетчатые, вельветовые,
И красный берет.
Покупать книжки, потому что
Приглянулась обложка.
Ради фото в белой ночнушке
Раскладывать погремушки
В снегу.
Разрисовывать для концерта
Старые футболки
Акрилом и блёстками,
Капать воском и цементом,
Писать хлёсткие
И колкие
Приглашения на рандеву.
Футурист рисует на черном холсте
Кровью из пальца
И флуоресцентной краской
Не для признания — для людей.
Папенька, вы желали,
Чтоб я сделалась пианисткой.
Начинайте ругаться,
Молиться,
Злиться,
Отдайте в монахини.
Я сейчас футуристка.
И когда вы спросите:
— Что ты творишь?
Я крикну:
— Анархию.
позволь, я утоплюсь в твоем стакане персикового сока.
будет немного липко, немного мокро,
но я только посплю на кубике льда немного
и сразу назад. не бойся, я не на долго.
позволь, я рассыплюсь твоей палеткой персикового цвета
и буду к глазам твоим приманивать каждого человека,
проходящего мимо по асфальтированной аллее.
ты меня смоешь, а я ни капли не пожалею.
позволь, я испарюсь персиковыми облаками
рядом с твоим окном на рассвете самом.
позволь себе не искать в этих строчках тайны.
здесь нет смысла, его здесь не знают.
Приходи ко мне в гости. Сегодня же приходи.
Можно без стука, только с любовью в груди.
Желательно – с пледом, но если нет, все равно.
Приходи. Приготовим шарлотку, посмотрим кино.
Я, возможно, расплачусь в особо слезливый момент.
В детстве я была крепче, сейчас, к сожалению, нет.
Приходи, я совсем потерялась в календаре:
Мы в июне, а мне всё кажется – в октябре.
Сыграем вместе в шахматы и домино.
Одной мне не жарко, а вместе нам будет тепло.
Включим колонки, чтобы вдвоем танцевать.
Можно без стука.
Входи.
Буду ждать.
Дождь шел весь день и шел всю осень,
Уныло ноги волоча.
Часы пробили полночь в восемь,
Неторопливо, не спеша.
А «моросит» сменялся ливнем,
Порой беседовал с грозой.
Он был по-темному красивый.
Он был отчаянно живой.
Осенний дождь не трогал жизней
И крыш со зданий не срывал.
Он просто шёл, шурша по листьям,
Не притворяясь, что устал.
Грейте, люди, друг другу души
Делом, словом, советом нужным.
Может, вас и не станут слушать,
Но так уж точно не будет хуже.
Люди, грейте сердца друг другу,
Уши, ноги, носы и руки.
В такую погоду без лучшего друга
Замёрзнешь, продрогнешь и сляжешь от скуки.
Шапкой, перчатками, шуткой и смехом,
Чаем и кофе в огромных кружках
И шоколадом молочным с орехами
Грейте люди друг другу души.
газета «Истоки» / Статья от 10.05.2019 г.