Тараканы исчезли, и мухи исчезли, и пчёлы.
И комарик писклявый жалейкой не стонет над ухом.
Но пока ещё кашкою пахнет, цветут родиолы.
Ох, наскочит земля на небесную ось – говорили старухи!
Кто же будет теперь прочищать хоботок и подкрылки,
кто же будет теперь потирать свои чёрные лапки,
вязнуть в сладком варенье и ползать в зелёной бутылке,
иероглифом майя ходить по альбомной закладке?
Говорили – ужо, вам, ужо! Вот бабахнет, промчится!
Говорили, что ягодки будут, а это – цветочки!
Как же хлопотно, тяжко… Что ж будет теперь, что случится?
О, как быстро наш мир докатился до ручки, до точки.
Но пока ещё кашкою пахнет, и вьётся горошек.
В тонком чайничке преет смородиновый листочек.
Как же сладок наш пир с тихим звоном серебряных ложек!
Как же знаков не хочется – ни препинаний ни точек
Тараканы исчезли, и пчёлы исчезли, и мухи.
Вот и я исчезаю в цветенье полуденной тенью.
Ясно вижу вполглаза, отчетливо слышу вполуха,
сонно перетекая в иное совсем измеренье.
туман глотает чьи-то тени
ночь напролет шумит листва
и дождь колотит о ступени...
Ирина ТОЛДОВА, Санкт-Петербург
Всю сирень возле Славянки повырубили,
Всю крапиву потоптали, повыкосили,
К самой реченьке дома подбираются,
А он знай себе поёт-заливается.
Да, душа соловья – дело тёмное,
Даже свай перестук нипочём ему,
Наплевать ему, что город – не рощица.
Улететь бы далеко – чего проще-то?
Только здесь он из яичка проклюнулся
И под первой непогодой сутулился,
Здесь он милой своей – бурой ладушке –
Щелкал песни о любви для усладушки.
То ль не спится мне, а то ли неможется,
Но врастаю в его песню всей кожею,
И поет мне соловей, будто кается –
По отчизне по своей убивается.
Таня ИВАНЧАЙ, Санкт-Петербург
Когда наступает четыре года
Примерно такой, как Экзюпери,
тебе – внуку из талой Твери,
чтоб не объяснять про порывы и жажду,
чтоб молча смотреть на песчинки и звезды,
на спящую птицу и бога в саже,
когда он с ним, чёрт возьми, разберётся...
пока хватает воды в колодце...
Юлия МЕДВЕДЕВА, Санкт-Петербург
Скрючишься, как в детстве, на диване,
и таким крючком тебя несет
жалобным к потрескавшейся раме,
а потом в протяжный небосвод
к облакам, что можно черпать ложкой
(ах, ванильные! ах, крем-брюле!),
а потом безжалостно положат
снова на диван. Как на столе
ни тирлим тебе, ни тилибом...
о твое стекло ударят лбом.
п. Первомайский Челябинской области
На земле гепатитные листья
Отражались в фонарных зрачках,
Тихо спали тревожные мысли
В своих серых небесных бачках.
Разрослась грязь по всей оболочке
Для рождения новых князей...
Я дошел до излюбленной точки
Моих старших по духу друзей.
Юрий САЙФУЛЛИН, ст. Алкино
Там извечно ледники не тают,
Солнце полирует им бока...
Белые орлы ли там летают,
Приглядишься... вроде облака
Дикой сливой воздух пропитался,
От земли исходит легкий жар,
Сколько лет прошло, а он остался, –
Лепестки из юности кружат...
Набухает зелень... И отрадно
И тюльпаны в буйном разнотравье
Капельки росы с ладони пьют.
Собираешь ты в букет цветы,
И не знаю, что ответишь ты...
И не знаю, что случайность часто,
Коррективы вносит в нашу жизнь,
Впереди все это, но пока что
Полыхает солнечная синь...
Полыхает солнечная синька
И на зное созревает тишь,
И бежит всё вверх и вверх тропинка,
Словно в небо хочет увести...
Чистотой их горний мир богат...
И не зря под стать им зреют мысли,
И светлеет пред лицом их взгляд.
Хорошо все это, но с подачи
Философской, а в ином – изъян,
Просто спутал карты мне Чимган...
Дикой сливой воздух пропитался,
От земли исходит легкий жар,
...Сколько лет прошло, а он остался,
Лепестки из юности кружат...
Собираешь ты цветы в букет,
Что люблю тебя, еще не знаю
И не знаю, что ты скажешь «нет»...
И не знаю, – навсегда умчатся
Годы те... вернуться не проси...
Впереди все это, но пока что
Полыхает солнечная синь...
Полыхает солнечная синька
И на зное созревает тишь,
И бежит куда-то всё тропинка,
Словно в юность хочет увести...
И всем, кто не читает стихов, посвящается...
Земля прием я в небесах тону
С-300 я... нет мы тебя прощаем
А все же вертится теперь я точно знаю
Кто видел сверху тот не при делах
Воландеморт и прочие привычки
Кольцо стоп кран мат-перемат и шах
Отсчет цейтнот перегорели спички
А ты то хороша я буду ждать
Земным осиновым и заостренным кверху
Ты знаешь лучше лучше переврать
Петлички помнишь помолись за стерхов
Прием у бога здесь одни кавычки
Я блудный сын я вижу окоем
И землю в мать ругаю по привычке
Звезда моя ты северных широт
И край рубахи до другого края
Прости меня меня земля зовет
Ты веришь знаю знаю и прощаю...
Александр АТВИНОВСКИЙ, Оренбург
В душе́ гостило счастье мало –
Предательство вонзило нож.
Любовь перечеркнула ложь...
…Весь март, весну благодаря,
Взяла все платья из шкафов,
Следов наштамповала вволю
– Остались мы с тобой вдвоём,
Мой верный пёс, нет лучше друга,
Ты не грусти – переживём,
Дай обниму тебя, зверюга.
Ну хватит… Не лижи мне руки…
И вермут будем пить от скуки.
Евгения ПЕЧЁРКИНА, п. Первомайский Челябинской области,
Молодёжный литературный клуб «Кофе»
Спокойствие и тишина здесь испокон веков
И спящие тут люди уже не видят снов
Накрытые полотнами они лежат босые
На мёртвом языке тут говорят живые
Лежат спокойно люди и им уже не встать
И незачем прощаться, и некого прощать
Сегодня человек о ком то слёзы льёт
Но он когда нибудь сюда сам попадёт...
Стилистика и пунктуация сохранены.
Подготовила Елена Луновская