Золото Рифея. Часть первая

Древнегреческие историки писали, что далеко на северо-востоке высятся Рифейские (то есть Уральские – М. М.) горы, где «золото в огромных количествах». Мол, путешественники «своими глазами видели» у скифов, кочующих от моря до Рифейских гор, уйму красивых изделий из чистого золота – даже лошадиная упряжь у них была золотая.

В более поздние века тоже говорили о золоте Рифея; в разные страны мира попадали золотые вещи, изготовленные скифами. Жители Древней Руси знали, что многими богатствами издревле славилась земля русская – но только не золотом.

Царь Иван III даже обратился к королю венгерскому с просьбой прислать специалистов: «В моей земле руда золотая и серебряная есть, да не умеют ее разделити с землей». Однако ни золота, ни серебра венгры не нашли.

Шло время, крепло могущество Российского государства, ширился торговый обмен, нужда в «денежных» металлах становилась все острее. Золото и серебро искали на Урале и за Уралом, по всей Сибири до океана Великого (Тихого). Искали до морей северных. Искали при Иване III и Иване IV Грозном, при Федоре и Борисе, при Романовых – Михаиле, Алексее… Но – не находили.

Все государи сулили великие милости тому, кто найдет золото, – и страшные кары тому, кто утаит.

Следствие ведет… Петр I

Потребность в золоте и других полезных ископаемых была так велика, что Петр I в 1719 году пошел на крайнюю меру – объявил «горную свободу». Было разрешено всем и каждому, какого бы чина и достоинства он ни был, во всех местах, как на собственных, так и на чужих землях, «искать, копать, плавить, варить и чистить всякие металлы: сиречь злато, серебро, медь, олово, свинец, железо, також и минералов…» Заканчивался петровский указ грозно: «Тем, кто изобретенные руды утаит и доносить об них не будет или другим в сыскании, усторении и расширении тем заводам запрещать будут, объявляется наш жестокий гнев и неотложное телесное наказание и смертная казнь и лишения всех имений, яко непокорливому и презирателю нашей воли и врагу общенародной пользы, дабы мог того всякий страшиться». Все это действительно было так.

Но месторождений при Петре так и не нашли.

Казалось бы, ясно: рассказы древнегреческих историков и другие свидетельства о золоте Рифея – выдумка. Но окончательно утвердиться в таком мнении мешало одно немаловажное обстоятельство. Дело в том, что на Урале золото находили не раз, и в больших количествах. Только это были не самородки, не песок, а… готовые изделия! И находили их не рудознатцы, а «бугорщики» – те, кто тайно раскапывал старинные могилы. Так что за воровство из «бугров» было установлено «неотложное телесное наказание и смертная казнь», и раскопками занялись государевы люди. Интересно, что все изделия были украшены изображениями животных и мастера на золото не скупились. Будь оно заморской редкостью, вряд ли древние мастера стали бы расходовать его так легко.

Петр приказал расследовать, «откуда в прежние лета такое золото и серебро получали».

В архиве сохранилось донесение монаха Лота, узнавшего от башкир, что по рекам Уфе, Яику, Исети золотая руда есть, видны следы копаных ям и остатки печей. Подобные сообщения поступали и от других людей. Находили следы печей, даже крупицы золота… Но не месторождения.

«Землю копал глубиной с человека…»

Открытие, которого ждали веками, произошло случайно – в ту пору, когда поиски велись еле-еле, уже «по инерции». В царствование дочери Петра – Елизаветы. Весной 1745 года крестьянин Ерофей Марков недалеко от Екатеринбурга «усмотрел наверху земли светлые камешки, подобные хрусталю, и для вынятия их в том месте землю копал глубиной в человека».

«Узорчатые каменья» – знаменитые самоцветы Урала – еще в 1669 году открыл Дмитрий Тумашев, и с той поры слава их неуклонно росла (как и цена). Поэтому понятно, что Марков заинтересовался находкой.

«Плиточку, как кремешок, на которой знак с одной стороны в ноздре, как золото, и тут же между камешками нашел таких же особливо похожих на золото крупинки три или четыре…» – Марков сообщил о своей находке, указал место. Из канцелярии главного правления послали человека «ехать туда в самой скорости, то место осмотреть и разведать копанием», а также «оставить караул и приказать при том оному быть неотлучно, дабы никто оттуда с таковыми знаками камешков не мог ни тайно, ни явно увезти».

Но снова поиски были безрезультатными: даже сам Марков, принимавший участие в работе, ничего нового обнаружить не смог. Поиски решено было поручить лучшим иноземным специалистам. За два года были изучены сотни проб – безуспешно. И конечно, никто не думал считать причиной неудач свое неуменье. Во всем винили Маркова: дескать, утаил истинное место находки. Летом 1747 года, исчерпав все возможности поисков в приповерхностной зоне, асессор Юдин и пробирный мастер Рюмин «решили вглубь твердых каменьев сажень до трех» пробиться на том месте, где Марков вырыл яму. Шахта эта, пройдя наносы, угодила в кварцевую жилу с золотом. Так было открыто знаменитое Березовское месторождение. Россия стала «золотой» державой, однако финансовые дела страны становились все хуже и хуже – не хватало драгоценного металла для обеспечения денежного обращения.

Весть о березовском золоте распространилась по всей стране. Однако новые месторождения удалось найти только на Урале – в полосе от реки Сосьвы на севере до реки Миасс на юге. Все обнаруженные кварцевые жилы оказались беднее березовских: несмотря на все усилия, добыча золота на Урале не превышала 200 килограммов в год, Россия по-прежнему была вынуждена покупать золото, а ее доля в мировой добыче не превышала трех процентов.

Открытие горного офицера

В 1814 году горный офицер Лев Брусницын (офицерское звание получил за находку коренного месторождения золота возле Уфалейского завода) совершил открытие, которое стало поворотным в истории русской золотопромышленности, да и не только русской. Изучая отвал рудотолченой (дробильной) фабрики, расположенной при впадении реки Березовки в Пышму, Брусницын заметил, что в намытом им золоте «две крупиночки небольшие имеют некоторые отличия в цвете, и на них нет ни малейших следов протолочки. Золото, полученное из кварца, расплющено, разорвано, имеет более темный цвет». Его озарило: ведь в других государствах есть песчаные россыпи, богатые золотом. Может, и у нас?!.. На месте обнаружения двух крупинок золота заложил шурф, из которого были взяты рудные пески, показавшие наличие золота, одинакового с теми двумя зернами. Многие утверждали, что зерна золота были из откидных песков или выкрошились из руд, а другой цвет объясняли тем, что руды, дескать, были с другого места, и откровенно смеялись над Брусницыным. Взяли еще одну крупицу пробы, подвергли протолочке и промывке. Содержание золота оказалось ничтожно малым. Однако настойчивый Брусницын берет новую пробу и промывает без протолочки – и получает из трехпудовой два золотника, то есть около 8,5 грамма золота. Это было открытием большой важности: оказывается, при протолочке золото размельчалось, и мельчайшие его крупинки при промывке смывались водой.

Брусницын стал искать золото по всей долине реки Березовки. Поверхностный слой был небогат, но желтоватая глина на глубине не более метра имела прослой серого песка толщиной около 10 сантиметров, который содержал до 200 граммов золота на тонну массы. А тянулся этот песчанистый слой по всей долине Березовки. Только за лето при работе лишь в дневное время здесь было намыто 5 пудов золота – больше, чем на всех 30 коренных (то есть добывающих золото из кварцевых жил) рудниках Урала за тот же период. И это было только начало! Промывка песков без предварительного их измельчения была проста, доступна, дешева, и ее стали применять повсюду. И повсюду же стали открываться одна россыпь за другой. Бешеные заработки, внезапные обогащения породили самую настоящую «золотую лихорадку».

Заодно при разработке россыпей во многих местах Урала были обнаружены следы очень давних работ – отвалы, остатки промывных устройств, инструменты, домашняя утварь… Свидетельства древнегреческих историков получили бесспорное утверждение.

За короткий срок было выявлено столько месторождений россыпного золота, что не находка их, а разработка стала узким местом. Первая «размолочно-промывная машина» была построена на Урале в 1823 году, а демидовский крепостной, замечательный механик Ефим Черепанов в 1839 году построил первую золотопромывальную машину с паровым приводом.

Основоположник российского булата, отец русской металлургии Павел Аносов, руководивший в то время знаменитыми миасскими приисками, разработал принципы промывки песков с наименьшей потерей золота – они используются и сейчас.

Разработка золотой целины на Урале и других рудных районов России пошла так успешно, что уже в 1845 году в стране добывалось 22 тонны золота – половина всей мировой его добычи.

Кинжалы, «железные шляпы» и россыпи

Да, история открытия золота в России началась со случайной находки. Но цепочка случайных обстоятельств, приведшая к открытию лишь после долгих неудач, имеет и свою закономерность. Заключается она в том, что искать золото и трудно, и легко.

Трудно потому, что золота в земной коре очень мало, его среднее содержание – около 5 миллиграммов на тонну породы. Золото редко образует крупные скопления. Наиболее богаты такими скоплениями кварцевые жилы, но и в них содержание золота редко достигает 10 граммов на тонну. При этом золотые жилы обычно маломощны и уходят в глубь земли – как кинжалы, всаженные в почву. Поиски коренных. или жильных, месторождений можно сравнить с попыткой найти иголку в стоге сена, а разработка их сложна из-за очень высокой крепости горных пород.

Месторождения золота, как и всех металлов, образуются глубоко в недрах в условиях больших температур и давлений. При горообразовательных трещинах отдельные участки земли опускаются, другие вздымаются, подпадая под действие воды, ветра и перепадов температур, которые рано или поздно разрушают поверхностные месторождения. Но золото чаще остается на месте даже после разрушения крепчайших кварцевых жил – освобожденные из кварцевого плена золотые крупицы и зернышки остаются (если и перемещаются, то недалеко) и погружаются на дно наносов. Так возникают россыпи. А при длительном разрушении месторождений золотосодержащих руд, например медноколчеданных, золото, инертное к действию атмосферных агентов, накапливается в так называемой зоне окисления, в «железной шляпе». По таким «железным шляпам» были обнаружены месторождения медноколчеданных руд на Южном Урале, в том числе в Башкирии: Бурибаевское, Сибайское, Учалинское, имени XIX партсъезда и другие. Поселок, возникший при разработке Учалинского месторождения, явившегося основой современного города Учалы, до недавнего времени даже называли Шляпой, подразумевая золотосодержащую «железную шляпу» над богатыми залежами медных руд.

Продолжение следует...