О памяти о полиглотах

Муравьи, как бы далеко ни удалились от своего жилища, всегда возвращаются только в свой муравейник, перелетные птицы за многие тысячи километров улетают от своих гнездовий, а потом возвращаются не просто в свои края, а в свои гнезда. Но удивительнее всего, пожалуй, память человека. Например, полиглота, в совершенстве овладевшего множеством языков. Начнем, как говорят, с чистого листа.

В молодой семье от смешанного брака родился ребенок. В таких случаях, как правило, родители «разговаривают» с младенцем на языке матери – ведь мать носила его девять месяцев под сердцем, к биению которого он привык. Привык он и к голосу матери, только на руках у нее спокойно засыпает под ласковые колыбельные песни. Словом, язык матери младенец буквально «впитывает» вместе с ее молоком. Именно этот язык, наверное, можно считать для ребенка родным. Когда родители посчитают, что их малыш вполне овладел родным языком, его начинают знакомить с языком отца, – и годам к пяти-шести ребенок уже может общаться на двух языках.

Каждое слово в любом языке имеет определенное значение, характеризующее состояние предмета, его действие или образ. Ребенок запомнит слово, если осознает его значение или образ; слова, не имеющие ни образа, ни значения, – просто абракадабра, и они не запоминаются.

Физиологи и биологи тщательно искали, где и как в головном мозге записывается информация о доминирующем языке, – не нашли. То ли это особый рисунок нейронов, толи какое-то новое химическое вещество. Короче, никто не видел «кладовых памяти». Правда, искать эти «кладовые», вмешиваясь в работу мозга живого человека, недопустимо, а после смерти – бесполезно.

Итак, ребенок овладел доминирующим языком и приступил к запоминанию слов второго языка – языка отца. Предметы, с которыми он ежедневно встречается в быту, образ которых представляет с закрытыми глазами, на языке отца называются иначе. Но поскольку образы слов обоих языков одинаковы – они сливаются, как бы «подтверждая» друг друга, а слова второго языка запоминаются в другом участке мозга. Между участками, ответственными за «хранение» слов из разных языков, устанавливается канал связи, по которому слова второго языка поступают в участок доминирующего языка и, «пройдя контроль» в точке слияния образов, получают своего рода «пропуск» в речевой аппарат. Когда ребенок разговаривает на языке отца, слова доминирующего языка «заблокированы», и наоборот: когда разговор ведется на доминирующем языке – «заблокированы» слова второго языка.

Но жизнь не стоит на месте: ребенок взрослеет и осваивает третий язык, четвертый…

Порой успехи в освоении языков превосходят всякое воображение: так, в архиве заведующего учебной частью конгрегации пропаганды Ватикана кардинала Мецофанти найдены заметки на восьмидесяти четырех языках! Как не происходит путаницы? Наверное, знания по разным языкам «хранятся» в разных участках мозга, поэтому не возникает путаницы при их применении. По сути, сколько бы языков полиглот ни знал, во время разговора работает двуязычная схема.

При этом, несмотря на разного рода поражения мозга, в том числе опухоли, память чаще всего сохраняется. Даже люди, пережившие инсульт, обычно не испытывают проблем с памятью, – да, порой нарушается речь как таковая, страдает дикция, однако «инсультники» все прекрасно помнят и мысленно произносят монологи любой степени сложности. Во всяком случае врачам и близким, которые ухаживают за людьми, перенесшими инсульт, прекрасно известно, что память у последних практически не страдает, работает исправно.

Словом, память человека – инструмент исключительно надежный, но, как и любой другой инструмент, требует бережного обращения.