Жизнь в клеточку

1. «Табия тридцать два» Алексея Конакова — это фантастический роман-памфлет, жанр некогда популярный, но потом забытый по той причине, что длинный сатирический текст всегда проиграет короткой записи в блоге. Ну, а художественность… какая уж художественность, например, у беляевского «Продавца воздуха»? А работа Конакова ближе всего к сочинениям такого рода. Г-н Конаков хорошо известен как исследователь позднесоветской культуры, что, конечно, сказалось на его «Табии»: и то, что исследователь, и то, что спец по советскому дискурсу. Еще: он молод (ему 40 в этом году) и он из Питера. Это тоже чувствуется.

2. Дело происходит в конце нынешнего, двадцать первого века. Война на Украине проиграна; поэтому Россия лишена всего, включая компьютеры и оружие, нефтегазовые деньги изымаются в счет репараций. Страна посажена на столетний карантин (очень жесткий, границы полностью закрыты). В стране бедность. Но уже не голод и бедствия, унесшие миллионы жизней, как было сразу после поражения. Сразу после Кризиса местные мудрецы задумались: а как бы лишить русских врожденной агрессивности, желания соваться к соседям впредь? И поняли: всему виной русская литература.

3. Один из этих мудрецов, бодрый 90-летний старец, обосновывает решение так: «Именно через сочинения литераторов входили в умы россиян расхлябанность и необязательность, презрение к элементарной логике и к минимальному порядку, пренебрежение строгостью мыслей; входила вера в собственную исключительность („Умом Россию не понять!“) и любование дикой, разрушительной силой („Да, скифы мы, да, азиаты мы!“); входила, в конце концов, темная страсть к экспансии, к расширению, к захвату: сначала — чужого внимания, чуть позже — чужих умов и душ, в итоге — чужих территорий и стран. Теперь об этом забыли, как о страшном сне, а ведь в начале XXI века русская литература была самым настоящим культом, зловещим, как оказалось, культом».

4. Литературу решено заменить — шахматами. Мир, построенный на новых основаниях, описан авторов методично и довольно остроумно. Много забавных находок, вроде памятника Чехову, переделанного в памятник шахматисту Чеховеру (реально существовавшему). А что же фабула? Молодой герой книги, питерский аспирант Кирилл, выросший уже при новом режиме, оказывается втянут в конспирологический узел. Он узнает, что есть некая шахматная комбинация, именем которой названа книга, эта самая табия 32, которая (если коротко, не раскрывая всех тайн) ставит стабильность системы под угрозу. Он узнает, в чем тут дело, и… Ничем хорошим дело не кончается.

5. Читать книжку (она невелика) как любой конспирологический детектив, этакую пародию на Дэна Брауна и компанию, в принципе, забавно. Тем более, что автор, петербужец, напомню, и лауреат премии Андрея Белого, просто так слов не говорит, а конструирует свой текст на наших глазах. Но такая однообразная «умышленность» довольно быстро приедается; да, собственно, кроме самого главного фантастического допущения все остальное и выглядит бледновато. Плюс к тому идеологическая ангажированность (то-то книжка так понравилась небезызвестной Галина Юзефович и все либеральной гоп-компании) ближе к финалу начинает мешать.

РЕЗЮМЕ: Собственно, мысль автора не только в том, что абсурдно обвинять во всех грехах русскую литературу и требовать ее отмены (эта идиотская мечта нынешней эмиграции все же Конакову чужда). Скорее, он ставит под сомнение вообще любую государственную идеологию, какой бы она ни была, пусть даже и шахматной. Ну, типа, хорошо, что на Украине проиграли, и правильно, что Россию наказывают (детали наказания прописаны подробно и не без удовольствия), но с литературой это, извините, переборчик-с. Потому как шахматный вариант еще хуже. Отменить бы всю Россию разом, «деколонизировав» ее — и дело с концом. Свободу всем и никакой идеологии, долой государственный контроль — обычная для памфлетов всех времен мысль породила и этот текст. Ну, уж с такой откровенной либеральной банальщиной позвольте не согласиться.

#5гвоздейвкожаныйпереплет