Сочные пальчики пустой подворотни

Завораживающие, будоражащие воображение волшебные отсветы, возможность увидеть потустороннее в самых обычных вещах. Задумывались ли вы когда-нибудь о том, какие страшные истории могут стоять за обычной городской канавой, в которой, возможно, самый рядовой дворник хранит улики своих тёмных делишек? А ведь байки-то могут выйти не шуточные: кто разберёт, что кроется в тёмных закоулках городских дворов и человеческих душ.

Лайс Барс, судя по всему, разделяет мою точку зрения. Под заголовком её первого сборника рассказов «Сломанная роза» так и написано – «мистика, ужасы». Минималистичная обложка с моим портретом за авторством писателя, кстати: красный цветок – так романтично, впрочем, и этому найдётся место. Выключим свет, достанем фонарики и начнём читать: в конце концов, не каждый день молодые авторы радуют нас сборниками, причём такого экстравагантного содержания.

«Открывающий» рассказ, как не сложно догадаться, называется «Сломанная роза» и повествует о слегка запылённой истории «русалки», то есть классической гоголевской утопленницы: молодой человек, отдыхающий в деревне, сталкивается лицом к лицу с девушкой, покончившей с собой из-за несчастной любви. Жгучая брюнетка-цыганочка Кармелита, ой, нет, Роза, летние ночи – романтика одним словом: разумеется, не обошлось и без довольно ленивой постельной сцены. Парень вовремя узнаёт от местного «синего» историю загадочной девушки, и, когда утопленница в самом страшном облике является в дом героя дабы забрать своё, включает голову, «динамит» потустороннюю красавицу, применив старую добрую смекалочку. Ох, Роза-русалочка: какая гадость эта ваша «залитая» флористика, хи-хи-хи. Неплохо, – подумал я – но утопленницы стали уже тлеющей классикой, да и язык рассказа не самый искусный, но впереди ждёт сто двадцать страниц новых «вечеров на хуторе», может, Барс «прокачается»?

Как сказал бы классик: любви должно быть в меру (и желательно без убийств). Но писательница решила, что какой русский не любит езды и до упора нажала на газ. Почти в каждом рассказе есть постельная сцена, даже не всегда с живым человеком, обнажённые девушки, фотосессии в стиле ню, и всё это, так или иначе, сводится к «скоропостижной». Даже как-то скучновато наблюдать за банальным соитием, когда на фоне происходит какой-то мифический трэш уровня «ночного дозора без примечаний автора». Я не шучу: в рассказе «Кукушкино яйцо» в руки немолодой супружеской пары попадает яичко, но не простое и не золотое, а извращённое, которое стало по ночам светиться. Муж и жена настолько воспылали страстью друг к другу, что заперлись в спальне на целую неделю без перерыва на обед. Когда же обеспокоенные соседи взломали дверь, то увидели две иссохшие мумии в переплетённой позе, а загадочное яйцо бесследно исчезло.

Ну что ж, по крайней мере, супруги любили друг друга до гробовой доски, хи-хи-хи. И вот так всегда: то доставщик еды, благородно успокоивший заплаканную девушку, через минуту разделывает ее топориком на фаршик для пиццы, а то обворожительная сатанистка с завидным проворством убивает случайного любовника стальной шпилькой туфли. Или вот бабуля-вурдалак, которая ночью соблазняет своего племянничка-дворника, а потом с аппетитом его же кушает в рассказе «Я твоя тётя». Да, женщинам палец в рот не клади, хи-хи-хи. Даже, о боже, шестнадцатилетняя чрезмерно претенциозная и «лёгкая» в поведении школьница (дети так быстро растут) становится обедом крыс-питомцев своего нового парня: не ходите, дети, к любовникам гулять. А мистика-то где? Пока больше напоминает скучнейшие хроники «бандитского Петербурга»: одного изувечат, другого – скушают. Такой нечисти слишком много развелось, поэтому даже невольно позёвываешь, когда лопают какого-то несчастного.

И ладно если бы с годами подача банальных сюжетных ходов принимала новые, неожиданные тона (в сборник входят рассказы с 2015 по 2019 год), так ведь только хуже становится: то и дело «невидимая рука рынка» достаёт из закромов стереотипы, например, водителя автобуса-кавказца из рассказа «Острая шпилька», у которого, конечно, в рабочем плейлисте ничего кроме лезгинки.

Как это ни парадоксально, но вступительная утопленница утонула в банальщине. Рассказы лишены потенциала ужаса, а мистика, к которой хочет подвести нас автор, предсказуема как российский кинематограф. Схема почти всегда одна: бытовуха, момент с «фокусами-покусами», кровища. Ощущается эта мешанина, как бессмысленные серые скетчи с кровавым налётом. Просто представьте себе разнообразнейшее меню с огромным выбором блюд, вот только все они состоят из двух-трёх одинаковых ингредиентов: котлеты из овсянки, суп из овсянки, салат с овсянкой… Опа, корпаччо! А, нет, овсянка, и такое, кстати говоря, тяжело переварить.

Несмотря на все «хиканьки-хаханьки», есть надежда. Лайс Барс может взять за живое по-романтичному светлыми рассказами, в которых на первом месте не какая-то «звенящая пошлость» и танцы с костями, а человеческая душа, стремящаяся к чему-то неизведанному, потустороннему. Это «Вечер в канаве» с добрым, но бедным бездомным, пожалевшим умирающую собаку, или фотограф, обретающий себя после вкушения истинного экстаза творчества. Как поэт, художник и вообще человек творческий Барс ищет лазейку между миром гнетущим реальным и мистическим фантазийным, вот только одного желания маловато для того, чтобы читатель ощутил те же эмоции, что и автор текста.

Не знаю, что порадовало старого хранителя склепа больше: забавные «бородатые» приемчики нечисти или то, что кто-то, наконец, взялся нас попугать своим творчеством. Пока рассказы Лайс Барс напоминают мне мою малую родину – «Байки из склепа», но сам факт существования сборника радует мою потустороннюю душу. Можно спать спокойно.