БАМ как лабиринт

"Картинки" - контрастная графика в "шизоидном" стиле - здесь принадлежат Лизе Плавинской, известному арт-деятелю. Предисловие написал другой известный арт-деятель Вячеслав Курицын. Типа как заметки куратора проекта. Автор текстов, как узнаем из предисловия, из того же поколения, 1971 года рождения.

Тексты (их всего несколько) как будто написаны специально для проекта. Большинство формально объединены временем и местом действия - поселком Хани на трассе строящейся Байкало-Амурской магистрали. Конец 70-х. Герои - и дети, ровесники автора, и вполне взрослые дядьки. Станция Хани вполне реальный населенный пункт.

Но всё это условность. Автор решал ведомые только ему художественные задачи, и БАМ ему важен не как стройка века, а разве что как место получения изживаемых текстом детских травм. Многие из травматических случаев описаны подробно, с меланхолической точностью в малоприличных деталях. Но это даже не чернуха, ибо место действие тут не станция и окрестная тайга, а мерцающий и колеблющийся внутренний мир героев. Весьма неспокойный и болезненный мир! И, конечно, все это с аллюзиями и намеками в масштабе всей мировой культуры, впихнутыми в тексты не без потерь.

С точки прозы тексты написаны дилетантски. Подобно одному набоковскому герою- графоману, автор сильно озабочен тем, как описать реальные действия персонажа, который, например, прошел в комнату и сел за стол. И у автора это не очень получается, поэтому от греха он предпочитает описывать ментальные поля, увереннее чувствуя себя в мире сюр-реализма. Алексей Дьячков (если этот тот Дьячков, о котором я подумал; об авторе тут кроме года рождения ничего не сказано) - поэт, и это едва ли не первый его опыт в прозе. Не очень удачный именно с прозаической точки зрения.

Выморочные тексты представляют собой довольно неорганичную смесь различных стилевых пластов. Тут и шизоидное письмо, и стилизация (довольно курьезный текст "Музыкант"), и телеграфный стиль. То Добычин, то школьное сочинение третьеклассника. Я уверен - автор это все нечаянно, "не справившись с управлением". Вот описание пластилиновых забав местных детей. "Руки, как заточенные, чтоб лепить по-быстрому, и избыток трофейных подразделений обеспечивали Осипову массу свободного времени, в которое он придумывал мирную жизнь. Слепил несколько проституток и часа два разыгрывал драму в публичном доме — все женщины были изнасилованы и убиты, кроме одной — на ней женился капитан Брандо, предварительно перерезав весь осиповский офицерский корпус и приняв чин полковника. Однажды полковник Брандо напился на юбилее президента, осуществил переворот, пустил по кругу свою жену, потом ее зарезал и объявил войну всем сопредельным государствам". Откуда бы бамовским детям знать фильм Копполы? Да неоткуда, конечно; все это происходит в ментальных лабиринтах автора.

РЕЗЮМЕ В целом эта "попытка с негодными средствами" изобразить прозу даже чем-то симпатична. Хотя бы потому, что образ места действия как сюрреалистического лабиринта всё же в итоге возникает. К реальному БАМу, повторю, это имеет мало отношения - но если брать социальные смыслы, то эта дорога с самого начала была мало реальна. Поэтому вся бытовая метафизика, приписанная ей Дьячковым, как-то очень БАМу подходит. Другое дело, что эта метафизика видна именно в итоге прочтения всех текстов - по одному рассказы просто слабы. Да и не рассказы вовсе, а так - фрагменты и текстовые пятна. В шорт-листе нынешнего НОСА, куда удивительным образом попала книга, и не такое, впрочем, встречается.