«Итальянец» («Bangla»)

И дело даже не в том, что он – сын иммигрантов и верующий мусульманин. А она – дочь богемных европейцев, если во что-то и верующих, то в свободу самовыражения личности…

И не в том дело, что великая, значит, ЛЮБОВЬ должна разрушить стену между двумя цивилизациями с разными традициями…

Дело в том, что обычная, совсем несовершенная любовь двух обычных, совсем не совершенных и смешных, людей оказывается чуть ли не единственной скрепой разворачивающейся перед нами вселенной.

Да, вполне ожидаемо, что родители героини оказываются типичными западными «кидалтами». Милыми, но безнадёжно застрявшими в возрасте лет на пять младше возраста их дочери. Со всем сопутствующим подростковым хаосом, анархией и катастрофой. Это-то как раз ожидаемо. Неожиданным оказывается то обстоятельство, что и якобы «традиционное» окружение родителей героя выглядит на экране и звучит ничуть не менее катастрофично.

Либеральному бардаку одних соответствуют двадцать лет впопыхах «на чемоданах» других. Нет уюта – ни там, ни там. И те, и другие способны говорить только о том, что могло бы быть, и о том, что давно прошло. Настоящего нет. Жизнь разорвана. Отец героя – человек, всю жизнь проплававший в чужих морях, и, в принципе, потерявший ориентацию во времени и пространстве. Мать – женщина, живущая только сериалом о придуманной жизни в далёком и прекрасном Лондоне. Оба они люди не только утратившие свою родину, но и не желающие обрести другую. О традициях и корнях они вспоминают только ради того, чтобы в очередной раз напомнить себе и детям свою чужеродность и укрепиться в этом потерянном состоянии. Крепких устоев у них не больше, чем у самоустранившейся матери и «застрявшего в 90-х» отца героини.

Так что проблема мира не в том, что западная христианская цивилизация утрачивает традиции, а восточная мусульманская их якобы навязывает. Проблема в том, что обе цивилизации подверглись ужасному разрушению. В том, что конфликта цивилизаций и религий больше нет, а есть мир потерянных родителей, в котором не на что опереться их любящим детям.

И, очевидно, именно потому герой так стремится в мечеть, в традиционную музыку и даже на скучную работу в музей, ровно расчерченный линиями сигнализации. Туда, где (на первый взгляд) всё ясно и просто устроено. И именно потому герой и героиня встречаются, как встречаются в неспокойном море двое тонущих. Обретая устойчивость вокруг любви как вокруг спасительного круга. И, именно потому героям так невозможно расстаться. Потому что, когда мужчина любит женщину, а женщина мужчину – это такая основа основ, которая древнее и сильнее всех уничтоженных традиций, всей потерянности. И это та основа, на которой любую традицию можно возвести заново…

Но даже и такой, если не великой, то основополагающей любви нужен союзник, чтобы усмирить доставшийся в наследство хаос. Какая-то ещё структура. Другая точка опоры. И, в рамках данного фильма, союзником героя и героини становится множащаяся вокруг них, повторяющаяся, защищающая их, весёлая, солнечная структура – сам город Рим. Городская обстановка родного квартала. Родной город как решающая опора. Город бесконечно, как в жизни, повторяющийся в кадре день за днём, одними и теми же пейзажами. Обеспечивающий миру необходимую: монотонность, непрерывность, предсказуемость, тепло и уютность.

Конечно, бесконечное повторение, с одной точки, одних и тех же видов и улиц несёт и кое-какую другую нагрузку. Рассказывает, например, историю отношений героя с исламом на фоне обелиска-полумесяца. Или историю его чувств к девушке на фоне постепенно раскрашиваемого граффити. Но множественность и бесчисленность этих повторений города своим непрерывным мерцанием в кадре создаёт, в конце концов, нечто вроде защитного поля вокруг влюблённых. Своё особое, прекрасное, сияющее пространство. Свой цельный мир, который целиком и полностью на стороне любви и детей. Сияющий мир – Рима, любви и дома.

…Ведь без осознания какого-то, пусть и не совсем коренного места на карте, родины, человек счастлив не бывает, даже в личной жизни. Живёшь ли ты в Италии, России или Башкирии – отказывая им в приятии и внимании, ты себя самого лишаешь счастья. Так что неслучайно в героине с синими волосами, разъезжающей на скутере, мерещится кинопараллель «Из Уфы с любовью»…

…Дверь, с открытым сердцем на ней, закрывается перед камерой, показывая, что на этом знакомство с миром героя для нас прерывается. Omnia vincit amor! А как говаривал Данте Алигьери: «Roma» – этот самый «Amor», на самом-то деле, и есть…

Юлия ЛОМОВА-УСТЮГОВА