Джимми Хендрикс и его ядерные сдвиги

И вдруг взрыв, рёв, вой, канонада, рычание, ржание – всё в одном, слилось и разлилось по сцене. И сцена вздрогнула, прогнулась под весом стреляющей пулемётной очередью музыки. Солёные мелодичные мелизмы побежали, как наверное кровь бежит-трусит по венам-ветвям.

Бог хард-рока не может не быть! Музыкант стоит у грушевидного микрофона, с главным орудием своей жизни. Раскачивается вперёд-назад с закрытыми глазами – на первый взгляд пьяный, не в себе. На голове широкополая чёрная шляпа из-под которой безобразно торчат волосы – репейник. В его руках… да, именно гитара, с которой он вытворяет такое, чего даже гитаристу-виртуозу не приснится.

Джимми Хэндрикс (Jimi Hendrix) по справедливости считается родоначальником, ведущим основателем стиля хард-рок. Он из первых кто зажёг тот «высокооктановый» факел в годы шестидесятые. Полунегр, полуиндеец, умеющий играть на гитаре и зубами, локтями, на вытянутых руках. И даже если инструмент висит у него за спиной. Мастак, каких и не сыскать более.

Что же до меня, то я его услышал совершенно случайно. На улице, по дороге домой, под ноги попалась аудиокассета в чёрном корпусе, без каких-либо надписей. Хотя наклейки, конечно, имелись когда-то, но их оторвали старательно, будто пытались некую тайну скрыть. Остался лишь след клея и едва видимый островок бумаги. Посему мне попалась «безымянка». А так, целёхонькая и тоненькая плёнка на месте – не жёванная. Прихватил с собой. Положил рядом с другими записями, и моментально позабыл о находке. Спустя несколько дней вернулся к ней, и то напоролся, врезался прямёхонько глазами. Вставил кассетку в портативный магнитофон и… замурлыкали небезызвестные «Битлы». Ну, альбом «Revolver» у меня есть! В отроческие годы у меня на полке поживал пяток альбомов ливерпульской четвёрки. Узнал их я сразу: отчего накатило лёгкое разочарование. Сюрприз не случился. Я выключил технику и ушёл заниматься домашними делами. Но так или иначе вернулся – как же, имеется ещё вторая сторона девяностоминутки, на которую я не догадался сразу перевернуть. Вот пенёк заплесневелый! После смены стороны с «а» на «b» – щёлкнул жёстким тумблером «Воспроизведение». Из круглого встроенного динамика заскрежетали гитарные запилы. Неслись они ураганные, дикие. Языческие пляски вокруг костра, визгливые подвывания шамана… Ещё казалось, что где-то несётся на полном ходу электричка, электровоз, что слетели с рельсов, но продолжали своё движение… беспощадно, сверхбыстро. Безумные картинки-слайды сверкнули в голове. Но кто это играл? – Я не узнал. И не имел никакого понятия. Давал послушать знакомым – никто не мог дать точного ответа, хотя любителей рока и блюза среди моих друзей почти не было. Тогда вылезали уже легально «из-под полы» Шуфутинские всякие, Асмоловы, Новиковы, Токаревы и само собой – розово-яблочная попса.

В начале девяностых западная музыка, а в частности хард-рок в свободном доступе только-только на нас сваливался всем своим нелёгким железобетонным грузом. Припирал к стенке, словно звероящер. Да и распирало от любопытства – тянуло послушать что-то новенькое для себя, хотелось раздвигать музыкальные горизонты всё дальше и дальше.

Однажды я кружился возле торговых рядов нашего Колхозного рынка, что в Черниковке. Необходимо было приобрести пару рубашек и лёгкую куртчонку. И вдруг, лавируя между лотками, я услышал из дальнего угла огромного рынка знакомые для меня запилы, живейшие искры гитары. Я остановился, прислушался внимательно – может, ошибочка. Сквозь людской гомон, шлёпанье ботинок по вязкой грязи… весна, знаете ли… мне вроде удалось распознать те самые звуко-крики бешенной экспрессии. И я, позабыв истинную причину своего прихода на рынок, кинулся к точке продажи аудиокассет, откуда исходила ядерная музыка. Эти точки – небольшие киоски, будочки с аудиозаписями (плюс компакт-диски) с каждым разом… годом, месяцем, увеличивались в количестве, росли как поганки по всему городу, а впрочем, и по всей стране. Также и видеосалоны с видеокассетами, но не о них речь. Ну их – к дяде Васе! Одним словом, я чуть ли не бежал, боясь потерять «волну». Вдруг музыка прервётся, и я всё (навсегда, навечно)… не узнаю секрет своей чёрной аудиокассеты – кто же так на надрыве, словно сумасшедший, играет на электрогитаре.

Народу на рынке в выходные всегда тьма-тьмущая, я шёл-бежал, чуть ли не расталкивая локтями. Хотя пойди толкни кого по-настоящему: вмажут так по затылку, что мало не покажется. Ну, добрёл я до киоска, откуда изрыгала мелодия. К моему мало-мальскому сожалению, гитара уже не плакала, на первый план вышла группа «Технология», из известных фаворитов того времени. А в киоске сидела приятная на вид женщина с ярко накрашенными губами. Когда она улыбалась, проглядывался ряд золотых зубов. Я, глядя на неё сквозь небольшое открытое окошко, сразу выстрелил своим вопросом, а якобы кто только что у вас играл, пел. И она, забавное дело, растерялась, не смогла дать с ходу точный ответ.

– «Технология!» – ответила она глухо.

– Нет! Что вы! Это сейчас у вас играет, а до этого… – почти обиженно жахнул я.

– Она же и играла!

– Вы что-то путаете! На гитаре… рок зарубежный.

– Ну, не знаю! Хотя посмотрю… Может, найду твоего рокера.

Она копошилась в своей тесной, узкой темноте, для меня непроглядной, откуда доносилось шуршание пластмассы. Очевидно, она перекладывала из одной стопки в другую аудиокассеты. Меня начала одолевать скука, граничащая с возрастающим нетерпением. «И здесь я ответа не найду» – скользила мысль. И хотелось до безобразия сделать такое, чтобы эта «шуршащая тишина» закончилась, как можно скорее. Ибо бесполезная возня! Что может ведать, знать женщина о рок-музыке?

– Вот!.. – протянула она мне аудиокассету с прозрачным корпусом, на которой написано «KISS», вместо буквы «s» две молнии, – Берёте?

– Не то! – разочарованно промычал я, – Что я, этих раскрашенных не знаю…

И отошёл от окошка. Тем более за моей спиной уже несколько человек стояло в ожидании, когда я завершу свои покупательские делишки.

Вообще решил уйти с рынка… а эти тряпки, одежонки подождут. Двинулся я к трамвайной остановке, ускорив шаг. И трамвай ромбовидно-рогатый сверкал вдалеке. У остановки не ахти как много народу, видно, недавно уже проходил трамвай. Стояло несколько парней, что лет двадцать-двадцать пять, и само собой уже без зимних шапок. Вернее, совсем без шапок: звонкая капельная весна! Рядом шебуршал лопатой дворник, сгребая серую кашицу грязи и снега, ближе к решётчатому забору. Забор-заборчик уж давно окосел и проржавел, несколько арматур оторвано. На остановке ещё стояла полнотелая тётка с молодой девушкой в кожаной куртке, и они о чём-то запальчиво спорили… какой-то фэн-шуй, выбросить якобы обязательно надо… сакура. Зачем выбросить? Зачем сакура? Поди пойми их. Я подметил, что и парни вслушиваются, о чём они так жарко спорят. Улыбаются как коты. Ну да – на девушку облизываются!

Трамвай, скрипя хриплым, противным звонком, уже приближался. И почему они такие медлительные как улитки. Вдруг я услышал опять те самые гитарные запилы. Они просто-напросто вырезали остатки зимы, крошили напропалую. Знакомые звуки из того киоска с женщиной с золотыми зубами. Киоск-то не так далековат от трамвайной остановки – вернуться, что ли? Пыхтело желание.

– О, гляди! Опять Джимми Хендрикс жгёт! – почти торжественно проговорил один из парней.

– Угу! – пробасил второй.

И я, озарённый маленьким, но ёмким счастьем, будто наконец-то отхватил луну с пригоршней звёзд – улыбнулся. Значит, Джимми Хендрикс! Будем знакомы!

Да, Джимми полюбил гитару ещё в детстве, слушая в основном классическую рок-музыку пятидесятых. И он был хулиган ещё тот: воровал, угонял машины. И пребывание в армии нисколечко не изменило его поведение и характер. Как был сорвиголовой, так и остался. Его бунтарский дух, в той или иной мере, ушёл в рок-музыку, которой он всерьёз увлёкся в шестидесятые годы. Еще будучи жителем небольшого городка Клаксвилл в США, штата Теннесси, музыкант познакомился с Билли Коксом. Вместе они удумали собрать собственную группу, получившую название «King Kasuals». Но до международной славы, как не обидно, им было еще очень далеко. Поняв, что успехов с «King Kasuals» им уже не достичь, друзья переезжают в Нэшвилл, где выступали в помещениях местных баров. Но жизнь их всё равно не безоблачна: с трудом сводили концы с концами. Не жили на полную катушку, а выживали. Дела Джимми Хендрикса шли неважно. И многие, да и большинство на его месте, успели бы отчаяться, упасть «носом к полу». Но не Джимми Хендрикс! Он рвался вперёд – к большой сцене. И он знал и чувствовал, что её не миновать. Иначе зачем он здесь, в этом мире?

Судьбоносным и существенным для Джимми Хендрикса и его новоиспеченной группы (имеется ввиду «The Jimi Hendrix Experience») стало выступление в Нью-Йорке, где на музыканта обратил внимание успешный на тот момент участник состава «Rolling Stones» Кит Ричардс. Именно с его лёгкой подачи о неизвестном гитаристе-виртуозе заговорили всерьез. И надолго. Будучи пораженным талантом молодого человека, Ричардс свел Джимми Хендрикса с местными музыкальными продюсерами, подписавшими контракт на первый полноценный альбом. Разве не подарок судьбы?

После подписания контракта группа переехала в Великобританию. А вышедший дебютный альбом назвали «Are You Experienced». Сказать, что это в какой-то мере гигантский взрыв, землетрясение восприятия, вынос башки, то всё равно, что ничего не сказать. Джимми Хендрикс, фигурально выражаясь, ущипнул своим успехом саму группу «The Beatles». Ну, что же? Он – суперзвезда!

Джимии Хендрикса, помимо виртуозной игры на гитаре, отличало от своих коллег по цеху ещё необычная манера одеваться. Он недолюбливал дырявые джинсы и мятые блеклые футболки, которые предпочитали все прочие рок-музыканты той великой эпохи. Вместо этого Джимми предпочитал футболки кислотно-ярких тонов и гавайские рубашки. Объемная пышная прическа и классическая зеленая бандана по сути его визитная карточка, по которой Хендрикса узнавали во всем мире. И попробуй не узнать столь колоритного рок-творца.

В этом, 2020, году ровно 50 лет как он умер, в достаточно молодом возрасте – 28 лет, а его смерть до сих пор окутана различными тайнами, недоговорками. Хотя сие привычное дело со звёздами первой величины. После малость неудачного концерта в Лондоне, где зрители – не совсем зрители, а мраморная холодная стена, Джимми, отыграв порядка тридцати песен, отправился в гостиницу со своей пассией Моникой Даннеман. Не покидали они свой номер несколько суток. 18 сентября 1970 года Моника вызвала скорую помощь, но было слишком поздно. На момент приезда врачей музыкант уже «покинул здание»! Ушёл навсегда!

Причина немного банальна – передозировка снотворным. Джимми захлебнулся собственными рвотными массами прямо во сне, так и не приходя в сознание. Как оказалось, Моника к тому же промедлила с вызовом врачей: боялась полиции. В их номере находились наркотические вещества, за что по головке не погладят представители закона. Вероятно, если бы Моника Даннеман вызвала медиков гораздо раньше, гитариста удалось бы спасти. Рок-музыканта похоронили в Рентоне, расположенном на территории штата Вашингтон.

В заключении вопрос века. Почему сейчас нет, не существует в природе подобных рок-исполнителей? Подобно Джимми Хендриксу. На них спрос упал? Умение, талант, профессионализм теперь ничто, а эпатажность, деньги всё?.. И когда же будут ядерные сдвиги в рок-музыке в наше время, в ХХI веке? Хард-рок, рок-н-ролл же не умер? Он не может уйти! Не имеет право.