Поздняя любовь с хорошим финалом

В середине ноября память снова услужливо возвращает меня в сентябрь — в Измайловский сад, еще совсем зеленый, с цветущими розами, с теплыми тихими вечерними сумерками.

В конце сентября «Позднюю любовь» Островского — как же соответствует это название неяркому, печальному, негромкому осеннему настроению — я впервые посмотрела на малой сцене и посмотрела совсем с другой стороны. Возможно, несмотря на космический масштаб гения великого драматурга, именно эту пьесу все же и следует играть на камерной сцене: скромное сумерничание за рукоделием в робком пламенем свечи, бедная квартирка, сжавшаяся до размеров конурки, где обретаются персонажи Островского — кажется, уже и не надеющиеся особо на улыбку капризной фортуны, а печально покоряющиеся тяготам своей немилосердной судьбы. В конце сентября эта история расцвела в светлых ласковых сумерках Измайловского сада нежной сказкой для взрослых, потерявших надежду на счастье.

Как во многих сказках завязка у нее совсем нерадостная: адвокат Маргаритов в безупречном, как всегда, интеллигентом исполнении Петра Журавлева утерял доверие богатой клиентуры, вынужден отдать все подчистую и снимать бедное жилье в каком-то разбойничьем, богом забытом углу. Его дочь Людмила (Эмилия Спивак) безропотно засиделась в старых девах, живя для папеньки — без единого слова упрека, без жалобы на несправедливую судьбу, единственным трепетным маячком в которой стала ее любовь к Николеньке Шаблову — Андрей Кузнецов, этой любви абсолютно не заслуживающем. Николенька Шаблов, сын хозяйки съемной квартиры — беспечный завсегдатай кабаков, тянущий последние копейки из кармана матушки, не имеющий воли, чтобы противиться соблазнам, слепо следующий за призраками былой разгульной жизни и, казалось бы, принявший страстные признания Людмилы с видимой досадою.

Ну, а коварная искусительница Лебедкина — прекрасная Светлана Строгова — она и есть Лебедкина: не лебедь и никакая не птица, равнодушно вихрящаяся по жизни — без особых потрясений и сильных чувств.

А вдруг именно малая сцена, где все так близко, что обмануть доверчивого зрителя просто немыслимо, и позволила поверить тому, что все возможно. Что найдется такой расчетливый купец Дороднов, который поверит неудачнику-адвокату и протянет ему руку, доверясь — не забывая, впрочем, ни на минуту о своей выгоде. Что не врут такие искренние глаза Николеньки, чья жизнь с грохотом катится под откос, по пути теряя остатки надежды, и останавливается на самом краю пропасти, от которого человеку лишь два пути: либо разбиться безвозвратно на дне, либо с благодарностью пойти на светлый, ровно, надежно горящий огонек любви и понять, что спасение только в том, чтобы не выпускать его из виду до конца жизни.

У этой сказки — хороший финал. Людмила и Николенька счастливо избегают печальной участи: он — позорной долговой ямы, она — безрадостной судьбы старой девы. Честный Маргаритов возвращает доброе имя и гордо несёт его дальше… Матушка Шаблова — Ирина Полянская уютно остаётся при двух своих устроенных сыновьях и картах, и даже недалёкий, но милый старательный трудяга Дормедоша Шаблов — Александр Конев, не умеющий долго горевать, имеет в перспективе забавно радующую его возможность нянчить племянников. Одна Лебедкина заслуженно в проигрыше — ведь долг пришлось отдать, но, впрочем, это не очень ее и волнует: жизнь в кредит для нее привычна, а там, глядишь, подвернётся какой-нибудь богатый олух, и все опять будет к ее удовольствию. Вполне правдоподобный благодаря таланту создателей спектакля финал, конечно, радостно приветствуется зрителем, но случится ли такое в жизни? — А бог весть, но ведь так хочется верить…