"Она - просто чудо!" (штрихи к портрету балерины)

Пожалуй, трудно подобрать слова к уже созданному восхищенными балетоманами портрету легендарной танцовщицы – можно только повторять их, наслаждаясь щедрой палитрой восторгов и комплиментов. В танце артистки чистота линий соединяется с властной экспрессией, мятежной динамикой. Ни один критик, ни один балетмейстер не мог не отметить ее ослепительную виртуозность – большой шаг, вращения, необыкновенно гибкие, выразительные руки и покоряющий темперамент.

Тем не менее, сама балерина говорит о себе в скромных тонах, о том, что в свое время была ленива: «Может быть, поэтому я себя не износила. Молодые балерины затаскивают свое тело до изнеможения. Я не докручивала фуэте, ну и что? И балетов я могла танцевать гораздо больше. В молодости я себя страшно за это ругала».

В жизни Майя Михайловна проста в общении, откровенна, непритязательна в быту (он ее никогда не волновал), может быть резкой, иногда вздорной и с большим чувством юмора.

…Как-то, прогуливаясь вдвоем с Сати по парижским магазинам, они накупили целую сумку косметики от Эсте Лаудер. Не зная ни одного иностранного языка, в том числе и французского, Майя Михайловна просила свою подругу все баночки и коробочки перевести и надписать по-русски – «что когда мазать». Обсуждая покупки, Сати задала ей вопрос: «Вы думаете, они (кремы – Авт.) все-таки действуют?». «Знаешь, – сказала Плисецкая, – лицо – как газон. Бывает старый, но ухоженный, а бывает старый и неухоженный. Вот и думай, что лучше».

«Духовная осанка» звезды русского балета покорила и молодую современницу – пианистку Екатерину Мечетину (уфимский зритель помнит ее успешные выступления в нашем городе). Для нее Майя Плисецкая – подарок Неба, при одном лишь упоминании этого имени у Кати всякий раз загораются глаза: «Она – просто чудо!». Да и знаменитый модельер Пьер Карден осыпал комплиментами свою богиню: «Divine» («дивная»), «Magnifique» («великолепная»). Правда, даже этих слов она не понимала и, играя своей ослепительной улыбкой, просила перевести, что же он ей говорит.

Из газетных публикаций, радио– и телепередач стало известно, что Екатерина Мечетина в юбилейные торжества Родиона Щедрина волей случая оказалась главной героиней премьерного исполнения сочинений композитора в Москве.

…Оставалось несколько дней до юбилея, а солистке Концерта Щедрина отказали в визе на въезд в Россию. Катастрофа была неминуема. Но кто сказал, что чудес на свете не бывает? Невероятным упорством, титаническим трудом Катя совершила невозможное – и спасла премьеру. Так состоялось ее знакомство с Майей Михайловной, чье человеческое величие и благородство поразили слушателей, – когда по окончании исполнения зал буквально вскипел овациями, она первая поднялась с места и аплодировала стоя. А за кулисами невозможно было понять, кто кого поздравлял. Это был не только сенсационный успех пианистки, то был триумф музыки Родиона Щедрина. Благодарная Плисецкая обнимала молодую музыкантшу со слезами радости и счастья. И такой беззащитно-восхищенный взгляд ее прекрасных глаз и улыбка, слившиеся в одном сиянии, многого стоят.

…В бархатный сентябрьский сезон в прибрежном французском городе Сен-Назер регулярно организуются фестивали Плисецкой – Щедрина. Там в 2004 г. состоялась премьера вокального цикла композитора на стихи О. Мандельштама «Век мой, зверь мой». И снова случился аврал – и в очередной раз Екатерине Мечетиной выпала тяжелая участь срочно заменить отсутствующего пианиста-англичанина.

При воспоминании о встречах с Майей Михайловной Катя начинает волноваться. И так понятен этот дивный восторг, который однажды вошел в ее сердце и остался там навсегда.

…Более тридцати лет назад пересеклись пути Плисецкой и французского балетмейстера Мориса Бежара, чьи постановки стали важной главой в творческом поиске балерины. Изысканным рисунком хореографии она передает пластику движений «босоножки» Дункан в «Айседоре», в «Болеро» выражает экспрессию динамичной музыки Мориса Равеля с той внутренней энергией, которая не поддается измерению.

Майя с ее вдохновенным полетом явилась продолжательницей балетных традиций Анны Павловой, для которой в 1913 г. был поставлен концертный номер на музыку К. Сен-Санса. Композитор, потрясенный исполнением этой миниатюры, сказал русской «сильфиде»: «Благодаря вам я понял, что написал прекрасную музыку! Боюсь, что мне уже не написать ничего, достойного стать наравне с вашим «Лебедем». «Божественная» Анна не могла знать, что ее «лебединая песня» станет бессмертной. Когда она умерла, ее преемнице Майе было 6 лет.

…Пройдут годы, и «Умирающий лебедь», поставленный М. Фокиным для Павловой, оживет в «танцевальном рассказе» Майи Плисецкой. Будь жив Сен-Санс, он непременно отметил бы ее пластический танец, покоряющий простотой и выразительностью: никаких фуэте, никаких виртуозных фокусов – только воздушное скольжение – такое легкое, как будто ей не нужно было делать ни малейших усилий.

…Замирает последний звук виолончели Мстислава Ростроповича, и гордая раненая птица покорно складывает крылья…

Одаренная огнем высокого вдохновения, Майя Плисецкая под несмолкаемые аплодисменты выходит на поклоны. И зрители, во власти ее грации и неповторимого шарма, осознают, что только красота дарит людям счастье и, возвращая светлые чувства, приближает их к совершенству.

Ольга КУРГАНСКАЯ